Так, нужно торопиться. Несколько секунд ушло на то, чтобы выровнять дыхание и сориентироваться, а потом, неуклюже загребая руками и ногами, двинулась к скалам — к тому месту, где видела это оранжевое пятно…

Вода была достаточно прозрачной — видимо, шторм не успел еще взбаламутить ее. Здесь, на глубине, было почти совсем спокойно. Леонида немного приободрилась, когда поняла, что, возможно, ее задача будет не такой уж и сложной — главное, правильно управляться с аквалангом. Ритмичное шипение воздуха и бульканье пузырей успокаивали, вскоре она даже начала получать от подводного плавания удовольствие — ей казалось, что она летит, парит в безбрежном небе.

Однако она ошиблась. Какие только опасности не подстерегают ныряльщика в море! Одна из них уже грозила Леониде. Женщина не сразу поняла, что все ее движения бесполезны, что ее несет течением совсем не туда, куда она собиралась плыть. Это мягкое насилие было совсем незаметным, казалось, что достаточно всего лишь посильнее грести, и тогда она сможет изменить направление. Но это впечатление было обманчивым. Она выбилась из сил, взбаламучивая вокруг себя воду, однако ей не удалось ни на метр продвинуться к цели. Течение волокло ее в противоположном направлении, к северной оконечности скалистой гряды. Еще через несколько мгновений Леонида с ужасом убедилась в том, что ее тянет не только в сторону, но и в глубину. Вглядевшись пристальнее, она увидела уходящую вниз темную каменную стену. И в этой стене разглядела огромное, зияющее черное отверстие… Ее затягивало именно туда! Подземная пещера… Из которой ей никогда не выбраться! В которой никто никогда ее не найдет! Конец, это конец!

Почувствовав свое бессилие, Леонида запаниковала, руки и ноги ее ослабли настолько, что она снова чуть было не пошла ко дну. Сейчас ее утянет в подводную нору! Она окажется заживо погребенной! И тогда уж никто, никто не спасет Сергея!

Именно эта последняя мысль и придала ей недостающие силы. Она вдруг яростно рванулась, протестуя против слепой стихии. Руки и ноги ее заработали в таком бешеном темпе, что сейчас она запросто могла бы установить мировой рекорд.

И у нее получилось! Она поняла это по изменившемуся направлению собственного движения — вначале она словно бы застыла, а потом потихоньку, едва-едва, стала сворачивать в сторону скал, расположенных южнее. Но она не сбавила темпа, а, наоборот, постаралась еще увеличить интенсивность движений — по ее расчетам, на борьбу с течением ушло не меньше десяти минут — именно эти минуты могли стать последними в жизни Сергея… На ходу она подтянула руку к маске, надеясь разглядеть циферблат опять не снятых перед «купанием» часов, но так ничего и не смогла рассмотреть.

Зато когда она подняла глаза, то увидела темные очертания тела. Кто это — Инесса? Сергей? Как раз под тем самым местом, над которым расплылась оранжевая краска. Она не поверила своим глазам, когда увидела темное тело, неподвижно застывшее под скалой.

Неподвижно?!

Что было сил она рванулась вниз, подплыла к телу, схватила его, потянула на себя… это был Сергей. Но он был жив — неподвижным его тело казалось лишь издалека. Приблизившись к нему, Леонида увидела через маску его застывшее лицо с широко открытыми глазами. В прижатой к маске руке она заметила какой-то странный предмет — ах да! Раздавленный тюбик с оранжевой акварелью… Так вот как ему удалось подать сигнал бедствия! Он догадался прихватить с собой одну из красок с яхты…

Но почему же он не всплывает? Жестами Леонида попыталась спросить его, но он только вяло отмахнулся — очевидно, уже совсем потерял силы. Тогда она принялась тормошить тело, тащить его наверх, но что-то не пускало его, мешало двигаться. Она проплыла вокруг и обнаружила, что ныряльщик застрял, его акваланг заклинило между камней. Она попыталась отцепить его, потом — снять с него акваланг, все это было мучительно трудно — в воде непослушные пальцы соскальзывали с креплений. Но вот наконец она уже почти выпростала его руки из лямок, и в этот момент у него начались судороги. Все! Воздух в баллонах кончился. Откуда-то из подсознания выплыли кадры какого-то фильма: один ныряльщик поддерживает другого, давая ему подышать из своего акваланга. Почти автоматически она, задержав дыхание, вынула мундштук и, освободив рот Сергея, дала ему подышать.

Ох как это было трудно — очутиться без воздуха под водой! Она и в хорошую-то пору не любила нырять и плавала всегда с высоко поднятой головой, а уж теперь, на такой глубине, почувствовала полную беспомощность, оказавшись «лицом к лицу» с безжалостным морем! И главное сейчас — не открывать рот, чтобы не глотнуть этой воды и не захлебнуться…

Но еще труднее было так долго задерживать дыхание. Нужно было во что бы то ни стало дождаться, когда Сергей хоть чуть-чуть надышится и судороги у него прекратятся. Как ей хотелось рвануть трубку со спасительным воздухом на себя! Но это было невозможно, она скорее умерла бы сама, чем дала бы умереть ему… Она заставила себя терпеть, терпеть, крепко сжав рот, до тех пор, пока тело Сергея не перестало дергаться и взгляд не стал осмысленным. И тогда он сам оторвал мундштук от своего лица и передал ей.

Наконец-то он мог снова взять инициативу в свои руки! Освободив зацепившийся акваланг, он аккуратно надел на плечи лямки и, силой удерживая рвущуюся к поверхности Леониду, начал медленно подниматься.

«Почему он не дает мне всплыть?» — сердилась Леонида, мечтая как можно скорее снова оказаться на суше. А потом она вспомнила — кессонная болезнь! Страшная опасность, подстерегающая ныряльщиков, способная убить или искалечить человека! Пузырьки воздуха, закупоривающие сосуды… Их не будет только при очень медленном, постепенном всплытии с глубины…

Но вот они на яхте — подъем тоже дался с огромным напряжением, оба они уже до крайности измучены, и залезть сейчас по трапу в аквалангах было не легче, чем покорить Эверест. К тому же совсем стемнело — из-за дождя и обложивших небо облаков.

Только сейчас, оказавшись на палубе, Леонида почувствовала, как она устала. Руки дрожали, ноги подкашивались, сердце молотом бухало в груди, а в глазах плавали разноцветные кляксы…

Сергей чувствовал себя не лучше. Выглядел он ужасно — землистый цвет лица, запавшие глаза, обведенные темными кругами. С них обоих ручьями стекала вода — потоки дождя быстро смыли остатки соленой влаги. Оба дрожали так, что стук зубов можно было расслышать даже сквозь рев шторма.

Да, хорошенькие из них получились спасатели, нечего сказать! И результат их деятельности, судя по мрачному взгляду Сергея, тоже плачевный…

Подозрения Леониды не замедлили подтвердиться, когда ее спутник что-то вынул из заднего кармана мокрых джинсов.

— Ну, что? — Леонида спросила чисто автоматически, боясь услышать ответ.

Он безнадежно покачал головой, протягивая ей вещицу, которую до этого сжимал в кулаке, — это была белая босоножка Инессы…

— О господи! — Леонида схватилась руками за щеки, не в силах поверить в страшную реальность.

— Это все, что я нашел в пещере, — голос Сергея звучал глухо и бесцветно.

— Так вы… ты добрался до пещеры? — потрясенно переспросила Леонида. Она вспомнила жуткое темное жерло, уходящее в глубь скалы, и даже сейчас не могла не содрогнуться.

— Ее скорее всего смыло за борт в самом начале грозы, первым же порывом ветра, — не отвечая на вопрос Леониды, устало проговорил Сергей. — Она даже не успела поднять якорь, чтоб попытаться вернуться. А потом течением затащило под скалы — тут и в штиль опасно, а уж в шторм, да еще в дождь, да еще такой немолодой женщине… шансы ее заранее были равны нулю.

— Так, значит, если бы я… если бы я тогда, когда началась гроза, вспомнила про эту яхту… Я же даже не знала, что это она на ней вышла в море!..

— Не надо себя винить, ты и так сделала все, что могла. Если бы не ты, жертв этой грозы было бы сейчас как минимум двое. По всей видимости, у тебя уже входит в привычку спасение моей жизни!

— Так же, как у тебя, — рисковать ею, — невесело усмехнулась Леонида. Она не могла прийти в себя после страшного известия, ее колотила крупная дрожь.