Все эти факты красноречиво свидетельствуют о том, что и в глубокой древности между удаленными друг от друга областями существовали связи, поначалу, правда, только косвенные.
В позднем неолите и в следующем за ним бронзовом веке торговцы продолжают проникать в неизведанные области. Ведь обмен товарами в землях, где они были жизненно необходимы, обещал удачные сделки и оправдывал продолжительные и трудные поездки. Так из отдельных караванных троп постепенно складывается широкая сеть торговых дорог, охватывающая большие по тем временам пространства и еще задолго до начала письменной истории человечества покрывающая всю Европу, Азию и Африку. Как свидетельствуют раскопки, одна из наиболее известных в доисторическое время торговых трасс проходила с юга на север через Италию, альпийский перевал Сен-Готард, по Рейну до Голландии; другая — от Аквилеи[6] на Адриатическом море через перевал Земмеринг в Австрийских Альпах и Моравские Ворота до Вейхселя, откуда уже легче было добраться до Трусо[7], основного пункта по торговле янтарем на балтийском побережье.
И египетские купцы со своими стеклянными бусами и этруски Верхней Италии с изделиями из бронзы, конечно, не вступали в прямые сделки с балтийскими хозяевами янтаря. Изнеженные мягким солнцем, сыны далекого юга вряд ли могли бы вынести суровые условия севера. Скорее всего товары переходили из рук в руки в определенных местах на протяжении всего двухтысячекилометрового пути. Подобные караван-сараи были не только местом обмена товаров, здесь «е только договаривались о возможностях обмена, но и получали информацию о нравах и обычаях жителей самых отдаленных областей, здесь слушали удивительные рассказы о странах, лежащих за пределами знакомых границ, в невероятной и загадочной дали. Фантазия и реальность переплетались в этих новых расплывчатых сведениях о далеких странах.
Так из предчувствия вырастала уверенность, из уверенности — знание, что за «горами» лежит земля, за ней еще одна земля, населенная людьми, и так до края суши, где земной диск омывается безбрежным и бесконечным Океаном.
* * *
Наряду с кремнем и янтарем в доисторическое время особенно редким и желанным товаром была соль. Поэтому в местах соляных месторождений возникали обменные центры, значение которых зависело от того, насколько удобно они были расположены.
Без сомнения, уже первые обитатели Траунштейна[8] подсыпали с медвежье жаркое белый камень, которым их в изобилии снабжала природа. Однако лишь от 1500 до 1300 года до н. э. здесь, в окрестностях Галльштата и Зальцбурга[9], возникают первые настоящие соляные разработки.
Маленькое, незначительное поселение на краю земли вскоре приобретает международное значение. Загорелые этрусские купцы встречаются здесь с белокурыми ютландцами, осмотрительный балтиец торгуется с юрким критянином, а местные жители получают за свою соль все, что им угодно. Ведь уезжавшие отсюда купцы наполняли свои мешки в полной уверенности, что по ту сторону Альп или Дуная соль будет цениться на вес золота. И не успели жители Галльштата опомниться, как соль уже приобрела значение валюты. В расцвете торговли солью галльштатцы жили в такой роскоши, что им мог бы позавидовать их легендарный современник Крез — царь далекой Лидии[10]. Они пили знаменитое кипрское вино из золотых чаш, а их женщины хвастались друг перед другом золотыми браслетами и ожерельями, блестящими пряжками и поясами, искусными янтарными украшениями и красивыми раковинами далеких южных морей.
Переход от добычи соли для собственных нужд к разработкам ее месторождений для «большого рынка» протекал в условиях ожесточенной социальной борьбы. В Галльштате был нанесен последний удар первобытному обществу, которое сохранялось в Европе дольше, чем на Востоке[11]. Уже в это время под давлением растущей власти «соляных магнатов» свободные общинники, ранее занимавшиеся обработкой земли, превращаются в рабов, добывая соль в узких темных штольнях. Впервые в североевропейской истории общество оказывается разделенным классовой стеной, по одну сторону которой сконцентрировалось заносчивое богатство, по другую — нищенская бедность.
Нет ни мифов, ни легенд, которые поведали бы нам о высокой культуре Галльштата. Историю и судьбу этой равней и своеобразной культуры удалось частично разгадать лишь в наше время, при раскопках могил. В погребениях рабо- и солевладельцев найдено много данных предметов, собранных здесь буквально со всего света: испанская бронза, египетские стеклянные бусы, изящная африканская резьба по слоновой кости, балтийский янтарь, этрусские золотые украшения, средиземноморские и индийские раковины, аравийские кованые и закладные изделия из серебра — л общем все то, что производилось ценного и любопытного тогдашним цивилизованным миром. Но… почти никаких интересных высокохудожественных изделий местного производства[12].
Все это убедительно доказывает, что путешествующие торговцы уже в доисторическую эпоху явились посредниками культурного обмена — нового технического и научного опыта — между удаленными друг от друга племенами. Вовсе не будучи исследователями, стараясь лишь получше вести собственные дела, они стали землепроходцами, обладателями первых скромных знаний о распределении воды и суши задолго до того, как первый человек суммировал и упорядочил географические знания в понятии Ойкумены[13].
Несмотря на торговые контакты, племенные группы вели довольно замкнутый образ жизни. Сведения о чужих странах долгое время оставались привилегией узкого круга лиц, которые из политических и экономических соображений хранили их в строжайшей тайне, опасаясь предприимчивых конкурентов[14].
Правда, ассирийцы и вавилоняне с большим рвением изучали и землю и небо. Клинописные таблички рассказывают нам, что они были знакомы с бассейнами Тигра и Евфрата настолько, что уже умели делать их географические зарисовки[15].
Задолго до европейцев китайцы исследовали большие области Азии. С трудолюбием пчел китайские ученые собрали и суммировали свои географические познания более чем в 500 книгах, содержавших описания многих местностей и районов. Когда к власти приходила очередная династия, географические сведения подвергались критической проверке, а для того чтобы облегчить управление огромными территориями, производилось новое деление страны. Этот обычай сохранялся вплоть до 1368 года до н. э. (династия Шан[16]). Благодаря кропотливой работе многих поколений ученых библиотека по географии империи разрослась до 360 томов — свидетельство солидных географических познаний[17].
По необозримым бездорожьям азиатских пустынь невозможно было путешествовать без надежных средств ориентации. Придумав компас — «указатель юга», китайцы сделали одно из самых гениальных изобретений своего времени.
Египтяне, населявшие тесную долину животворного Нила, уже в древности научились использовать любые контакты с соседями для расширения своих географических познаний. Горизонт их сведений простирался на запад до Алжира и далеко вглубь, на юг загадочного Черного континента, вплоть до слияния Белого Нила с Голубым. По сей день остатки величественных построек в Ливийской пустыне свидетельствуют о высокой культуре египтян. Надписи и изображения на стенах древнеегипетских храмов и гробниц подобны раскрытым учебникам. Они повествуют о тяжелом и упорном труде на узкой полоске плодородной земли, оставленной природой в безводной пустыне; о смелых путешествиях по морям, которые прежде не бороздил ни один корабельный киль[18]; о походах в далекие страны, по землям которых еще не ступала нога египтянина.