Не считая Чили, самые тяжелые бедствия причинило цунами Японии, куда сейсмическая морская волна дошла через 23 часа со скоростью 650 километров в час. Это может показаться странным, но дело заключается в том, что, зародившись в Чили, цунами распространялось в двух направлениях — на север и на юг — и с двух сторон подошло к Японии. Вопреки тому, что обычно происходит и к чему японское население давно привыкло, на этот раз не было ни землетрясения, ни предостерегающего подземного гула. Просто море вдруг вздыбилось и волна высотой 10 метров обрушилась на восточное побережье Японских островов со скоростью реактивного самолета. В одно мгновение она снесла многие прибрежные поселения и порты. В 4 часа 20 минут утра сотни спокойно спавших людей были поглощены морем. За первой волной последовали и другие. Они с силой разбились об острова Хонсю и Хоккайдо, забрасывая вперемешку в глубь суши суда с их экипажами и жилые дома. Цунами бесчинствовало не менее 6 часов. Прибывшие вскоре летчики увидели на побережье лишь обломки строений, перевернутые рыбацкие лодки и лес телевизионных антенн, торчащих из обломков. В итоге 100 человек погибло, 50 пропало без вести и было полностью разрушено 1900 жилищ. А это означало, что 170 тысяч человек остались без крова. Потери в Японии оказались бы, несомненно, менее значительными, если бы с Гавайских островов своевременно поступил сигнал о приближении цунами.

В то же самое время Пуэрто-Монт, как и вся полоса чилийского побережья, протяженностью более 1000 километров, атаковали 5-метровые волны, не прекращавшие уничтожения островов и портов. Беглецы оказались на улице, под проливным дождем; некоторые рассыпались по лесу; но были среди них и такие, которые цеплялись за свои жилища, не позволяя взрывать их динамитом, как этого требовала служба безопасности. Ведь если многие крепкие строения обвалились, то значительное количество деревянных домишек казались нетронутыми, даже если внутри у них ничего не осталось. Вспомним знаменитую басню о дубе и тростнике. К счастью, аэродром вскоре восстановили и каждые полчаса в Пуэрто-Монт прибывал самолет с молоком, продовольствием, медикаментами и тысячами сборных домов. Помощь поступала со всех концов Латинской Америки. Многие подумывали уже о том, чтобы построить новый Пуэрто-Монт на развалинах старого города.

Расстанемся теперь с Пуэрто-Монтом, который действительно начали восстанавливать, и отправимся в другое место, чтобы принять участие еще в одной сцене этой трагедии.

Третье действие разыграется в Вальдивии, великолепном городе со 120-тысячным населением. Вальдивия — один из самых оживленных и деятельных городов Чили, о чем свидетельствует крупный порт и судостроительные верфи. Город расположен в 200 километрах к северу от Пуэрто-Монта и в 340 километрах к югу от Вальпараисо, то есть в общем не очень далеко от центра разрушенной землетрясением зоны.

Если бы мы приземлились в Вальдивии через несколько дней после катастрофы, то увидели бы там картину, которая — увы! — мало чем отличалась от трагедии в Консепсьоне и Пуэрто-Монте. Город был разрушен на 40 процентов, порт уничтожен. Беглецы толпились на улицах и площадях под непрекращавшимся дождем, на ураганном ветру. Напомним, что катастрофа разразилась в конце мая, то есть в начале зимы южного полушария.

Не в силах противостоять натиску жестокого шторма, стоявшие в порту суда были вынуждены отказаться от эвакуации пострадавших и ушли в открытое море. Воздушный транспорт бездействовал по той же причине и в довершение всего аэропорту угрожало затопление.

Но Вальдивия оказалась в особенно тяжелом положении из-за того, что в горах, неподалеку от города, было несколько озер; Риньиуэ считалось самым крупным из них. Теперь всех охватила тревога при воспоминании о трагедии, разыгравшейся в 1576 году. Из-за сильного землетрясения в 1575 году в горах произошли обвалы и озеро оказалось подпруженным. Но в 1576 году запруда внезапно прорвалась, водная лавина хлынула на Вальдивию и снесла город. Вот почему в Вальдивии не было человека, который не задавал бы себе вопроса: «Не может ли и на сей раз случиться нечто подобное?» Справедливость такого опасения все больше подтверждалась дальнейшими событиями. Дело в том, что подземные толчки породили гигантские оползни. К западу от озера Риньиуэ и около озер Пангипульи, Калуфкен, Ранко, Пуеуэ массы породы объемом 25 миллионов кубометров сползли вниз на 50–100 метров, завалили долины и погребли деревни вместе с их жителями. Особенно сильно была завалена и подпружена река Сан-Педро, через которую воды Риньиуэ стекали к морю. Выйдет ли и на сей раз озеро из берегов? «Возможно, но не ранее чем через три недели», — отвечали первое время инженеры. Три недели — срок достаточный для эвакуации находящегося под угрозой населения.

Но вот начался сезон проливных дождей, и этот непрекращавшийся потоп вызвал подъем воды в озере. Угроза наводнения усиливалась с каждым днем. Прорвется ли подпруда? Самые большие оптимисты пожимали плечами: «Невероятно, чтобы она не поддалась. — Но когда? — Через неделю все разрешится». Можно себе представить, чем грозил прорыв этой груды обломков горной породы, которая преграждала путь реке Сан-Педро. Миллиарды кубических метров воды ринулись бы в долину и, затопив Вальдивию, разлились по территории, занимающей сотни квадратных километров.

Что делать? Если наводнение неизбежно, единственное средство попробовать бороться с ним — ограничить его распространение, прорыть каналы. «Выроем каналы в запруде, — решили эксперты, — и заставим воду пойти по равнине так, чтобы она по возможности обошла город».

Бригады землекопов, снабженные бульдозерами, лихорадочно принялись за работу. Днем и ночью слышался в горах гул машин, а вертолеты с продовольствием и инструментами сновали взад и вперед. Сирены и ракеты должны были предупредить население, в случае если запруда неожиданно прорвется. Возле тех, кто работал на переднем крае, стояли оседланные лошади, чтобы спастись вовремя.

Между тем дождь не прекращался. Ливень превратился в настоящий потоп, ветер перешел в ураган, гремел гром, то и дело глухо сотрясалась земля. В то же самое время или с небольшим запозданием ожили некоторые вулканы и начали выбрасывать снопы пламени в эту исполненную ужасами ночь. Сто тысяч несчастных беглецов столпились, утопая в грязи, на лесистых возвышенностях, окружающих Вальдивию. Лишившись всего своего имущества, дрожа от холода под проливным дождем, в полной растерянности от постигшей их беды. Они видели, как у них на глазах тают жалкие запасы продовольствия, и пили воду, находившуюся под рукой. У этой обезумевшей толпы начали сдавать нервы; поминутно казалось, что раздается гудок сирены или в ночном небе появляется роковая ракета. Началась своего рода массовая истерия.

Между тем властям удалось приступить к организованной эвакуации. Были мобилизованы военные грузовики, автобусы, суда и установлено воздушное сообщение с Сантьяго.

Пока с часу на час нарастало волнение из-за становившейся нестерпимой неуверенности, кто кого обгонит: инженеры или наводнение, возникло новое осложнение — пробудились некоторые вулканы.

24 мая, около 14 часов, началось извержение вулкана Пуеуэ, возвышавшегося в 150 километрах к юго-востоку от Вальдивии. Вскоре на его склоне открылся новый кратер. На следующий день уже 7 кратеров выбрасывали столбы дыма и потоки лавы.

«С самого начала извержения и в течение шести последующих дней, — рассказывает Тазиев, — тучи пепла выбрасывались на большую высоту в таком количестве, что все небо было затемнено, и, пока это продолжалось, нельзя было организовать эвакуацию семей лесорубов, терроризованных как землетрясением, так и вулканической деятельностью». Плащ пепла толщиной 1,2 фута покрывал землю, которая через определенные промежутки времени продолжала содрогаться, а местами трескаться.