Все это происходило в то время, когда по календарю шел отсчет дней второго года перестройки. Радио, телевидение и пресса неустанно убеждали нас, что ныне всюду — в отличие от времен, заклейменных «застойными»,- идут уроки правды. Уроки правды взамен уроков лжи.

И вот вечером, как раз в тот день, когда проводилось собрание в Новогорске, по Центральному телевидению состоялась трансляция «Футбольного обозрения». Вел его Н. Н. Озеров. Разумеется, в те дни всех волнован вопрос о сборной: до начала чемпионата мира, как говорится, осталось всего ничего. На экране телевизора вновь замелькали кадры недавнего матча сборных СССР и Финляндии, который для нашей команды стал последней генеральной репетицией перед отъездом в Мексику, а Николай Николаевич комментировал:

— Не получилась комбинационная игра у нашей сборной. Много было неточных передач, действовала команда не так остро, как умеет и может. В игре футболистов чувствовалась несогласованность, пассивность.

После матча Н. Н. Озеров взял интервью у Э. В. Малофеева. Милейший интеллигентный человек пытался, видимо, как-то помочь тренеру в оценке сложившейся ситуации. Словом, наш популярный телекомментатор и актер начал так:

— В театре накануне премьеры бывает немало репетиций, прогонов и, наконец, генеральная репетиция, которая не всегда проходит удачно. Но вот наступает день премьеры. Те же исполнители преображаются и показывают яркий, интересный спектакль, высокое мастерство — все, что было накоплено за долгие месяцы репетиций, индивидуальной работы с режиссером. Потому что труд не пропадает даром! Хочется верить, что премьера футбольной сборной Советского Союза на чемпионате мира, которая назначена в Ирапуато на второе июня, пройдет с успехом.

— Мы очень рассчитывали на сегодняшнюю игру,— вступил в разговор Эдуард Васильевич. Очень рассчитывали! С этого периода мы должны были процентов на восемьдесят — девяносто быть уже в полной готовности. Так планировали. Все-таки игра показала, что физически и особенно в тактическом плане мы сегодня были очень сильны!

Но самого главного не было: страсти, желания победить противника.

Потом, довольно бодро поведав о программе работы сборной на оставшиеся до отъезда дни, Э. Малофеев закончил свой рассказ словами:

— С двадцатого на двадцать первое вылетаем в Мексику. Концовка же этого телеинтервью была и вовсе оптимистичной.

— Ну что ж,— говорит Озеров,— в добрый путь!

— Спасибо вам большое, Николай Николаевич,— отвечает Малофеев. Я думаю, что все будет хорошо!

А ровно через сутки после этого «Футбольного обозрения» в программе «Время» была зачитана короткая информация ТАСС:

Президиум Федерации футбола СССР рассмотрел вопрос о подготовке сборной страны к финальным играм чемпионата мира 1986 года.

Учитывая личную просьбу Э. Малофеева, а также то, что в состав сборной страны входят 11 спортсменов команды «Динамо» (Киев), президиум Федерации футбола СССР освободил его от обязанностей старшего тренера и рекомендовал назначить главным тренером сборной СССР В. Лобановского.

Как вам нравится эта «личная просьба» человека, который еще накануне сказал Озерову (и миллионам телезрителей), что «все будет хорошо»?

Сразу после программы «Время» мне позвонил специальный корреспондент «Комсомольской правды» Николай Долгополов, который в те дни передавал из Киева в газету репортажи о борьбе с последствиями аварии на Чернобыльской АЭС. Мы договорились с ним, что обязательно возьмем интервью для «Комсомолки» у В. В. Лобановского, возглавившего сборную страны за считаные дни до мирового чемпионата.

Рано утром встретились с ним у вагона №4 поезда «Москва — Киев», ибо Лобановский на полдня вырвался домой: уладить дела в динамовском клубе, собрать вещи.

— С чего вы начали, Валерий Васильевич?

— С тренировки. Днем меня представили команде, а в 17.00 мы тренировались.

— Как вам сборная? Какое настроение у футболистов?

— Настроение в коллективе хорошее, рабочее. Тренировались в охотку.

— А как отнеслись к назначению вы?

— Какая тут может быть реакция? Мне предложили возглавить команду, видимо, с учетом того, что в ней много динамовцев Киева. Здесь речь не идет о каком-либо четырех- или двухлетнем тренировочном цикле. Надо эффективно провести оставшиеся три недели и постараться выполнить задачу, которая стоит перед сборной.

— Какая же это задача?

— Она давно известна, о ней много говорилось: успешно выступить в Мексике.

— Кто станет вашими помощниками в сборной?

— Начальник команды Никита Павлович Симонян, тренеры Юрий Андреевич Морозов и Сергей Михайлович Мосягин.

— Чем вызван ваш выбор?

— В этом составе мы вместе работали со сборной в 1983 году. Мы коллеги и единомышленники.

— Познакомьте с вашей личной тренерской программой-минимум.

— Масса информации, которую надо освоить и осмыслить. Это, например, состояние игроков — оно разное. Если удастся, надо в этот короткий промежуток его сбалансировать, учитывая индивидуальные особенности каждого футболиста. Необходимо изучить и соперников по подгруппе.

— А собраны ли о них сведения?

— Конечно. Операторы отсняли видеокассеты с матчами.

— Вы сами успели посмотреть что-нибудь из отснятого?

— Видел пока только то, что и телезрители,— игру Венгрия — Бразилия. Придется «продлить» сутки. Сидеть ночами.

— Ваш предшественник проповедовал «искренний» футбол.

— Я не знаю, что это такое.

— Допустим. К какому футболу будете стремиться вы?

— К гармоничному. Я за гармонию атаки и обороны. Предстоит работа над организацией игры. Прежний стиль сборной-86, судя по письмам, не устраивал болельщиков, не говоря уже о специалистах.

Итак, в Мексику сборная отправилась во главе с Лобановским (хотя, напомню, еще менее трех лет назад в решении коллегии Госкомспорта СССР было записано: «Считать нецелесообразным дальнейшее использование т. Лобановского... в работе со сборными командами»).

Огромный интерес к XIII чемпионату мира сборная Советского Союза ощутила сразу же по прилете в шумный международный аэропорт Мехико, где советскую делегацию буквально атаковала огромная — человек в двести! — толпа журналистов, фотокорреспондентов, теле- и радиокомментаторов из разных стран мира. И здесь, в общей суете, когда людям не терпелось предвидеть (или предугадать?), как сложится борьба на футбольных полях Мексики, тоже вдруг прозвучало обжигающее до боли слово: «Чернобыль».

— Скажите, только честно: в связи с аварией на Чернобыльской атомной электростанции не пострадало ли от радиации киевское «Динамо»? — спросил Лобановского один из американских репортеров.

— Пострадало... Валерий Васильевич сделал паузу и улыбнулся. Ровно через неделю после этой аварии динамовцы выиграли Кубок обладателей кубков европейских стран!

Среди журналистов раздался дружный смех и аплодисменты. А Лобановский, выждав, пока представители прессы успокоятся, добавил:

— А вот и двенадцать пострадавших от радиации киевлян,— он жестом указал в сторону команды. Как видите, живы и здоровы! Каждый из них готов с честью представлять футбол нашей страны в составе сборной Советского Союза.

Он не кощунствовал. Лобановский, впрочем, как и мы все, в те дни еще толком ничего не знал о подлинных масштабах человеческой трагедии, различные аспекты которой от нас тщательно утаивали в документах с грифом «Совершенно секретно». Да и все ли знаем о ней сейчас? Ведь даже «Огонек» только через три года после аварии добился сведений о том, что:

По цезию-137 выброс из разрушенного реактора четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС был равен 300 Хиросимам.