— Когда должок, приятель, заплатишь?

Заяц заикнулся было — помилуй, кайман, какой там долг. Прожил-то всего одну неделю, да еще и капусту таскал к общему столу. Да кайман так прихватил зубами заячью лапу, что у того в глазах потемнело.

— К утру расплачусь… — пролепетал заяц.

Отпрыгнув подальше, он остановился потереть укушенную лапу, как кто-то его за шиворот сцапал. Глядь — а там гиена. Тоже расплаты требует.

— Семь бед — один ответ! — махнул лапой заяц и пропищал заикаясь: — Отпусти гиена. К утру расплачусь.

Всю ночь вертелся заяц на своей скрипучей кушетке. Все думал-гадал, как ему расплатиться с приятелями, вздыхал и укушенную лапу посасывал. Но забрезжил рассвет, и зайца осенило. Прискакал он к кайману и говорит:

— Давай расплачиваться. Я для тебя жирную гиену поймал. Сейчас приведу.

Обрадовался кайман. Вылез на берег. Гиену ждет. А заяц постучался в нору к гиене.

— Пойдем гиена на берег. Там кайман сидит. Жирный!

Гиена все домашние дела бросила и побежала к Нигеру. А заяц ускакал в лес и весь день скрывался в высокой слоновой траве. А утром увидел, как проплелась мимо гиена без хвоста.

Днем встретился заяц с соседкой, пальмовой мышью, и та рассказала, что кайман сидит на берегу и воет: откусила ему гиена лапу.

Засмеялся заяц и поскакал к зайчихе — рассказать, что на белом свете делается и как теперь зайцу быть со своими приятелями.

— А никак, — решила зайчиха. — Слово свое ты, заяц, сдержал. И не твоя вина, если гиена не смогла съесть каймана, а он гиену.

С тех пор заяц храбро ходит по лесу. А завидев гиену или каймана, гордо поднимает голову и усмехается. Никто, мол, не виноват, приятели, что вы в дураках остались!

Поющая тыква

Грелся однажды заяц на солнышке, шевелил длинными, выгоревшими на африканском солнце ушами и думал. Беспокоился он, как прокормиться в этом году. Лето выдалось жаркое, засушливое. И зверям, и людям голодно жилось. Засыхали манговые плоды, не успев налиться ароматным соком. Съеживались бананы.

Думал заяц, думал и кое-что надумал. Встряхнулся, крикнул зайчихе, чтобы не ждала его к завтраку, и поскакал к старинной своей знакомой пальмовой мыши.

— Эй, приятельница! Вылезай-ка скорей. Дело есть, — крикнул заяц у мышиной норы.

Пальмовая мышь высунула тупой нос, узнала зайца и обрадовалась. Есть кому пожаловаться на жизнь, болезни, неурожай. Посетовала, что в кладовых-то ни зернышка.

По обычаю той земли заяц вежливо выслушал все, справился о здоровье самой мыши, всех ее близких и дальних родственников, знакомых и соседей. Предложил он пальмовой мыши ходить вместе по деревням и показывать людям музыкальную тыкву. Заяц сказал, что мышь должна забраться в тыкву и петь свои песенки, на которые она, всем известно, большая мастерица. Люди будут удивляться и давать пищу. Так и перебьются заяц с зайчихой и мышь в этот голодный год.

Пальмовая мышь сразу согласилась. Не теряя времени, они нашли тыкву и отправились в путь. Встретилось им селение. Притащил заяц свою тыкву на деревенскую площадь. Отдышался, созвал народ, объявил себя великим магом и пообещал оживить вот эту тыкву.

Собралось народу — полная площадь. Ждут, как заяц будет волшебствовать. А он дернул себя за длинный ус, хлопнул три раза лапой по ушам и забормотал непонятные слова на лесном языке. А сам тем временем незаметно задней лапой по тыкве стукнул.

Мышь сигнал поняла и запищала. Люди подивились, посмотрели и поверили в волшебство. Они долго просили зайца оживить тыкву, а потом нанесли ему много всякой еды.

Заяц все честно делил с мышью и зайчиху свою не забывал. Всегда приносил ей на ужин мягкие лепешки из маиса.

Слухи о зайце, великом волшебнике, разнеслись по всему миру. Докатилась молва и до гиены. Разнюхала она заячью хитрость и решила повторить его фокус.

Но всем известно: гиена так же глупа, как неблагодарна. Позвала она в товарищи другую пальмовую мышь. Посадила ее в тыкву и, как заяц, пошла по деревням. Гиена знак подавала, мышь песни пищала. Люди удивлялись, потешались и платили гиене манговыми плодами, лепешками и вкусными кореньями.

Жадная гиена все съедала сама, забывая о мыши. Та ждала-ждала, когда гиена вспомнит о ней, и не дождалась. И однажды, сильно проголодавшись, потихоньку убежала из тыквы. А гиена не заметила, она сладко спала под баобабом после сытного завтрака. Проснувшись, гиена подхватила тыкву и пошла в деревню.

Собрался народ смотреть на волшебницу гиену. Поклонилась она, постучала в толстый тыквяный бок. А тыква молчит. Долго стучала гиена. До тех пор, пока людям не надоело ждать. Тогда они рассердились и погнали гиену из деревни колючими палками.

С тех пор старается гиена не попадаться людям на глаза. И все ищет она в лесу пальмовую мышь, чтобы наказать ее за измену.

Обманутая гиена

Решили однажды звери поделить между собой лес и саванну. Так, чтобы каждый имел свое хозяйство и не было бы жалоб, что-де гиена утащила чужого барана, шакал курицу, а заяц объел чьи-то грядки. Дошло дело до раздела. Слон получил все пастбища. Шакал — заливные луга со множеством всякой дичи. Лев — стада баранов. Ленивая и жадная гиена — манговую рощу на берегу Нигера. А маленькому саванному зайцу досталась всего лишь одна капустная грядка в ближней деревне. Три скачка в длину, два — в ширину. А заяц не один — у него зайчиха и куча зайчат.

Скоро заяц объел всю капустную грядку и стал подбирать в роще гиены опавшие манго. Они гнили под деревьями, потому что собрать и съесть все плоды гиена не могла.

Подкараулила гиена зайца, когда тот манговые плоды собирал, и пребольно шлепнула его по затылку.

— Еще раз замечу в своей роще — уши оторву! — предупредила она и вытолкала зайца.

Заяц обиделся, но промолчал.

«Ладно, гиена, ладно! Вспомнишь ты еще зайца», — мысленно пообещал он.

Вставало и садилось над саванной и лесом жаркое солнце. Мелькали дни и ночи. Ночи и дни. Заяц кое-как кормился. Там перехватит морковку, тут папайю [1]. А обиду на гиену помнил. Особенно, когда проходил мимо ее манговой рощи с гниющими перезревшими плодами.

— Ладно, гиена, ладно…

Пришел день, когда снова созрели манго и заполнили душистым ароматом весь лес.

Однажды собрал заяц все веревки, что нашлись в его норе, и отправился к дому гиены. Стал он перед ним прыгать — два скачка туда, два скачка сюда. Гиена скоро его заметила.

— Что ты, длинноухий, скачешь тут со своими веревками?

Заяц сделал удивленные глаза и говорит:

— Как, разве ты не знаешь, что завтра прилетит к нам большой ураган? И такой страшной силы, что все сметет на пути. Вот звери и привязывают себя к деревьям толстыми веревками. И я сейчас пойду домой, чтобы привязать зайчиху и зайчат, да и себя к самому толстому баобабу.

Гиена поверила зайцу, схватила зубами его за хвост. Она ведь глупа, так же как и жадна.

— Длинноухий! Сначала меня привяжи к баобабу, а не то я тебе хвост отъем.

Заяц притворно испугался (чтобы лучше одурачить гиену). Размотал свои веревки, велел стать гиене к баобабу и накрепко привязал ее. Сделал для верности три узла и ускакал.