Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Таким образом, соглашение «Большой тройки» о насильственном возвращении всех советских граждан в СССР к моменту окончания войны оставалось в секрете. Но с другими пунктами было не так — установленные границы зон оккупации были известны.

Выгоды, полученные Сталиным на Ялтинской конференции, были столь внушительными, что лишили наиболее осведомлённых людей (и на Западе и в Германии) иллюзий насчёт возможного скорого разрыва отношений демократических наций с советской тиранией. Но, тем не менее, на это возлагали надежды очень и очень многие.

Побеждённая Германия подписала акт о капитуляции 8 мая 1945 года. Война в Европе была окончена.

Главным представителем военной власти в той части Австрии, куда направились и где остановились казаки, являлся фельдмаршал Александер, главнокомандующий силами союзников в регионе.

Казаки, находившиеся под охраной английских солдат и офицеров, довольно спокойно ожидали решения своей судьбы. Ведь они боролись против коммунизма в защиту свободы и за демократию (в своём, казачьем понимании). Таким образом, их конечные цели фактически совпадали с целями тех, кто их охранял.

Казалось, англичане не могли не осознавать этого. Кроме того, было очевидно, что альянс Запада со Сталиным не мог быть продолжительным. Поэтому многим представлялось, что вскоре победоносные союзники войдут в прямое столкновение с Советским Союзом, чьи территориальные и властные амбиции были ненасытны и чья тирания была полной противоположностью демократии и свободам, которые проповедовал Запад. При таком развитии событий, казаки, которые имели большой опыт борьбы против коммунистической диктатуры, естественным образом влились бы в ряды антикоммунистических вооружённых сил.

В силу своей прямоты и открытости, казаки никогда не могли понять изгибы западной «диалектики». Для них казалось все ясным и потому они пребывали в совершенной уверенности, что западные победители будут в силах все правильно понять.

К тому же, казачий оптимизм англичане поддерживали своим поведением.

Они были очень любезны со своим пленниками, предоставляли хорошее питание и тем самым подкрепляли казачьи надежды на не очень ясные, но светлые перспективы в будущем.

Распространялись слухи, что новая война начнется скоро, и тогда казаки станут авангардом союзных войск, которые, в конце концов, свергнут коммунизм. А если её начало задержится на некоторое время, то, в этом случае, казаки будут отправлены в Австралию или какую-нибудь другую британскую колонию, где будут жить вместе со своими семьями, но в состоянии постоянной боевой готовности, до момента выступления в поход за освобождение Родины.

Вскоре между казачьими офицерами и англичанами, назначенными на их охрану, завелась дружба. Существовала определенная свобода, например, казаки организовывали конные представления, которыми англичане очень восхищались. Проходили мероприятия с казачьими танцами, красивейшими хоровыми песнями и со всеми другими проявлениями культуры этого народа, который имеет особый дар в завоевании симпатий иностранцев.

Английские офицеры признавались в своём расположении к пленным казакам. Кроме всего прочего, видимо и потому, что те же представления разрешали нелегкую проблему свободного времени солдат их отрядов, уже уставших от постоянного ожидания начала массовой демобилизации.

Познакомимся с воспоминаниями некоторых очевидцев: казаков и англичан, которые собрал английский историк лорд Бетелл (Nicholas Bethell, Le dernier secret, Paris, 1971) — один из первых, кто поднял тему трагедии жертв насильственных выдач.

Офицером-посредником в Лиенце был майор Дэвис. Ему достаточно было нескольких дней, чтобы почувствовать уважение и восхищение по отношению к казакам. Вскоре все они знали его имя, в особенности дети, постоянно ходившие за ним по пятам, пока Дэвис не останавливался и не распределял среди них шоколад и леденцы. Этот офицер даже нажимал на своих товарищей, чтобы они отдавали ему часть выдававшегося шоколада, который он потом разламывал на кусочки, чтобы все дети получили свою порцию. «Чувствовал я себя, — говорил он много лет спустя в беседе с Бетеллом, — как бы играющим роль Деда Мороза».

Другой офицер — по имени Дэннис, ответственный за охрану казаков генерала Шкуро, тоже оставил своё свидетельство: «В круг моих обязанностей входила организация жизни казаков в лагере, где они были размещены, и я ежедневно проводил многие часы в их компании. При посредничестве одной венгерской переводчицы, я установил отличные отношения с этими замечательными людьми. По вечерам они предлагали нам замечательные конные спектакли. Эта идиллическая ситуация длилась две или три недели после капитуляции».

Ещё один очевидец — казак Александр Шпаренго, вспоминает, в какой форме англичане поддерживали их иллюзии: «Мы узнали из абсолютно «достоверных» источников, что британцы содержат нас на этом месте, чтобы защитить от большевиков. Мы останемся здесь до того дня, когда будут иметься в распоряжении корабли для нашей переброски на «черный континент», где мы войдем в состав английских гарнизонов. Другие источники сообщали, что нас направят воевать против Японии».

Казакам не оставалось ничего больше, как только верить в такие, распространяемые повсюду, слухи. Были разговоры об отзыве персонала английского и американского посольств из Москвы, и что это означало преддверие новой войны. Для казаков это было лучшим, что могло бы случиться. Как союзники Запада, подтвердив свою высокую военную репутацию в боях, после достижения победы, в вознаграждение, они смогли бы получить земли своих отцов.

Пока подразделения наивно верили в эти иллюзорные проекты, казачьи командиры не оставались в бездействии.

9 мая генерал фон Паннвиц отправил одного из своих офицеров с письмом для вручения британским военным властям. В нем он прямо указывал, что «передача казаков в распоряжение Красной Армии будет иметь для них страшные последствия, так как советское правительство ранее выступало с угрозами их тотального уничтожения как рода».

Англичане приняли посланника фон Паннвица очень заносчиво и не дали никакого ответа.

Но через несколько дней английский генерал Мюррей имел откровенный разговор с фон Паннвицем и его офицерами, в ходе которого сообщил им, что передача все казаков в СССР «есть действительность более чем явная». Перед лицом надвигающейся катастрофы, фон Паннвиц сказал своим офицерам, что они свободны принимать наиболее подходящее для них решение, но сам он останется на своём посту. Он считал своим долгом опекать казаков, находящихся под его командованием и избравших его атаманом, и был готов разделить с ними их участь. Таков был моральный уровень человека, который, будучи немцем, смог завоевать сердца казачьего народа.

Между тем, атаман Краснов написал два письма фельдмаршалу Александеру, с которым он ранее был знаком. Но тоже не получил никакого ответа. Кроме того, писал он на имя короля Георга VI, католического Папы, а также королю Югославии Петру, по той причине, что многие покинувшие Россию после гражданской войны казаки имели югославское гражданство. Никто из них ему не ответил. Николай Толстой, в своём исследовании «Секретная Война Сталина» (Nikolai Tolstoy, Stalin's Secret War, London, 1981), раскрыл подробности деятельности британских властей тех времен. Он указывает на то, что все письма атамана Краснова были перехвачены, и ни одно из них не дошло до адресата.

Правда, фельдмаршал Александер тоже оставил своё мнение по этому поводу. 18 мая он обратился в штаб-квартиру британской армии, запрашивая инструкции. В письме он указывает на свою озабоченность «в связи с участью, которая ожидает казаков у них на Родине».

В конце концов, 26 мая к фельдмаршалу Александеру прибыл генерал Кейтли, с приказом от командования союзников, «что все казаки без исключений, и в особенности их офицеры, должны быть переданы советским оккупационным властям». Много лет спустя, этот генерал, в разговоре с лордом Бетеллом, сказал следующее: «Приказ о начале репатриации казаков шел из очень высоких сфер. Скорее всего, из Вестминстера и, возможно, лично от Уинстона Черчилля».

6
{"b":"238753","o":1}