* Аррани умен и беден — этого довольно вам. Он не золотом клянется — этого довольно вам. И не тем, во что не верит, и не тем, чего не стоит, Он своей клянется честью — этого довольно вам. * То, чем хотели б зваться золото и шелка, То, что дворцы обходит, как острова река,— Честь ведь на самом деле — шелк для хозяев рубищ, Честь ведь на самом деле — золото бедняка. *
Гонец от шаха кличет во дворец. Чего я там не видел, о, творец? Ну что ж, пускай сопутствует удача Тому, кто не доносчик и не льстец. Гонец от шаха гонит во дворец Одну из верноподданных овец, И я иду, подальше ярость пряча: Ведь шах — всему начало и конец. * Мечи возмездья никогда не ржавы, Неточный ход — и ты кровавый ком. В степи зарыт ужасный враг державы, Подумать страх, что говорят о нем: Он проникал в султанские гаремы, Срывал там дерзко розы и бутоны! Он кончил тем, чем кончить можем все мы: Казнен за то, что попирал… законы. Раздумья Не изойти нам из смерти сетей, Ни мудрецу, ни глупцу, никому. Но одного я никак не пойму: Зачем на смерть мы рождаем детей? Зачем прильнувших доверчиво к нам Мы обрекли на съеденье червям, Мы, им для жизни зажегшие кровь, Им подарившие мысль и любовь? О, эта жизнь, остывающий жар! О, этой жизни отравленный дар! * Кто равнодушен к деньгам? Только смерть. Кто на земле всесилен? Только смерть — У ней в ногах валяются владыки! Кто на земле бессмертен? Только смерть. Это стихотворение перекликается со словами Муслихаддина Саади (1203–1292), воспетого Пушкиным: «Я смог развязать все узлы, кроме узла смерти». * Говорят: «ар-рахман». Говорят: «ар-рахим». [56]Те, кто добр, почему ж не поддержаны Им? Он, кто мудр, почему защищает глупцов? Кто умен и кто честен — за что же гоним? * Я жизнь любил за то, что мысли она дарила щедро мне. Сквозь них мне мир другим являлся, и пламенел я, как в огне. Мой мозг устал, остыло сердце, ко мне стучится час последний, И расставаться с жизнью жаль мне не так, как смертным, а вдвойне. * Ты по пустыне жизни годы бредешь, деяний пыль глотая, И вдруг застынешь, обнаружив, что жизни суть совсем не в этом. Глядишь в глаза великой мысли, и человека жизнь пустая Вдруг разрешится тайным смыслом и заиграет новым светом. * Жизнь коротка и жизнь одна у нас. Как странно все! К чему ж нам пламень глаз И в ночь любви и в день кровавой битвы, Что шум пиров и вдохновенья час? Нет, божью мудрость восхвали усердно: Пред сенью погребальных покрывал Творец земли и неба милосердно Нам страсть и память в утешенье дал. * Как первый росток, берегите любовь! Как хрупкий цветок, берегите любовь! От глаза холодного, рук равнодушных Хирурга-ума берегите любовь! * Зеленое, как сад, лицо у моря. Но То желтым, словно мед, то красным, как вино, То черным, будто смерч, взлетающий в пустыне, В часы тревог и сна мне видится оно. * Когда под пламенем восхода трепещет розовое море И в страхе лишь тугие волны до горизонта видят люди, Ты скажешь: словно бы на ложах красавиц розовые груди Вздымает страсть биеньем сердца, приподнимает вздохом горе. * Зелено-синью отекло Небес хрустальное стекло. День, умирая, опускает Янтарно-алое крыло. * «Любили женщины меня — но что мне из того, Коль друга нет на склоне лет со мной ни одного? Я роздал женщинам себя. Как из глазницы глаз, Так юность вытекла навек из тела моего». Я не скажу, как тот поэт. Не знал я многих перемен. Ты у меня была одна, и ты всегда со мной, Илен. * У жизни дно, как у бокала дно. Что наша жизнь? Лукавое вино: Хмельной расцвет — и горькое похмелье На склоне лет приносит нам оно. * Уходит жизнь. А сделанного мало, А сделанного нет. Но сердце раскаленное устало И в мыслях гаснет свет. Пытался до конца познать я все, что видел, А стал и зол и сир. Да! Слишком я любил и слишком ненавидел Наш бедный мир. * Огонь угасает. А дым Уныло тоскует над ним. У жизни мы днем насладимся, А вечер оставим другим. * Нужда и десть согнули сколько спин! Кто лучше лгал — тот им и господин. Где ж за руку схватить всех сильных мира? Иль не известно нам, что бог один? вернуться Ар-рахман («Милостивый»), ар-рахим («Милосердный») — эпитеты бога (аллаха), начинающие каждую главу Корана. |
