– Я докажу, что могу быть полезным, – сказал Юргенс. – И даже Пастор признает меня.

– Так вы этого и хотели добиться, когда помчались к кубу? Пытались утвердить себя?

– Я тогда так не думал. Просто нужно было это сделать – я так считал, я в самом деле пытался доказать…

– Юргенс, это было глупо. Обещайте, что больше таких глупостей делать не станете.

– Я попытаюсь не делать. Предупредите меня в следующий раз, когда на меня найдет затмение.

– Я вас чем-нибудь стукну, что под руку попадется.

Бригадир окликнул Лансинга:

– Идите сюда, ужин готов.

Лансинг поднялся.

– Может, пойдете со мной? К остальным? Я вам помогу, обопритесь на меня.

– Пожалуй, нет, – отказался Юргенс. – Мне нужно немного подумать.

Лансинг выстругал из ветки с вилообразным раздвоением на конце костыль для Юргенса.

Пастор поднялся со своего места и подбросил немного хвороста в огонь.

– А где Бригадир? – спросил он.

– Он пошел помочь Юргенсу перейти к костру.

– А зачем это нужно? Почему бы не оставить его на старом месте?

– Потому что это несправедливо, – сказала Мэри. – Юргенс должен быть там же, где и все мы.

Пастор ничего не ответил и сел на свое место.

Сандра обошла костер и остановилась рядом с Мэри.

– Кто-то бродит в темноте вокруг костра, – тревожно сказала она. – Я слышу сопение.

– Наверное, Бригадир возвращается. Он пошел за Юргенсом.

– Это не Бригадир. Это явно четырехногое существо. И Бригадир не нюхает воздух с таким шумом.

– Просто какая-нибудь зверушка, – успокоил Лансинг Сандру, поднимая голову и прекращая на секунду свою работу. – Ночью они всегда сходятся на свет костра, любопытствуют – хотят посмотреть, что происходит. А может, вынюхивает, не удастся ли поживиться чем-нибудь съедобным.

– Мне это не нравится, я нервничаю, – пожаловалась Сандра.

– У нас у всех нервы немного напряжены, – сказала Мэри. – Этот куб…

– Давайте пока не вспоминать куб, – предложил Лансинг. – Наступит утро, и тогда мы осмотрим его получше.

– Я лично смотреть на него не стану, – заявил Пастор. – Это творение зла.

В круг света вошел Бригадир, обнимая одной рукой хромающего Юргенса.

– Что это вы тут рассуждаете насчет творения зла? – поинтересовался он громогласно.

Пастор ничего не сказал. Бригадир помог Юргенсу осторожно опуститься на землю между Мэри и Пастором.

– Он едва передвигается, – сказал Бригадир. – Нога никуда не годится. И никак нельзя ее получше починить?

Мэри покачала головой.

– В коленном суставе сломалась одна деталь, и у нас нет запасной. И в устройстве бедра кое-что тоже вышло из строя. Мне удалось восстановить некоторые функции ноги – и это все, что можно сделать. Эдвард сделает костыль, и ему будет легче передвигаться.

Бригадир опустился на свободное место рядом с Лансингом.

– Готов поклясться, – заявил он, – что когда мы подходили, я краем уха слышал чье-то упоминание о творениях зла.

– Не стоит, – коротко посоветовал ему Лансинг. – Не поднимайте шума.

– Нет нужды, достойный преподаватель, – сказал Пастор. – Не пытайтесь встать между служителем сутаны и служителем мундира. Мы вполне могли бы разрешить наши противоречия.

– Ладно, если вы настаиваете, – согласился Лансинг. – Но ведите себя как джентльмены.

– Я всегда веду себя как джентльмен, – заявил Бригадир. – У меня это инстинкт. Офицер и джентльмен. Они неразлучны друг от друга, эти два качества. И наш друг, изображающий из себя клоуна…

Пастор перебил его:

– Я сказал всего навсего, что куб – создание зла. Возможно, это только мое мнение, и больше так никто не думает, но моя специальность – делать подобные наблюдения, а у Бригадира – нет…

– Каким образом вы решили, что это зло, а? – поинтересовался Бригадир.

– Ну, во-первых, внешний вид. И предупредительная зона песка вокруг. Какие-то добрые люди создали эту зону, и мы должны внять предупреждению. Один из нас не внял и дорого за это поплатился…

– Возможно, это и предупредительный знак, эта песчаная зона, – сказал Бригадир. – К тому же, нашпигованная ловушками, одна из которых и нанесла повреждение нашему металлическому спутнику. Но если верно мое истолкование, люди доброй воли здесь ни при чем. Если это в самом деле были люди доброй воли, они бы выстроили вокруг куба ограждение. А вы, Пастор, просто стараетесь испугать нас, вот чего вы хотите. Опасность вы называете созданием зла, и это дает вам повод повернуться спиной к вашему «созданию зла» и гордо удалиться. Я бы лично попытался преодолеть песчаную зону. Очень осторожно, используя шесты и щупы, или какие-то другие способы обнаружить и нейтрализовать ловушки. Что-то в этом кубе есть такое, что, я уверен, чувствует каждый из нас. Нечто, чего мы – по чьему-то замыслу – не должны узнать. Возможно, какие-то весьма ценные факты. Лично я предлагаю не спешить двигаться назад или дальше, а задержаться здесь и попробовать выяснить, с чем же мы столкнулись.

– Это весьма согласуется с вашим характером, – ядовито отметил Пастор. – И я пальцем не пошевелю, чтобы вас переубедить. Но я считаю своим святым долгом предупредить вас всех, что с силами зла лучше не связываться и оставить их в покое.

– Снова эти бредни о силах зла! Что же такое зло, позвольте спросить? Как вы его определите?

– Если вы задаете такой вопрос, – невозмутимо ответствовал Пастор, – то не стоит и тратить силы, чтобы растолковать вам. Это бесполезно.

– Кто-нибудь видел, что произошло с Юргенсом? – спросила Мэри. – Он сам ничего не успел заметить. Просто почувствовал удар. Но что это было, что его ударило – этого он не видел.

– Я что-то видел, – признался Лансинг. – Или мне все это показалось… Я сразу поэтому ничего не сказал, потому что не был уверен. Какое-то движение. Что-то мелькнуло в воздухе и исчезло, так быстро, что я так и не могу решить, видел ли что-то или что это было. Даже сейчас я не уверен.

– Не понимаю, к чему все эти разговоры о силах зла? – спросила Сандра. – Этот куб – он так красив. У меня просто дыхание перехватывает, когда я смотрю на него. И ничего злого я в нем не чувствую.

– Но Юргенс пострадал, тем не менее, – заметила Мэри.

– Да, я помню об этом. И все же – несмотря на это, он, куб, продолжает казаться мне прекрасным творением художника. И ничего злого для меня не заключает.

– Хорошо сказано, – похвалил Бригадир. – Так говорит наша поэтесса… как вы говорили? Дипломированная поэтесса.

– Совершенно верно, – тихо сказала Сандра. – И вы не представляете, что это для меня значит – эти слова. Только в моем мире вы можете иметь эту честь – почти славу – быть дипломированным поэтом. Поэтов много, и многие из них весьма искусны в ремесле, но дипломированных – совсем немного.

– Не могу вообразить подобного мира, – проворчал Пастор. – Просто какая-то сказочная страна. Много красивых слов, но, наверное, мало хорошо сделанных вещей.

– Совершенно верно, что вообразить наш мир вы не в силах, – ответила Сандра. – В нашем мире вы чувствовали бы себя не в своей тарелке.

– Думаю, что это замечание, – сказал Бригадир Пастору с удовлетворением, – немного остудит ваш пыл.

Они некоторое время сидели молча, слушая тишину. Потом Сандра сказала:

– Опять. Кто-то ходит вокруг костра. Я снова слышала сопение.

– Я ничего не слышу, – сказал Бригадир. – Дорогуша, это все ваше воображение. Нервы разыгрались.

Снова тишина, потом Пастор спросил:

– Что мы будем делать утром?

– Осмотрим куб, – сказал Бригадир. – Осмотрим его как следует. И очень осторожно. Потом, если не найдем ничего такого, что прояснило бы ситуацию, продолжим наш путь. Если этот скряга – содержатель гостиницы – не соврал, впереди нас ждет город. И мне представляется, что в этом городе мы найдем кое-что поинтересней, чем этот куб. В любом случае, всегда остается возможность вернуться сюда и снова попытаться разгадать его загадку.