Совершенно неожиданно для самого себя он заметил, что уже не бродит, а стоит под самым балконом Леониды, рядом с лавровым кустом, с которого уже успел даже ободрать почти все листья. Резкий маслянистый запах лавра и привел его в чувство. Он с досадой отбросил на газон мятые листочки, которые все это время теребил в руках. Взгляд его упал на какой-то странный блестящий предмет. Он наклонился и поднял обломки небольшой рейки из прозрачного пластика. Они валялись как раз под балконом Леониды, именно оттуда, скорее всего, и упали. Странным были не только эти обломки, но и то, что они лежали тут — каждый день садовник исправно чистил газон. Значит, они могли появиться только утром, потому что сегодня садовник еще не появлялся. Скорее всего, горничная вымела их с балкона, когда убирала номер после ухода Леониды. Да, так оно и было — ведь все дни своего затворничества женщина никого к себе не впускала и для горничной исключения тоже не делала!

Повертев находку в руках, Сергей засунул обломки в карман, решив при случае поговорить о них с Леонидой.

При случае? А почему не прямо сейчас? Да, теперь у него появился повод обратиться к ней, подумал он и укорил себя за малодушие. Этот мусор, найденный под ее балконом, вовсе не повод! Он должен, просто обязан был предупредить ее о возможном брачном аферисте, предостеречь от опрометчивых шагов! Теперь, когда ему стало окончательно ясно, что легкомыслие этого существа не знает предела, он не мог просто так смотреть, как эта непутевая дуреха в очередной раз портит себе жизнь. Хотя бы потому, что был у нее дважды в долгу.

Итак, у него было целых два, вернее, три повода для разговора с Леонидой — серьезная беседа об опасности необдуманных решений вообще и решений о браке в данном отеле в частности; обсуждение происхождения мусора под ее балконом и, наконец, выяснение кое-каких подробностей о пропавшем коричневом блокноте ее несостоявшегося мужа.

А может, он все это выдумал? И на самом деле ему не нужна никакая информация, а просто он хочет увидеть Леониду и поговорить с ней? Сергей постарался вытолкать эти провокационные мысли — ему и так было не по себе.

Вскоре он убедился, что полоса его везения кончилась, так и не успев толком начаться. Потоптавшись перед дверью, он постучался в номер Леониды и, когда ему не ответили, нажал на ручку…

А дальше все повторилось по уже отработанному злосчастному сценарию — конечно же, Леонида была у себя, конечно же, совершенно в неприглядном виде. Голова в бигудях, на лице — толстый слой белого крема… Ни один нормальный мужчина не вынесет такого душераздирающего зрелища, и ни одна нормальная женщина не простит, если ее застанут в таком виде. В замешательстве и досаде от того, что был прерван интимный процесс сотворения красоты, Леонида чуть не пинками вытолкала незваного гостя из комнаты.

— Как… как вы посмели! — приговаривала она, выпроваживая Сергея. — Какая наглость!

Изгоняемый тоже пребывал в замешательстве — и от вида Леониды, и от явного провала своей попытки серьезного разговора. Очевидно, все его мысли ясно отражались на лице, потому что Леонида злилась еще больше, ее яркий румянец был виден даже сквозь крем.

— Мне нужно с вами поговорить!

— Вы же видите, сейчас я не могу! Уходите, немедленно!

Чувствуя, что совершил непоправимую ошибку, Сергей выскочил из номера и столкнулся с Аркадием, который в этот момент тоже вышел в коридор. Показалось ли это неловко извинившемуся Сергею или в глазах новоявленного «супермена» действительно сверкнула холодная неприязнь? Пробормотав дежурное «ничего страшного», соперник сыщика досадливо щелкнул пальцами и быстро сбежал по лестнице в холл.

Бывает так, что люди, даже не познакомившись толком, тем не менее с первого взгляда чувствуют друг к другу необъяснимую сильнейшую антипатию. Именно так случилось с Сергеем и Аркадием. В этом новичке Сергей сразу почуял врага, соперника, опасную и сильную личность. Почему? Это было необъяснимо. Женщины назвали бы это интуицией, мужчины же, как правило, презирают подобные слова и отвергают само существование таких понятий. Но этот тип, который нагло и беззастенчиво клеился к Леониде, вел себя не так, как прочие, нормальные, мужики. Казалось, его ничего не интересовало — ни отель, ни другие туристы, а только одна Леонида. Да, конечно, его могла охватить неукротимая страсть, хотя сам Сергей и не верил в подобные штучки — он считал, что мужики выдумывают это для соблазнения женщин. И сейчас, похоже, происходило то же самое…

Но Сергей не дал этим мыслям хода. Со стыдом он признался себе, что, кажется, просто ревнует… А значит, все его подозрения — необъективны. И вообще, ему сейчас нужно подумать о собственных проблемах.

Проклиная себя, Сергей побрел вслед за более удачливым соперником. Опять он все испортил! Ну почему, почему ему так не везет? Почему все, что касается этой женщины, он делает невпопад, неуклюже и неловко?

Однако отступать было в любом случае глупо. Если он сам все испортил, это не значит, что можно оставить ее в беде. Да-да, она в беде — теперь он был в этом уверен. Значит, ему придется «опекать» Леониду даже против ее воли.

Преображение чудовища в красавицу, как это всегда бывает, было сногсшибательным. Увидев Леониду в холле через час, Сергей был потрясен даже больше, чем в день экскурсии в пещеры. Ведь тогда женщина тоже преобразилась, но теперь он видел все предварительные процедуры, и контраст был слишком разительным. На этот раз она превзошла самое себя — все, кто находился в холле, издали восхищенный вздох.

А все потому, что произошло самое настоящее чудо. На дне своего чемодана Леонида обнаружила совсем позабытое платье — легкое, золотистое, оно, свернутое в пакетике комочком, было не больше апельсина. Этот апельсин подруга Татьяна почти насильно пыталась засунуть ей в чемодан перед самым отъездом. «Возьми, пригодится! — уговаривала она Леониду. — Мало ли какое торжество тебе предстоит. Оно же почти невесомое!» Леонида со своим извечным упрямством отказывалась. «Какое торжество, ты о чем! Там же море, солнце, пляж! Я лучше купальников побольше наберу. Если кого и предстоит соблазнять, то только на пляже!» Леонида считала это платье совершенно ненужным на жарком курорте, она назвала экстравагантную вещицу «безумством», «глупостью» и отбросила подальше. Она вообще не любила «лишних» тряпок, которые можно надеть от силы один раз в год. Весь ее гардероб состоял из практичных вещей — их было легко комбинировать, и они годились как для повседневной носки, так и для праздничного выхода. Так же она собралась и сюда — и в результате теперь ей было совершенно нечего надеть. Половина ее практичного гардероба оказалась попорченной в результате невероятных приключений, а другую половину она надевала уже по сто раз. Не могла же она появиться перед народом и новым знакомым в потертых джинсах! Или в бермудах. Или в этой уже всем давно надоевшей серой юбке! Не годились также и цветастый сарафан и розовое платье… Все это уже было, было и смертельно надоело ей самой до такой степени, что захотелось тут же выбросить все вместе с чемоданом. А пока она просто взяла и вывалила содержимое чемодана на палас. Вот тут и произошло чудо: откуда-то из укромного уголка выпал прозрачный пакетик с платьем… Вначале Леонида не поняла, что это такое, — яркая золотистая тряпочка переливчато засверкала даже в неярком свете хмурого дня. А потом догадалась и просто воскресла: умница Татьяна все же тайком подсунула ей в чемодан это платье!

Вещица действительно оказалась «что надо». Ни капли не мятое, платье из апельсина превратилось в струящийся по телу Леониды золотистый поток. Тоненькие бретельки были совсем невидимыми и казалось, что ткань просто выросла на теле женщины и теперь обволакивала ее, подчеркивая достоинства фигуры и скрадывая недостатки. Цвет ее, теплый и таинственный, надоумил Леониду еще на одно безумство… Короче, не прошло и двух часов, как она из простой смертной превратилась в богиню.