Тропический пояс. Равномерно теплый и влажный климат. Преобладают крупные древесные формы — например, фикусы.

В субтропической зоне более мелкие вечнозеленые растения: лавр, олеандр, магнолия.

В умеренной зоне — например, в лесах Кавказа — вечнозеленые кустарники: рододендроны, азалии.

В умеренно-холодной зоне, в среднерусских дубравах и северных борах, вечнозеленые кустарники сохраняются только в условиях припочвенного климата, под защитой кустарников, трав, мхов, снежного покрова.

Наконец, в тундровой зоне самые северные потомки вечнозеленых растений, распространенных в Евразии в древние геологические эпохи, продолжают существовать даже в суровом климате Приполярья, уходя под защиту трав, мха и снега.

Предполагаемое существование в приполярной зоне Марса вечнозеленых растений, в какой-то мере сходных с земными, может расцениваться как свидетельство того, что в прошлые геологические периоды истории Марса на планете был тропический климат.

Но почему же, как пишет Бальдэ, приполярная растительность Марса по мере продвижения весны стала приобретать более светлый коричневато-каштановый цвет? Это можно объяснить постепенным переходом окраски листьев к желтым тонам, которые предшествуют летнему цвету. Такое явление наблюдается и у некоторых земных растений.

И еще вопрос. Почему ближе к экватору, по наблюдениям Бальдэ, растения имели уже обычную марсианскую зеленовато-голубую окраску? Вероятно, потому, что там наступило лето и растения были в своей летней «одежде».

Сопоставляя теперь цвет марсианских растений летом, который видели Антониади и Бальдэ, с цветом памирских, который наблюдала А. П. Кутырева во время экспедиции 1950 года, мы видим, что между этими наблюдениями много общего. А если принять во внимание, что между климатом Марса и Памира так же много общего, то сходство между цветом растительных покровов на Марсе и цветом растительности на Памире уже нельзя считать случайностью.

Это и дает нам основание сравнивать весенние растительные явления на Марсе с весенними явлениями у растений земных.

Все изложенное в этом разделе — только научное предположение, гипотеза. Она требует еще многих и многих доказательств.

Наши исследования шли сначала в Институте астрономии и физики Казахского филиала Академии наук СССР. Однако работа развивалась так бурно, что вскоре понадобилось учреждение при Президиуме Академии наук Казахской республики специального сектора астроботаники, который открылся 11 ноября 1947 года.

Круг работ нового научного учреждения впоследствии не ограничился изучением марсианской флоры.

Нас привлекала и планета Венера красивая утренняя и вечерняя звезда. Дело в том, что и Венера, как Марс и Меркурий, по размерам очень напоминает нашу Землю. Эти планеты даже называют, «земноподобными».

Правда, Меркурий расположен в два с половиной раза ближе к Солнцу, чем Земля. Поэтому температура на нем значительно выше, чем на нашей планете. К тому же Меркурий обращен к Солнцу всегда одной стороной. На этой солнечной стороне Меркурия температура достигает 340 градусов выше нуля, то есть почти точки плавления свинца, а на противоположной стороне царит вечный мрак и холод.

При высокой температуре солнечной стороны и малой силе тяжести на Меркурии не могла удержаться атмосфера. И действительно, наблюдения обнаруживают едва заметные ее следы на этой планете.

Венера окружена плотной атмосферой, открытой еще М. В. Ломоносовым в 1761 году. Это облачное покрывало застилает от наблюдателя твердую поверхность планеты, и поэтому

она пока недоступна наблюдениям. В будущем, применив новые средства исследования, человек, конечно, сумеет узнать, что представляет собой поверхность Венеры. А пока мы знаем лишь немногое о ее атмосфере. В основном она состоит из огромного количества углекислого газа. Его здесь гораздо больше, чем в атмосфере Земли.

Несмотря на большое сходство Венеры с Землей — они близки по величине, массе и плотности — в атмосфере Венеры нет паров воды и кислорода.

Отсутствие паров воды объясняется довольно просто. В атмосфере Земли над уровнем океана содержится 1,2 процента паров воды, а на высоте в 11 километров — всего 0,01 процента. Таким образом, если допустить, что высота облаков над поверхностью Венеры равна 11 километрам, то содержание паров воды над ними должно быть слишком ничтожно, чтобы их можно было обнаружить при помощи спектрального анализа.

Труднее понять, почему в атмосфере планеты нет кислорода.

К этому вопросу мы вернемся в дальнейшем. Сейчас же приведем слова профессора Н. П. Барабашова из его статьи «Жизнь во Вселенной»: «Кислород и водяной пар, а следовательно, и водные бассейны могут быть под густым облачным слоем планеты, скрытые от наших взоров. Большое количество углекислого газа Венеры, которое некоторые авторы считают свидетельством того, что на ее поверхности нет и никогда не было органической жизни, тоже еще ничего не опровергает. Ведь и в атмосфере Земли в эпоху зарождения первых живых существ было много углекислого газа, а потом, в течение, многих веков растения постепенно поглощали его из воздуха и обогащали атмосферу кислородом».

Что касается температурных условий, 70–80 градусов тепла, — они пригодны для жизни.

Какова же растительность Венеры, если она там существует?

Обратимся опять к спектру.

Из лучей, видимых человеческим глазом, больше, всего тепла несут лучи красные, оранжевые, желтые, зеленые и меньше голубые, синие и фиолетовые. Растения излучают из видимых лучей красные. Сочетание красных и желтых лучей придает растению оранжевый цвет.

Это теоретическое заключение подтвердилось наблюдениями А. П. Кутыревой на Памире в 1951 году. В районе Джеланды, на высоте 3400 метров, температура наиболее горячего источника равна плюс 71 градус. Обращают на себя внимание его водоросли: в самом горячем месте они преимущественно красные.

Позднее по водорослям стали даже узнавать горячие источники: где красновато-оранжевые водоросли, там и гейзеры.

На Западном Памире, в районе Гарм-Чешма (высота 2500–2600 метров), на склоне известковой горы расположено целое ущелье горячих источников. Три гейзера уступами спускаются к берегу горной реки. По их сторонам — естественные чаши с горячей водой, напоминающие цветные раковины. Температура наиболее горячего источника в верхней чаше равна плюс 61 градус, а в нижних — плюс 46 и плюс 32 градуса.

Выше верхнего гейзера при температуре воздуха плюс 45 градусов растет часто встречающееся в Средней Азии растение с пушистыми листьями-коровяк; иначе его называют «медвежьим ухом». Здесь листья его были желтоватыми, тогда как в обычных условиях — например, в Алма-Ате — они голубовато-зеленые.

Наблюдения, подтвердившие мнение о том, что растения в жарком климате должны иметь желтый или оранжевый цвет, позволяют кое-что сказать и о растительности на Венере. Прежде всего, при температуре, достигающей на Венере плюс 80 градусов, растения жить Могут. К этому они могли приспособиться за миллионы лет своего существования. Мы можем также сказать, что при такой температуре они должны быть окрашены в желтый цвет.

Работы профессора Барабашова в Харькове до некоторой степени подтверждают этот вывод. Наблюдая распределение яркости на облаках Венеры, он заметил избыток красных и желтых лучей в том месте облаков, куда падают лучи Солнца, отраженные поверхностью планеты.

Это, по мнению Н. П. Барабашова, означает, что красные и желтые лучи проходят облака Венеры легче, чем синие. Одной из причин, добавим мы, может быть цвет растительного покрова на Венере.

Итак, мы установили, что вследствие высокой температуры растительность на Венере желтая или оранжевая. Это дает нам право заключить, что климат на ней теперь такой же, какой был на Земле и на Марсе сотни миллионов лет назад.

Как заманчиво научиться наблюдать поверхность Венеры сквозь ее облака! Раньше или позже это сделают, изучая длинноволновые инфракрасные лучи, испускаемые поверхностью планеты. Тогда откроются и многие тайны этого интересного небесного тела.