— Слушай, браток, ты ведь ничего не имеешь против, если мы с Атсом немножечко погуляем?

Нет, конечно! Против я ничего не имел. Ежели у вас дома настоящий разбойник пятилетнего возраста, то вежливая просьба Вярди может вас только порадовать. И так они гуляли целыми днями — мой друг Вярди и мой сын Атс, как гуляют вообще все настоящие мужчины.

Вчера Вярди почему-то не явился, и мне самому пришлось поехать вместе с Атсом в город. Автобус был переполнен, и мы чуть живы стояли и держались за поручни. Атс настойчиво тянул меня за рукав:

— Папа, а папа, мне надоело стоять.

— Скоро приедем, сынок, — успокаивал я его.

Атс нахмурился и отвернулся. И вдруг я услышал:

— Эгей, старушка! Не видите, что ли, гражданин стоит с ребенком?

От стыда я чуть не провалился сквозь железный пол автобуса.

Это сказал мой собственный пятилетний разбойник! И сказал, боже мой, моему уважаемому шефу, приятной Нине Петровне... Она испугалась еще больше моего. Как ужаленная, она вскочила со своего места и покраснела, как ее губы. Атс занял спокойно ее место и сказал:

— Иди, папа, садись ко мне на колени.

На следующей остановке мы вышли, и я вопреки священным правилам педагогики ухватил Атса за уши.

— Ах ты, маленький наглец! — бушевал я. — Значит, вот для чего ты понадобился Вярди!

Да, представьте, это было именно так: в трамваях, в автобусах, в троллейбусах, в магазинах, в кино — всюду, где только возможно, он предъявлял моего Атса как льготный талон. И мальчик быстро вошел в свою новую хамскую роль.

Домой мы возвращались молча. У дверей нас ожидал Вярди. Один глаз у него был синий, другой красный, а вместо носа висела какая-то морковка...

— Проклятые хулиганы! —запричитал он, увидя нас. — Двое мальчишек, чуть постарше Атса, хулиганили в автобусе. Я попытался призвать их к порядку и... и видишь, что получилось? Не понимаю, откуда только такие подлецы берутся? Все-таки очень плохо воспитывают у нас молодежь!.. Слушай, браток, ты сегодня ничего не имеешь против, если мы с Атсом опять немного погуляем?

Нет, сегодня я был против. И даже очень.

Когда я еду теперь в трамвае или в автобусе и вижу, как десятилетний мальчишка небрежно развалился на сиденье, в то время как рядом стоят взрослые люди, то мне опять слышится нахальный окрик моего маленького Атса:

— Эгей, старушка!..

И мне становится стыдно за людей, не уважающих свое человеческое достоинство.

Я, конечно, не имею в виду пятилетних малышей.

Светло-желтый портфель

— Ах да, чуть не забыла, —сказала жена Яну Яновичу, когда они уже лежали в постели. — Тебя искал тут какой-то странный тип с желтым портфелем. Кто это?

— Гм! — промямлил Ян и повернулся на другой бок.

Спустя некоторое время он, не оборачиваясь, спросил:

— Чего он хотел?

— Я спрашивала, но он не сказал, — ответила жена. — Пустяковое, мол, дело. Только с тобой хочет поговорить. И улыбался при этом как-то странно.

— Как его звали? — В голосе Яна уже чувствовалось беспокойство.

— Не помню, Каськ или Кыйв, или...

— Как же ты не запомнила? Вспомни, это очень важно...

— Ну, Каськ, видимо, — ответила жена довольно неопределенно.

— Каськ? Каськ? — размышлял Ян. — Каськ! Где же я слышал это имя? Ага! Вспомнил!

Он с шумом поднялся с постели и подбежал к телефону, долго и нервно крутил диск.

— Алло! Это ты, Антс? Ты знаешь, кто такой Каськ?

Услыхав ответ, Ян удивленно свистнул. Потом спросил:

— У него светло-желтый портфель? Благодарю.

Ян бросил трубку и обратился к жене.

— Вставай! — решительно сказал он. — Деньги, сберегательные книжки и ценности надо спрятать. Я понесу их к Антсу.

— Что случилось? — испугалась жена.

— Случилось? Этот твой Каськ два месяца тому назад чуть не посадил Антса. Он контрольный ревизор. Он стоил Антсу целую тысячу.

Да, медлить было нельзя. В течение нескольких минут особняк Яна Яновича был опустошен. Хозяин стоял уже на пороге с двумя огромными чемоданами, как вдруг жена ахнула:

— Погоди. Антс работает в «Заготсырье», а ты в «Утильсырье». Это ведь разные системы. И Каськ тебя вовсе не касается.

— Черт побери, я и не додумался! — Ян поставил чемоданы и вытер лоб платком. Он хотел снять пальто, но передумал.

— А впрочем... Это ничего не значит. Ревизор Каськ — такой пройдоха, что... моментально учует, если есть что подозрительное. Антс утверждал, что сунул ему целую тысячу. Система тут ни при чем. Пошепчет, где надо, и дело сделано. Я ведь не вчера родился. Который час? Уже половина двенадцатого! Я побежал.

У Антса он услышал страшную новость: их системы, кажется, объединили. Значит, промедление смерти подобно. Он помчался на квартиру Каська.

Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открылась. На пороге стоял хозяин в пижаме, удивленный и заспанный.

— Товарищ Каськ? Извините, ради бога, что так поздно. Моя фамилия — Янус. Я работаю в области утиля. Мой друг Антс Кярмас посоветовал еще сегодня обратиться к вам... лично.

— Прошу, — сказал хозяин и проводил гостя в гостиную.

— Я работаю в области утиля, вы, конечно, знаете, — повторил Ян Янович. — Там, на улице Кару... Кярмас, вы его, конечно, знаете... Он сказал, что вы человек понимающий... Мало ли что может случиться?.. Все мы люди. Вы, конечно, понимаете...

— Ну и что? — спросил Каськ.

— Особенно ничего, — оробел Ян Янович. — Вы не сердитесь. Я даром не хочу. Ничего... Я понимаю... Рука руку моет...

Ян Янович положил незаметно на стол пачку денег и краешком глаза следил, как хозяин на это реагирует. Каськ отвел глаза и внимательно рассматривал изразцы на печи...

Ян Янович встал. Хозяин молча проводил его в коридор.

— Заходите в другой раз. — Каськ подал ему руку. — Поговорим, выпьем. Понимающих людей осталось ведь так мало!

— Спасибо... я всегда... знаете... — запинаясь, ответил Ян Янович и с легким сердцем отправился домой.

Спустя полчаса Ян Янович уже спал глубоким сном невинного младенца.

Вместо него принялся нервничать Каськ.

Сначала он просто смеялся над этим чудаком Янусом.

— Дурак! Идиот! Принес мне, совсем чужому человеку, деньги! Хоть бы раз в жизни видел его раньше. Совесть, должно быть, нечиста или что-то подозревает. Подозревает? Гм. А почему именно меня? Ничего не понимаю!

Сердце у Каська стало болеть. Чутье подсказывало ему что-то нехорошее.

«Подумай, дружок, подумай! — подбадривал он себя. — Чем же это дело пахнет?..»

Думал он, думал, и вдруг в глазах его почернело.

— Все ясно! — радостно и вместе с тем испуганно воскликнул он. — Янус задумал меня испытать. Что я ему, мальчишка, что ли? Конечно, этого чудака подослали ко мне Антс Кярнас и его шайка. И номера купюр, разумеется, переписали. Потом сообщат милиции, что Каськ, мол, принимает взятки. Ну нет, голубчики, не на такого напали!

Каськ оделся и отправился в милицию. Дежурный милиционер принял деньги на хранение, записал фамилии и обещал на следующий день сообщить.

Утром Каська вызвали в милицию. Он пошел туда, как победитель, и уже заранее наслаждался страхом и смятением противника,

Совсем другое настроение было у Яна Яновича Януса, когда его тоже пригласили в милицию.

— Настал решающий час, — сказал он жене дрожащим голосом. — Хорошо хоть, что дом и машина оформлены у нас на твое имя.

— Это вы дали деньги гражданину Каську? — спросил у него следователь.

— В жизни никогда его не видел! — воскликнул Ян Янович.

Не помог и перекрестный допрос. Ян Янович оставался непреклонным: знать, мол, ничего не знаю и ведать не ведаю.

— Ничего не понимаю, —сказал озадаченный следователь. И отпустил обоих домой. А деньги, естественно, пошли в пользу государства.