К своему горькому разочарованию роялисты осознали, что все их огромные усилия были напрасны и атака не возымела должного успеха. Лишенные поддержки, они не смогут долго удерживать захваченные позиции.

И вскоре, когда Кромвель собрал своих рассеянных «железнобоких» и обрушил конницу на королевское войско, роялистов быстро оттеснили с холма обратно к Вор-честеру. Отбиваясь от наседающих «круглоголовых», остатки королевской армии собрались у Сидбурских ворот, но проход в город был загорожен перевернутыми военными фургонами. Оказавшись в затруднительном положении, они не стали пытаться устранить препятствие, а повернулись лицом к противнику, чтобы дать свой последний бой пуританам.

Чарльз соскочил со своего боевого коня и влез на заграждение. За ним последовали несколько человек, охраняющих короля, в том числе и Криспин.

На улице Хай-стрит Геллиард натолкнулся на молодого короля, сидящего верхом на свежей лошади и отдававшего приказания отряду шотландских стрелков. Солдаты стояли в угрюмом молчании, побросав на землю оружие, отказываясь подчиняться командам и помогать королю в его последней попытке повернуть ход сражения вспять. При виде подобной измены Криспина охватил гнев. Он разразился крепкой бранью в адрес Шотландии и шотландцев вообще, их церковного комитета, который сделал их козлами отпущения, и шотландской конницы Лесли в особенности.

Его слова, полные горечи и презрения, были способны пробудить совесть даже у самых закоренелых негодяев. Он все продолжал осыпать их оскорблениями, когда в город ворвался полковник Прайд с войсками Парламента, которым удалось преодолеть последний заслон королевских защитников у Сидбурских ворот.

Услышав об этом, Криспин в последний раз воззвал к совести шотландских стрелков.

— К оружию, вы, шотландские трусы! — грозно прокричал он. — Или вы предпочитаете, чтобы вас изрубили на месте? К оружию, собаки, и если вы не умеете жить достойно, то хоть умрите с честью!

Но его призыв остался без ответа. Они продолжали стоять, угрюмо потупясь в землю, а их оружие лежало возле ног. Криспин повернулся к ним спиной, чтобы подумать о собственном спасении, как тут на улице снова появился король верхом на лошади и попытался страстными словами возродить храбрость, которая давно уже умерла в сердцах шотландцев.

Он все еще взывал к их мужеству, когда Криспин бесцеремонно схватил его за стремя.

— Вы что, собираетесь стоять здесь, пока вас не схватят, сир? — крикнул он королю. — Пора подумать о своей безопасности!

Чарльз повернул голову и посмотрел на твердое, изможденное в битве лицо человека, обращенное к нему. В его взгляде читалось удивление, смешанное с презрением. Затем он смягчился, на губах появилась улыбка.

— Боже! Вы правы, сэр, — ответил он. — Показывайте дорогу! — И, повернув коня, он направился вниз по улице рядом с Криспином, шагавшим чуть впереди.

Король направлялся на Нью-стрит, где находился дом, который он занимал. Здесь он рассчитывал снять доспехи и переодеться.

Когда они приблизились к самым дверям, Криспин оглянулся через плечо и пробормотал ругательство.

— Поторопитесь, сир! — воскликнул он. — За нами гонятся корноухие!

Король тоже повернулся и увидел отряд во главе с полковником Прайдом.

— Это конец! — прошептал он. Но Криспин уже соскочил со своей лошади.

— «Спешите, сир! — скомандовал он и в своем яром усердии спасти жизнь короля едва не стащил его наземь из седла.

— Куда? — спросил Чарльз, беспомощно озираясь. — Куда бежать?

Криспин уже принял решение. Без особых церемоний он схватил короля за руку, и, впихнув в дом, захлопнул за ним дверь и задвинул засов. Но крики пуритан на улице возвестили, что их успели заметить.

Король повернулся к Криспину, и в полутемном освещении прихожей тот заметил, что король хмурится.

— Клянусь судьбой! Вы затащили меня в ловушку!

— Не совсем, сир, — отвечал рыцарь. — Мы выберемся отсюда, когда придет время.

— Выберемся? — раздраженно отозвался Чарльз. — Но каким образом, сэр?

Его последние слова едва не потонули в шуме, который поднялся снаружи. К дому подошли круглоголовые.

— Через заднюю дверь, ваше величество, — последовал нетерпеливый ответ. — Через дверь или окно, как вам будет угодно. Дом задней стороной примыкает к хлебному рынку, туда вам и надлежит отправиться. Но торопитесь, во имя Господа нашего поторопитесь, пока они не догадались и не отрезали нам путь к отступлению!

Тяжелый удар потряс дверь.

— Торопитесь, ваше величество! — взмолился Криспин.

Чарльз сделал несколько шагов в сторону черного хода и остановился.

— А вы, сэр? Я что, должен бежать один? Криспин топнул ногой и в отчаянии взглянул на короля.

— Другого выхода нет. Эта чертова дверь не продержится и секунды, если по ней хорошо стукнуть. А за дверью их буду ждать я, и во имя спасения вашего величества я постараюсь продержаться дольше, чем дверь. Да поможет вам Бог, сир! — добавил он мягко. — Да хранит вас небо и пошлет много счастливых дней!

И, упав на колено, Криспин приник к королевской руке горячими губами.

Град ударов обрушился на дверь. Одна доска отлетела в сторону, выбитая прикладом мушкета. Чарльз пробормотал какое-то слово, которое Криспин не уловил, и бросился прочь.

Едва он скрылся в длинном узком коридоре, как дверь окончательно поддалась и рухнула с оглушительным грохотом. В проеме показался один из нападающих — молоденький пуританин, едва выросший из мальчишеского возраста. Он не сделал и трех шагов, как ему в грудь уперлось лезвие меча Криспина.

— Стой! Здесь нет пути!

— Прочь, сын Моаба, — последовал ответ пуританина. — Не то тебе не поздоровится!

За юношей в дверь лезли остальные воины, крича ему, чтобы он не тратил времени на разговоры, а рубил этого мерзавца, который стоял между ними и молодым человеком по имени Чарльз Стюарт. Криспин в ответ на их угрозы только расхохотался и продолжал удерживать офицера на расстоянии своего меча.

— Прочь, или я зарублю тебя на месте! — продолжал вопить круглоголовый. — Мы ищем Злого Стюарта!

— Если вы под этой кличкой подразумеваете его священное величество, то он там, куда вам не добраться, в руках Божьих!

— Паршивый пес! — бесновался юноша. — Дай дорогу!

Их мечи скрестились и на мгновение замерли в воздухе, затем лезвие в руках Криспина описало полукруг и вонзилось в горло противника.

— Ты сам этого желал, глупый щенок! — с презрением бросил Геллиард.

Юноша рухнул на руки нападавших, стоящих за его спиной, а его рапира, упав на землю, покатилась к самым ногам Криспина. Рыцарь нагнулся, и когда вновь выпрямился, в каждой руке он держал по мечу.

В рядах противника наступило некоторое замешательство, и затем Криспин к своему ужасу заметил дуло мушкета, нацеленное на него из-за спины одного из атакующих. Он сжал зубы и вознес молитву, чтобы король уже был в безопасности.

Смерть была близка, и Криспин не жалел об этом, ибо сегодняшнее поражение означало конец всех его надежд.

В этот момент за спинами нападающих раздался крик, и мушкет исчез.

— Он мне нужен живым! — раздался голос. — Берите его живым! — Это был сам полковник Прайд. Он растолкал нападающих и теперь смотрел на залитое кровью тело юноши, которого заколол Криспин. — Берите его живым! — проревел пожилой ветеран. Затем в его голосе послышались нотки боли:

— Мой сын, мой мальчик! — Он рыдал.

Криспин мгновенно оценил ситуацию, но горе старого пуританина не задело его сердце.

— Я нужен вам живым? — передразнил он. — Клянусь телом Христа, моя жизнь вам дорого обойдется. Ну, господа? Кто следующий будет иметь честь пасть от руки джентльмена? К вашим услугам, мои корноухие!

В ответ раздались крики ярости, и двое мужчин шагнули вперед. Узость прохода не позволяла нападать большим числом. И снова раздался звон стальных клинков. Криспин — юркий, как ящерица, — присел и одновременно отразил оба удара двумя мечами, зажатыми в руках.