Скажу откровенно: за годы моей службы не было случая, чтобы нарушитель ушел от меня безнаказанно.
Так что быть пограничником-следопытом — значит быть выносливым, уметь мобилизовать свои силы, особенно в трудном поиске.
Внимательность и активность в поиске
Обстановка на границе изменчива, порой начальнику заставы трудно предугадать, что может произойти через час. Не знаешь, какие коварные действия предпримут враги, поэтому сложно заранее определить порядок действия наряда и каждого пограничника в отдельности. От нас требуется инициатива и активность, умение принять на месте правильное решение, умение выполнить приказ в любой обстановке.
В моей практике был случай, когда я чуть ли не здоровался с нарушителем, а взять его живым сразу не удалось, потому что он оказывался на какое-то время предприимчивее нас.
…Разведывательно-поисковой группой, которой я был придан, командовал офицер Романов, по-моему, это было году в сорок шестом, когда проходила подготовка к первым послевоенным выборам в Верховный Совет СССР. Нам передали по рации приказ: обеспечить спокойную обстановку на выборах в одном из населенных пунктов, в районе которого орудовал главарь банды Дорош.
Во время фашистской оккупации Дорош был начальником полиции на Волыни, занимал важные посты в Сокале и в Раве-Русской, командовал карательным отрядом. За свою преданную службу Гитлеру получил именное оружие и орден. Поймать матерого врага было делом чести каждого пограничника.
Прибыли мы туда заранее, остановились на ночь в сельском Совете. Перед рассветом капитан Романов вышел умыться к речке, протекавшей неподалеку. Только лицо намылил, ему кто-то по спине стучит. Оглянулся — Дорош, ухмыляется.
— Здорово, Романов! Вот где встретились. Много погонялся ты за мной. Могу прикончить тебя здесь, да ты разведчик хороший, жалко. Ну да ведь мы еще с тобой встретимся! — И пошел. Спокойно так пошел к лесу.
Романов вбежал в сельсовет, крикнул:
— В ружье! Только что я с Дорошем здоровался!
Куда сон девался! Мы вскочили с мест — и за ним. Километра три-четыре преследовали, добежали до опушки леса, да только там Дороша уже не нашли. Ускакали они на лошадях. Так в тот раз ему удалось уйти от нас.
Выборы в поселковый Совет прошли в нормальной обстановке, успешно.
Позднее пограничный наряд обнаружил следы на контрольно-следовой полосе. Вроде прошел кабан, но солдаты не были до конца уверены в том, что это так.
Вызвали меня с Аргоном. Я выехал с группой офицера Мельникова.
Тщательно осмотрели следы: глубина их, форма рисунка, расстояние между левыми и правыми отпечатками говорили о том, что это были не следы кабана. Прошел человек с привязанными к подошвам и рукам кабаньими копытами. Как мы узнали об этом?
При ходьбе ноги человека совершают сложные движения, которые можно условно разделить на четыре этапа:
Первый этап — передний толчок, когда вынесенная вперед нога ставится каблуком и углубляется задним срезом в грунт. Направление давления при этом — на грунт вниз и вперед.
На втором этапе, — его именуют перекатом, — тяжесть тела переносится на выставленную вперед ногу, причем с каблука на носок. Носок обуви опускается на грунт и углубляется. Направление давления при этом — сверху вниз.
Третий этап — задний толчок. Вся тяжесть тела на носке, которым человек с силой отталкивается от грунта. Носок углубляется еще больше. Направление давления — на грунт вниз и назад.
И наконец, четвертый этап — мах, когда нога энергично переносится из заднего положения в переднее. При таком механизме образования следа дно его не может быть ровным на мягком грунте. Глубина следа каблука и носка получается гораздо больше, чем в средней части. Но так как задний толчок, то есть толчок носком, всегда сильнее, глубина следа носка наибольшая.
Кроме того, образование следа сопровождается рядом других явлений: при заднем толчке носок обуви часто отодвигает назад пласт спрессованного грунта. Грунт на контрольно-следовой полосе был сухой и рыхлый, он не спрессовался, а отодвинулся в виде небольшой бесформенной кучки.
Я заметил, что, опуская ногу, человек не переставал двигаться вперед: на поверхности контрольно-следовой полосы получалась черта, так называемая «поволока» и никакие ухищрения не могли этого скрыть, даже привязанные копыта! Ведь при ходьбе с ухищрениями процесс образования следа ноги остается прежним. Как бы человек ни шел — спиной ли вперед, боком ли, с кабаньими или лосиными копытами, привязанными к ногам и рукам, — признаки направления его движения остаются, меняется только расположение отдельных признаков, деталей следа. Например, признаки заднего толчка будут видны не в области следа носка, как обычно, а в области каблучной части следа…
О направлении движения нарушителя свидетельствуют и наклон примятой травы в сторону движения и сдвинутые вперед или в сторону движения камни, влажные следы после перехода лужи или через заболоченные участки, наличие на грунте или на траве частиц грязи, следы прыжков через препятствия.
Руководствуясь всеми этими приметами, я и определил, что прошел тогда не кабан, а человек.
Поставил Аргона на след, тот активно взял его. И в километре от линии Государственной границы в кустарнике Аргон обнаружил спрятанные чужаком копыта. Преследовали мы нарушителя двенадцать километров.
Не доходя до населенного пункта километра полтора, неизвестный подумал, что он в безопасности и может передохнуть. Ночью лил дождь, нарушитель вымок и решил подсушиться. Развел костер, развесил рядышком свои вещички: костюм, брюки, расстелил плащ и уснул.
Взяли мы его внезапно, сонным, он даже и не успел выстрелить. Это был наш старый знакомый — Дорош.
Верные боевые друзья
Когда погибают на войне, в бою, с этим хоть и тяжело, но все же миришься, когда теряешь друзей в мирное время — принять, смириться с этим трудно. А мне приходилось терять близких людей уже после войны, когда мы преследовали и уничтожали бандеровские шайки.
Расскажу о Межглотской операции.
В Межглотских хуторах пряталось более сотни оуновцев. Комендант участка майор Колпачников и заместитель по политической части майор Скрипников приняли решение ликвидировать банду.
Нас — пятьдесят человек. Это лучшие пограничники, опытные следопыты, хорошо подготовленные физически, не раз отличавшиеся на занятиях по пограничной и огневой подготовке.
Мы с Аргоном впереди, в головном дозоре.
Глухая, по-летнему душная ночь. Миновали заросшую осокой пойму реки, перешли овраг, по дну которого течет ручей, приблизились к густой гряде кустов. За ними — хутора. Майор Колпачников ставит задачу:
— Обойти с отделением хутор справа и сделать засаду. Перед рассветом — разведка боем! Пустим противника на вас.
Приказы его стараемся выполнить четко, бесшумно.
Отступили к кустарникам, опускаемся к лощине и вдруг — бандиты. Движутся с хуторов по лощине!
Открываем по ним огонь всеми имеющимися у нас средствами; из пулеметов, автоматов, винтовок…
Но и бандиты сумели рассредоточиться. Завязалась ожесточенная перестрелка. Выбыл из строя пулеметчик рядовой Никишин, три пограничника ранены, я тоже получил легкое ранение.
Услышав выстрелы в той стороне, куда ушел головной дозор, комендант участка поспешил к нам.
А в этот момент наш станковый пулемет, приспособленный на тачанке, умолк. Майор Колпачников бросился к нему, заменил пулеметчика и вновь открыл огонь. Одну атаку отбили. Но, несмотря на потери, противник полез снова. Так мы дрались полтора часа.
В той Межглотской операции мы полностью разгромили банду. Каждый из нас дрался против пятерых и дрался на совесть.
Но победа нам досталась дорогой ценой. У нас тоже были потери: вражеские снайперы пытались вывести из строя офицеров, надеясь на то, что мы дрогнем, растеряемся в бою, но жестоко просчитались. Каждый из нас чувствовал себя уверенно, знал, что товарищ подоспеет к нему на выручку в трудную минуту, и эта всеобщая уверенность создавала коллективный успех.
