Если принять во внимание дату Нострадамуса 6/58, вполне можно сделать вывод, что этот катрен относится к Като-Камбрезийскому миру 1559 года, положившему конец военным действиям между двумя великими королевствами («двумя монархами, находящимися на большом расстоянии») – Францией и Испанией (соответственно солнце и Селена, луна). Вражда между монархиями продолжалась около шестидесяти лет. Противостояние привело к критической точке в войне между Габсбургами и Валуа 1547–1559 годов. Согласно договору, Сиену продавали герцогу Козимо де Медичи (она фактически принадлежала ему с 1557 года), а Корсика («Острова»[8]) переходила генуйцам.

Благая весть об окончании войны была отчасти вызвана смертью при странных обстоятельствах во время рыцарского поединка французского короля Генриха II. Инцидент произошел во время турнира, организованного в честь заключения мира и нескольких браков, призванных закрепить этот мир. Ранняя слава Нострадамуса практически полностью была основана на том, что он в своем знаменитом катрене 1/35 (следующим прямо за катреном, описанным выше) предсказал смерть Генриха II за несколько лет до злополучного турнира.

Като-Камбрезийский мир знаменовал долгожданный конец затянувшихся споров и войн между Францией и Испанией, касавшихся политического, военного, религиозного и экономического господства на европейском материке.

Этот знаменитый катрен был опубликован ровно за три года до судьбоносной смерти, предсказанной Нострадамусом. В нем подробно описана смерть короля Франции Генриха II в рыцарском поединке. Несмотря на многократные предупреждения и со стороны Нострадамуса, и со стороны королевы, и со стороны своего дворового итальянского астролога Луки Гаурики, храбрый сорокаоднолетний король настаивал на участии в трехдневном рыцарском турнире, организованном в честь двойной свадьбы его сестры Маргариты и герцога Савойского и его старшей дочери Елизаветы и короля Испании Филиппа II. Заключение браков было запланировано при подписании Като-Камбрезийского мирного договора [см. катрен 6/58 – 1559].

Вдохновленный своими успешными выступлениями в первые два дня турнира, Генрих вызвал на ритуальный одиночный поединок в третий и последний день турнира Габриэля де Лордж, графа Монтгомери и капитана шотландской стражи. Они должным образом обменялись ударами копьями, и поединок закончился ничьей. Но Генрих на этом не успокоился, он настаивал на втором раунде. Монтгомери пытался избежать поединка. Король, несмотря на мольбы своей жены, настаивал на своих правах биться. Финальный бой состоялся. В самый последний момент, предчувствуя трагедию, тридцатипятилетний Монтгомери попытался промахнуться, но его копье задело о край шлема Генриха, повредило забрало на шлеме и вошло в висок и глазницу, чуть выше правого глаза.

Несмотря на своевременное лечение хирургом Амброзием Паре и лучшим доктором Филиппа II Андреасом Везалиусом, у Генриха развилась церебральная инфекция, вызвавшая повреждение мозга. Его королева Екатерина Медичи так сильно хотела отыскать лекарство, способное излечить рану своего мужа, что приказала отрубить голову четырем преступникам и вонзить им в правый глаз «под нужным углом» сломанные жезлы, чтобы полностью воспроизвести ранение короля. Повреждение головного мозга, однако, впоследствии привело к тому, что левый глаз Генриха раздулся. Это обстоятельство еще больше напоминает предсказание Нострадамуса. Через четыре дня после турнира, несмотря на все старания его жены и врачей, у короля началась лихорадка, быстро приведшая к параличу правой стороны тела и продолжительным конвульсиям. Генрих умер мучительной смертью через шесть дней 10 июля 1559 года. Его похоронили в склепе в базилике Сен-Дениса. Скоропостижная смерть короля, безусловно, изменила ход французской и европейской истории.

Удрученный Монтгомери, которого король простил, будучи на смертном одре, стал неугоден вдовой королеве и страдал от этого в течение пятнадцати лет после смерти ее мужа. Это также было предсказано Нострадамусом в катрене 3/30, где также говорилось о шести вооруженных мужчинах, похитивших его, раздетого, из спальни и посадивших его в тюрьму Консьержери. В тюрьме протестант, выживший после Варфаламеевой ночи, скончался.

Отказавшись прислушаться к многократным предупреждениям Нострадамуса, говорившего о том, что французский король погибнет в рыцарском поединке, Генрих II был смертельно ранен при проведении турнира в честь двойной свадьбы его дочери и сестры и в честь Като-Камбрезийского мирного соглашения. Смерть Генриха была радостной вестью для Испании, Англии, Италии и Австрии и отчасти радостной вестью для Нострадамуса, подтвердившего свой дар предсказателя.

25 марта 1552 года во время военной кампании в Германии Генрих II провозгласил свою жену Екатерину Медичи регентшей при его отсутствии или в случае его преждевременной кончины. Через семь лет, как и предсказывал Нострадамус в катрене 1/35 – 1559 [Король Франции Генрих II], Генрих погиб при несчастном случае во время рыцарского поединка. Говорят, он был одет в цвета своей фаворитки Дианы де Пуатье, в черный и белый. Предсказание пророка сбылось.

Писатель Оноре де Бальзак утверждал, что в ту эпоху было принято, чтобы скорбящие королевы оставались в покоях своих усопших мужей в течение сорока дней и ночей, и единственным светом в комнате должен был быть свет восковых свечей. Екатерина была сильно привязана к своему мужу, невзирая на его многолетнее откровенное ухаживание за Дианой, бывшей на семнадцать лет младше короля (которая также была фавориткой его отца). Несмотря на это, ей удалось изобрести способ избежать такой судьбы, перенеся королевский двор из Парижа в Сен-Жермен под предлогом защиты своего сына от протестантских еретиков. Тем не менее, скорбя о своем муже, Екатерина избрала себе девиз: «Lachrymae Hinc, Hinc Dolor» («От этого все мои слезы и боль моя»). Траурные атрибуты она носила в течение семи лет. Оскар Уальд в своей книге «Портрет Дориана Грея» (глава 2) описывает один из таких атрибутов следующим образом:

«Траурное ложе Екатерины Медичи было обито черным бархатом, усеянным полумесяцами и солнцами. Полог был узорчатого шелка с венками и гирляндами зелени по золотому и серебряному фону и бахромой из жемчуга. Стояло это ложе в спальне, где стены были увешаны гербами королевы из черного бархата на серебряной парче» (перевод М. Абкиной).