Сотрудники ЦРУ время от времени получали моральное удовлетворение от появления в периодической печати статей о деятельности и достижениях своего учреждения. АНБ находилось в полном забвении. Когда в 1965 году его директором стал Маршалл Картер, всего несколько официальных лиц в Вашингтоне были осведомлены о существовании АНБ. Даже в Советском Союзе, казалось, знали об АНБ больше. В газете «Советская Россия» появилась статья, в которой ее автор назвал Картера «Пат Электронное Ухо». В статье писалось об умении Картера вершить свои темные дела по принципу «чем лучше разведчик, тем меньше о нем слышно». И вот Картер решил положить конец такому положению АНБ, даже если для этого ему пришлось бы пойти наперекор своим представлениям о секретной деятельности.

В послужном списке Картера были престижная военная академия, в которой он овладевал инженерным искусством, а также должность командира зенитных подразделений во время второй мировой войны. В мирные годы Картер исполнял обязанности специального помощника государственного секретаря, а затем заместителя директора ЦРУ[2].

Придя на пост директора АНБ и немного освоившись на новом месте, Картер начал зазывать ответственных чиновников из американской администрации к себе в гости в Форт-Мид, надеясь таким образом поднять роль Агентства. Усилия не пропали даром, и в 1968 году АНБ посетил вице-президент США Хэмфри (в 1981 г. это же сделал и находившийся тогда на посту вице-президента Джордж Буш). Хэмфри произнес там речь. Суть ее сводилась к тому, что сотрудники АНБ заняты нелегким, очень полезным трудом, хотя и без надежды на высокое признание со стороны широкой общественности. По словам вице-президента, руководство страны знало об их труде и высоко его ценило. Американские криптоаналитики, сидевшие в зале, жмурились от удовольствия, слушая Хэмфри.

Следует отметить и такую деталь: Картер намеренно не приглашал высших чинов из министерства обороны США посетить АНБ. Дело в том, что формально АНБ являлось ведомством, самостоятельно функционировавшим в рамках министерства обороны. Картер решил сделать упор на слове «самостоятельно», а не на принадлежности АНБ к министерству обороны. Позже он признался, что, будучи в течение четырех лет директором АНБ, отчаянно боролся с военными за сохранение самостоятельности своего Агентства, пытаясь сберечь хотя бы то, что досталось ему в наследство от предыдущих директоров в плане осуществления самостоятельной политической линии.

В основе трений между АНБ и министерством обороны лежало естественное желание Агентства установить свой собственный контроль над бюджетом. К 1969 году в АНБ на различных должностях работало 95 тыс. человек — в 5 раз больше, чем в ЦРУ. Бюджет АНБ объединял в себе все, что касалось расходов на радиошпионаж: от наушников для операторов на станциях перехвата в Марокко до суперсовременных ЭВМ в подвалах штаб-квартиры в Форт-Миде. К началу 70-х годов в силу понесенных больших расходов на войну во Вьетнаме были приняты меры по сокращению расходов на содержание правительственных учреждений (это касалось и АНБ). Поэтому для АНБ было жизненно важно, чтобы контроль над бюджетом осуществлялся в самом Агентстве. Тем самым АНБ могло бы самостоятельно определять, где производить необходимые сокращения. По одну сторону баррикад в борьбе за контроль над бюджетом оказались гражданские служащие, которые возглавляли АНБ и резонно утверждали, что они лучше знают его нужды. По другую — военные, которые руководили перехватом.

После себя Картер оставил новый герб Агентства. Первоначально он выглядел так: по верхней кромке круга бежала надпись «АГЕНТСТВО НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ», по нижней — «МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ», а в центре эмблемы помещался орел с распростертыми крыльями, у которого из-под хвоста вылетало большое количество стрел и молний. Картер добился, чтобы вместо слов «МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ» на гербе АНБ было написано «СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ», да еще подправил немного изображение орла. Теперь могучая птица уже не размахивала угрожающе крыльями, а прижимала их к телу, что символизировало защитный, а не наступательный характер секретной деятельности. Агентство все-таки безопасности, а не чего-нибудь! Были убраны также и стрелы с молниями сомнительного происхождения.

Для Бобби Рея Инмена, предшественника Картера на посту директора АНБ, камнем преткновения были не только статус Агентства и контроль над его бюджетом, но и гомосексуализм подчиненных. Поскольку АНБ функционировало в рамках министерства обороны, там действовал официальный запрет на службу гомосексуалистов, введенный в армии еще во время второй мировой войны. Он основывался на действовавшем в США законе об уголовном преследовании содомитов и на убеждении, что гомосексуализм являлся разновидностью психического заболевания.

В начале 60-х годов два криптоаналитика АНБ сбежали в СССР. Многие их коллеги предполагали, что они были не только предателями, но и гомосексуалистами. Последовали репрессии, и десятки работников, подозревавшихся в склонности к гомосексуализму, были Инменом уволены. В дальнейшем даже намека на сексуальную эксцентричность в поведении потенциального сотрудника АНБ было достаточно, чтобы ему отказали в приеме на работу. Если это выяснялось после поступления на службу, его под разными предлогами вынуждали уволиться из АНБ.

Так было до 1980 года, когда один из переводчиков, гомосексуалист, которому грозило увольнение, прибегнул к помощи известного в США борца за права гомосексуалистов. Перед АНБ явственно замаячил публичный скандал. Его удалось замять, дав лингвисту подписать один хитро составленный документ. В нем этот служащий обязывался сообщить о своих склонностях в области половой жизни, отличавшихся от общепринятых, родственникам, а о всех попытках шантажировать его на этой почве незамедлительно докладывать своему руководству.

К концу XX века мало кто продолжал придерживаться мнения, что гомосексуалистов надо содержать исключительно в «психушках». Однако запрет на их службу в армии и в ведомствах, ответственных за обеспечение безопасности страны, продолжал действовать, поскольку, как было заявлено представителем Пентагона в 1982 году, присутствие гомосексуалистов и лесбиянок «в значительной степени затрудняет поддержание дисциплины, морали и порядка». И это было не просто угрозой: между 1980 и 1990 годами почти 17 тыс. человек были уволены из рядов вооруженных сил США из-за гомосексуальной ориентации в поведении. Из всех союзников США по Организации Североатлантического договора (НАТО) аналогичной политики по отношению к «голубым» придерживалась только Англия. К началу 90-х годов обеспечение безопасности в секретных государственных ведомствах и возможность шантажа со стороны спецслужб противника перестали фигурировать в качестве причин для отказа гомосексуалистам в приеме на работу. Несмотря на это, в американском шпионском сообществе продолжало господствовать мнение, что гомосексуалисты — это не те люди, которым можно доверять в таком деликатном деле, как шпионаж.

«Какой я, к черту, криптограф!» — сказал однажды Маршалл Картер. И действительно, директор АНБ — это просто бюрократ высокого ранга: его дело — формирование бюджета и определение общего стратегического направления деятельности Агентства. Управление каждодневными делами всегда находилось в руках заместителя.

Итак, на самом верху служебной пирамиды АНБ стоят директор и его заместитель. Что касается организационной структуры АНБ на более низком уровне этой пирамиды, то она была одним из наиболее строго охраняемых секретов. В соответствии с законом, принятым американским конгрессом в 1959 году, ничто не могло являться основанием для требования раскрыть организационное строение или принципы функционирования АНБ, имена, должности, зарплату или количество его сотрудников. То есть фактически у АНБ было право отрицать свое собственное существование.