Теперь уже шли без прежней робости. Из девочек спустились в подземелье Зинка — большая и Светка. Наверху оставались трое дежурных.
Когда дошли до прямоугольной площадки, шесть фонариков поплыли влево, а еще шесть — вправо.
Ход, по которому шла группа Реброва, становился все уже и уже. Виктор Григорьевич шел, все ниже и ниже пригибая голову.
— Ой! — раздался в темноте голос Светки.
— В чем дело, Света? — Ребров остановился.
— Я обо что‑то споткнулась, Виктор Григорьевич.
Стасик Круницкий присел на корточки. Его фонарик вырвал из темноты какой‑то предмет.
— Смотрите, это какой‑то меч!
— Да, да, меч! — закричала Зинка — большая.
Находку передали Реброву. А ребята продолжали шарить фонариками по плитчатому полу.
— Пройдем еще немного вперед, — предложил Виктор Григорьевич.
Они пошли медленнее, внимательно осматривая теперь каждую плитку под ногами. А ход все сужался. У Реброва был сильный фонарь, армейский. Его широкий луч светил ярко и далеко. А вот еще один предмет под ногами. Что это такое? Не то металлическое древко, не то часть пики…
— Пойдемте дальше, Виктор Григорьевич, там, наверное, еще что‑то есть.
Они прошли еще немного. Теперь даже Светка головой чуть ли не упиралась в потолок.
— Нет, ребята, дальше нам не пройти, давайте возвращаться.
— Может, еще немножко? — попросила Светка.
— Нет, идемте обратно, — уже строго сказал Ребров.
Александр Иванович со своими ребятами тоже решил повернуть назад.
…Находки разложили на брезенте. Обломок заржавевшего клинка с тяжелой витой ручкой. И такой же ржавый обломок пики. Ребята плотным кольцом сгрудились около брезента. Кому бы мог принадлежать этот клинок? Когда все это было и при каких обстоятельствах он был оставлен в подземелье?
На Светку смотрели как на героиню.
Возвращались шумной ватагой. Находки решили передать в музей.
— Операцию «Крот» продолжим через день… — сказал Александр Иванович. — Никите Березину поручается начертить первые контуры подземного пути. Валентин, Костя и Света отнесут находки в музей. А сейчас марш по домам обедать!
ПИСЬМО — ЖАЛОБА № 3 В РАЙИСПОЛКОМ ЦЕНТРАЛЬНОГО РАЙОНА
Уважаемый товарищ Колпаков!
Мы, жильцы дома № 6 по улице Челюскинцев, еще раз заостряем ваше внимание на очень серьезном и, мы бы даже сказали, политическом факте. Вот ведь как получается. Мы разоблачили группу хулиганствующих подростков. Но редакция уважаемой областной комсомольской газеты и участковый уполномоченный тов. Державин вместо того, чтобы прореагировать не прореагировали и, мы даже сказали бы наоборот, взяли этих хулиганов под свою опеку.
Более того, вышеупомянутые хулиганы во главе с гражданином Пашковым, человеком без определенных занятий, ведут какие‑то подкопы в Кремле. Кроме того, маршируют и бьют под окнами в барабан. Как нам кажется, умышленно…
Просим вас, товарищ Колпаков, заострить внимание…
К сему:
Щая — Зуброва, Кубышкин, Неустроев и другие лица».
Что произошло в подземелье?
Александр Иванович проснулся от настойчивого звонка. Он вскочил и машинально посмотрел на часы. Без десяти девять. Вчера он почти не спал. До часа ночи они с механиком возились с машиной. Лег уже в третьем часу. Утром вскочил рано и опять возился с «газиком» до самого вечера. Решил часок подремать. И вот проспал. Звонок настойчиво звал. Александр Иванович открыл дверь и увидел Костьку Павлова. На нем лица не было.
— Что случилось, Костя?
— Александр Иванович… понимаете, Александр Иванович… Паганель, Валька пропали и Никитка Березин с ними…
— Как пропали?.. Куда пропали?.. Говори толком.
Слушая сбивчивый рассказ Костьки, Александр Иванович понял, что действительно случилась беда. Он оделся, сунул в карман фонарик. Перескакивая через ступеньки, они выбежали на улицу.
Идею предложил Паганель.
— Да, осрамилась наша группа вчера, — кривя губы, говорил он. — Девчонки меч нашли, пику… а мы шиш с маслом. Тоже мне, искатели!
— А ход там будь здоров! — вставил Никита Березин. — Прямо одесские катакомбы. Чует мое сердце, там клад есть, факт!
— Давайте завтра снова пойдем! — предложил Костька Павлов.
— Чего завтра! — вытянулся Паганель. — Давайте сейчас же и двинем.
— Нет, так не пойдет, а приказ? — возразил Валька Чернов.
— Какой приказ! — заорал Паганель. — Мы же для пользы дела… для отряда!
Они еще долго спорили. И все‑таки так было заманчиво опуститься самим в подземный ход, что даже «адмирал» Валька Чернов забыл о дисциплине и зашагал вслед за Паганелем по пыльной дороге к старому Кремлю.
…На заднем дворе было тихо и таинственно. Сначала решили идти все вместе. Потом передумали. Паганель, Никита и Валька пошли по левому ходу, а Костька и Толька Огурцов по правому. Встретиться договорились через час.
Костька и Толька долго шли по каменному тоннелю, пока не наткнулись на скользкую от сырости стену. Откуда‑то сверху тоненькими струйками сбегала вода. И тут Толька фонариком нащупал сбоку щель. Боком можно было бы протиснуться. Но было страшно лезть в это узкое каменное отверстие. К тому же у Костьки села батарейка.
— Пошли назад.
— А может, полезем?
— Была бы веревка и кто‑то третий, тогда другое дело.
Они еще немного постояли. Фонарик у Костьки почти погас. И вдруг им стало как‑то не по себе в этом каменном мокром мешке. Не сговариваясь, они молча пошли назад. Толька поскользнулся и упал.
Теперь они уже почти бежали по каменному коридору. Один фонарик с трудом освещал им путь. Вот, наконец, и дверь… Ступени наверх. И над ними — какая радость! — солнечный кусок неба!
Толька и Костька плюхнулись на траву. Хорошо! Теплая земля. Солнце жарит!.. Сейчас хлопцы придут. Интересно, а как у них там, нашли они что‑нибудь?
— Может, пока сбегаем попьем газировочки холодной? — предложил Толька.
— Пошли.
Они вернулись назад минут через двадцать. Ребят еще не было. Снова прилегли на траву. Разморило от жары. И они незаметно задремали.
Первым проснулся Костька. Сколько ж прошло времени?
— Эй, Огурцов, поднимайся!
— Что, ребят еще нет? — протирая глаза, спросил Толька.
— Чего‑то они застряли.
— Слушай, а вдруг… завал! — глаза у Костьки стали круглыми.
— Еще чего придумал?
И все‑таки их обоих охватила тревога. Они посидели минут пятнадцать, не разговаривая ни о чем. Потом пошли к колодцу. Не хотелось лезть в холодное отверстие. Но ведь надо. Спустились вниз, добрались до развилки. Стояла жуткая тишина.
— Давай покричим?
— Па — га — нель! — гулко раздалось в подземелье.
— Нэ — ль — ль, — отозвалось из каменной глотки.
— Ва — а-аль‑ка!..
— А — аль‑ка, — донеслось до них.
Они еще долго кричали. Охрипли. Казалось, что никого, кроме древнего эха, нет под землей.
И Толькин фонарик стал гаснуть.
Они вернулись назад. И еще с час сидели у колодца. Потом вконец растерянные, не зная, что делать, побежали в штаб. Там, кроме дежурившей Зинки — маленькой, никого не было.
Ничего не сказав, они помчались на улицу Челюскинцев, но ребята во дворе не видели ни Паганеля, ни Вальки, ни Никиты.
Задыхаясь, снова побежали к Кремлю.
— Послушай, Костька, — как рыба, ловя ртом воздух, крикнул Огурцов, — давай я в Кремль, а ты дуй к Александру Ивановичу!
…Голубая «Волга» промчалась на красный свет светофора и, круто срезав поворот, скрылась за углом.
— Скорей! — поторапливал Воронов шофера.
Сзади сидели Пашков, Ребров и совершенно растерянный Костька Павлов.
«Волга» нырнула под арку старого Кремля.
Паганель всхлипывал. Валька чувствовал, как у него трясутся плечи. Рядом сидел Никита. Он молчал. Но Валька знал, что и ему страшно. Да и самому Вальке было страшно. Неужели они заблудились и их не найдут?
