В последние дни 1958 года из космоса впервые прозвучал человеческий голос. Эта первая радиопередача с помощью ретрансляционного спутника ознаменовала начало новой эры связи, эры, которая приведет в конечном счете к решающим переменам в мировой культуре, политике, экономике и даже к преобразованию лингвистической картины мира.

Сказанное выше нетрудно доказать логическими рассуждениями, и я надеюсь это проделать; трудно другое — до конца осознать все значение надвигающихся перемен. Современные средства связи столь изумительны, настолько прочно вошли в жизнь общества, что мы не замечаем вопиющей ограниченности их возможностей, и нам трудно думать о необходимости каких-нибудь кардинальных усовершенствований в них. Мы напоминаем современников королевы Виктории, которые не поняли значения электрического телеграфа; связь семафорами и сигнальными фонарями вполне устраивала тех торопыг, которым почтовые кареты казались слишком медлительными.

Теперь можно смеяться над такими взглядами; однако мы и сами, хотя и научились уже ловить звук и изображение просто из воздуха, еще только переступаем за порог эпохи «морзянки». Через несколько лет наша современная аппаратура будет выглядеть по сравнению с заатмосферными спутниками связи столь же примитивной, как дымовые сигналы индейцев, а мы сами покажемся себе такими же слепыми и глухими, какими были наши деды до появления электронной лампы.

Эта грядущая техническая революция обусловлена одним фактом, настолько простым и очевидным, что о нем даже неудобно упоминать. Радиоволны, которые ныне являются основными переносчиками информации, распространяются прямолинейно, так же как и свет. Земля же, к сожалению, круглая.

Лишь странная случайность — наличие вокруг Земли отражающего слоя, ионосферы — сделала возможной дальнюю радиосвязь. Это невидимое небесное зеркало отражает на Землю радиоволны широковещательного и коротковолнового диапазонов, однако работает оно не очень надежно, и к тому же совсем не отражает ультракороткие волны. Такие волны прорезают ионосферу и уходят в космическое пространство, в силу чего их нельзя использовать для дальней связи — дальней в нашем понимании, для связи с другими планетами и космическими кораблями они, наоборот, особо хороши.

Болезненнее всего такое положение сказывается на телевидении. По техническим причинам телевидение может использовать только очень короткие волны — именно те, которые не возвращаются на Землю. Телевизионные программы летят прямиком в космическое пространство: их можно превосходно принимать на Луне, но не в соседней стране.

По этой-то причине и нужны буквально сотни телевизионных станций, чтобы обслужить большую территорию — скажем, Европу или Соединенные Штаты. Еще серьезнее обстоит дело с океанами: они остаются для телевидения столь же труднопреодолимой преградой, какой они были для человеческого голоса до изобретения радио. Для обмена телевизионными программами между Европой и Америкой понадобилась бы релейная цепочка связи из полусотни судов, поставленных на якорь в ряд поперек Атлантического океана. Это, мягко выражаясь, не особенно целесообразное решение.

Но есть более простой выход из положения. Достаточно будет одной ретранслирующей станции — если только ее разместить на спутнике, движущемся на высоте в несколько тысяч километров над Землей. На таком спутнике потребуется лишь установить приемник для приема сигналов с одного континента и передатчик для ретрансляции этих сигналов на другой континент^[39].

Но трансатлантическое телевидение — это только скромное начало. Если ретранслирующий спутник будет достаточно удален — скажем, на 15 000 километров — от поверхности Земли, то он сможет обслужить половину всей планеты. А два или три таких спутника, равномерно размещенные на околоземной орбите, могли бы обслужить телевизионным вещанием весь мир от полюса до полюса. Ясные четкие сигналы, идущие прямо с неба, без фоновых помех и без искажений, вызываемых отражением от соседних зданий, позволили бы существенно улучшить качество изображения по сравнению с тем, с которым мы миримся сегодня.

Пожалуй, здесь я могу разрешить себе скромно откашляться, как это делают в своих выступлениях второразрядные поэты. Насколько мне известно, впервые использование искусственных спутников Земли для создания всемирной системы телевидения было предложено мной в октябрьском номере английского радиожурнала «Уайрлэс уорлд» от 1945 года. Проект, который излагался тогда под громким заголовком «Внеземные ретрансляторы», предусматривал использование трех спутников, запущенных на высоту 35 тысяч километров над экватором. На такой высоте спутник совершает один оборот вокруг Земли точно за 24 часа и, следовательно, он как бы «висит» над одной и той же точкой земной поверхности. Таким образом, законы небесной механики позволяют нам создать эквивалент невидимых телевизионных башен высотой 35 тысяч километров.

На первый взгляд всемирное телевидение отнюдь не выступает революционизирующей силой, способной преобразить нашу цивилизацию. Поэтому давайте более пристально рассмотрим некоторые из его последствий.

Через несколько лет каждая большая страна сможет запустить в космос (или арендовать) радио- и телевизионные спутники, способные транслировать действительно высококачественные программы на всю планету. Перегрузки диапазонов радиоволн, которая ныне ощущается даже в местных радиосетях, тогда не будет. Одно из неотъемлемых преимуществ ретрансляции через спутники состоит в том, что они позволят использовать новые обширные диапазоны спектра радиочастот и обеспечить таким образом «место в эфире» одновременно по меньшей мере для миллиона телевизионных программ или миллиарда радиопрограмм!

Это будет означать, что никакие расстояния на Земле уже не будут помехой для передачи звука и изображения. Жители Нью-Йорка и Лондона смогут настроиться на передачи из Москвы или Пекина столь же легко, как и на передачи местных станций. И, разумеется, наоборот.

Вдумайтесь, что это будет означать. До сих пор даже радиосвязь была ограниченной по дальности, если не говорить о любителях-коротковолновиках, которые мирятся с затуханиями сигналов, треском и жуткими завываниями ионосферы. А теперь широкая магистраль эфира будет открыта всему миру, и все люди станут соседями — хотят они этого или не хотят. Любая форма цензуры, политической или какой-нибудь иной, будет невозможна; заглушить сигналы, идущие с неба, почти так же трудно, как загородить звездный свет.

Такая свобода связи решающим образом повлияет на культурный, политический и моральный климат нашей планеты. При этом она таит в себе не только благоприятную перспективу, но и угрозу.

Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что первенство в организации систем связи с помощью искусственных спутников Земли может предопределить, какой язык будет через пятьдесят лет основным языком человечества — русский или английский. Телевизионные спутники сильнее межконтинентальных ракет, и межконтинентальное телевидение может стать воистину абсолютным оружием.

Но довольно говорить о политическом значении телевизионных спутников; рассмотрим более подробно их влияние на наш быт. Кое в чем оно будет всецело положительным. Мы избавимся от отвратительного леса антенн, который портит силуэты всех наших городов и стал проклятьем для архитектуры последнего десятилетия. Антенны будущего — это небольшие аккуратные чашеобразные или линзовые системы, подобные антеннам знакомых нам теперь радиотелескопов. А так как они будут запрокинуты вверх, их можно устанавливать на крышах и чердаках — им не нужны высоко вздымающиеся неустойчивые башни. Этот эстетический выигрыш невелик, но им не следует пренебрегать.

Влияние всемирного телевидения на культурное содержание наших местных телевизионных и радиопрограмм, когда они столкнутся с прямой конкуренцией всего мира, явилось предметом активного обсуждения. Некоторые циники утверждают, что телевизионные релейные линии — сильнейший аргумент против задуманного вывода в космос спутников связи; они содрогаются при мысли о сотнях одновременно передаваемых ковбойских фильмов, о тысячах автоматических проигрывателей, оглашающих мир ревом рок-н-ролла. Однако уже само изобилие действующих телевизионных каналов, передачи по которым будут доступны почти всему населению Земли, создаст условия для организации таких высококачественных и специализированных программ, которые совершенно немыслимы сегодня. Надо полагать, на Земле достаточно телезрителей, чтобы оказалось экономически целесообразным выделить специальные каналы для передачи, скажем, исключительно греческих трагедий, лекций по математической логике или шахматных чемпионатов.