— Поезжай, — согласился Бунке. — Только запомни: я с тобою ни о чем не говорил. Не проболтайся.

— Что ты, Зигфрид! Клянусь тебе…

— Верю, — перебил его Бунке. — А самое главное — берегись друзей Макса Бехера. Ну, отправляйся к Грете. Встретимся в десять в «Золотом быке». Только не запаздывай. К десяти мы должны вернуться сюда.

Окрыленный лейтенант поспешно вышел из комнаты. Вскоре со двора послышался удаляющийся треск мотоцикла.

Капитан Бунке несколько мгновений сидел на диване в глубокой задумчивости. Затем встал и, достав из офицерской сумки книгу небольшого формата, уселся к столу. Взглянув на календарь, висевший над столом, он открыл книгу на странице, соответствовавшей сегодняшнему числу месяца. В книге лежало несколько газетных вырезок. Это были песни, печатавшиеся в фашистских фронтовых газетах. Не спеша, то и дело взглядывая то на одну из вырезок, то на страницу книги, капитан стал наносить на листок бумаги цифру за цифрой. Видимо, работа требовала большого напряжения, потому что капитан просидел, не разгибая спины, почти три часа. Наконец он положил вырезки и с облегчением захлопнул книгу. На верхней обложке блестело тиснутое золотом: «Адольф Гитлер. Майн Кампф».

В комнату вошел денщик Франц. Не отвечая на вопросительный взгляд капитана, он вынул из кармана несколько листов бумаги и положил на стол. Бунке просмотрел листки. Один из них привлек к себе пристальное внимание капитана. Мелким четким почерком на четвертушке бумаги было написано:

Солнце уже закатилось, и в комнату медленно вползли сумерки, а капитан Бунке все еще ломал голову над радиограммой Брука и ответом фон Гейма. Мысли, совсем несвойственные профессии капитана-танкиста, волновали сегодня Бунке. «Почему Эрнст Брук так заинтересовался судьбой Греты Верк? — размышлял капитан. — Кто такой этот штандартенфюрер СС — понятно, но какую роль он играет в чертовой кухне — Грюнманбурге? Как вместо Лотты Шуппе в Грюнманбург попала Грета Верк? По чьему заданию она здесь? Где настоящая Лотта Шуппе?»

Сильно заинтересовало капитана Бунке сообщение о приезде из Берлина доктора Попеля. «Значит, начальник Борнбургского гестапо Цехауер поступает на выучку к Попелю. Попель… Что это за Попель?! — попытался вспомнить капитан. Хорошо натренированная память услужливо подсказала ему: «Ах да, это тот самый доктор Попель, который достался гестапо по наследству от полицейского аппарата времен республики. Знаменит коварными расправами над рабочими Гамбурга. Знающий криминалист, способный контрразведчик. Значит, этого доктора и направил сюда фон Гейм. У фон Гейма, видимо, есть какие-то особые причины для посылки сюда одного из самых надежных своих подручных. Гестапо что-то пронюхало…»

— Как бы эти ищейки не напали на след Греты Верк, — недовольно проворчал капитан. — Сейчас это совсем некстати.

В комнате потемнело. Вошел Франц и, задернув светомаскировочные шторы, включил электричество.

— Ну, как дела в высших сферах, Франц? — отрываясь от дум, шутливым тоном спросил денщика капитан. — Что нового разболтал твой друг Кибиц?

Но денщик не разделял веселого настроения капитана. Он сказал встревоженно:

— Попель не только пеленгаторщиков загонял. Он вызвал целую команду с миноискателями и сам уехал с нею. Говорят, ищут что-то около автострады, километрах в восьми от города.

— Что же они ищут? — улыбнулся Бунке. — Клад, что ли какой?

— Чего ищут, знает только майор Попель. Но пока что нашли военные пуговицы, пряжки от ремней советского образца, звездочки.

— И много нашли? — сразу стал серьезным капитан.

— Много, — усмехнулся денщик. — Кибиц говорит, что, судя по количеству пуговиц, русские здесь высадили целый десант. Одних звездочек, говорит, целую пригоршню набрали.

— Откуда же столько? — искренне удивился капитан. — Может быть, врет твой Кибиц?

— Определенно врет. С перепугу. У страха глаза велики, — развеселился Франц. — Солдаты и даже гестаповцы болтают, что здесь высадился чуть не батальон русских десантников. Только один Попель знает, сколько на самом деле найдено пуговиц, пряжек и звездочек.

Капитан подал Францу листок бумаги, над которым работал после ухода Фрица Гольда.

— Сегодня ночью?

— Да, сегодня. Когда обещали данные по Веркам?

— В двадцать один тридцать могут передать.

— Ну, вот в это время и выходи в эфир. Сегодня можно отсюда.

— Отсюда?!

— Да, отсюда. Попель ждет нас после полуночи и, по обыкновению, далеко от города.

— Ясно.

Негромко звякнул звонок у входа. Капитан взглянул на часы:

— Ого, уже десятый час. Это, наверное, Гольд. Он к девяти ждал меня в «Золотом быке».

Но денщик впустил не Гольда, а Макса Кольбе.

— Хайль Гитлер! — рявкнул эсэсовец с порога комнаты. — Ты с ума сошел в такой вечер дома сидеть! Собирайся.

— Да я только что хотел идти, — встал, опираясь на палку, Бунке. — Мы с Фрицем условились в девять встретиться в «Золотом быке», да вот видишь, я запоздал. Нога что-то опять подводит.

— А я заглянул туда, — расхохотался Кольбе, — вижу, за столом с унылой миной сидит Фриц. Меня он не заметил. Я тягу обратно. Думаю, раз Зигфрид еще не пришел, значит, сидит дома, зайду к нему. Кстати, у меня к тебе есть дело.

— Ну, пошли, по пути поговорим, — направился к двери Бунке.

— Да у меня и дельце-то всего на две-три минуты, — заискивающе проговорил Макс. — Ты не выручишь меня? — и, чуть смутившись под пристальным взглядом капитана, сделал правой рукой жест, как будто считал деньги. — Я дня через три расплачусь. Очень нужно.

— Продулся в карты? — добродушно спросил капитан.

— Да нет, — хохотнул Кольбе. — Тут совсем другое. Хочу к девчонке одной завалиться, а к ней без этого, — он повторил жест, — и не приходи. Знает себе цену.

— Сколько тебе? — понимающе подмигнул капитан.

— Если бы марок двести. Я бы не сказал, чтобы они были лишними, — балагурил Кольбе.

— Что ж она так дешево себя ценит? Всего-навсего двести марок? — пошутил капитан, вынимая портмоне и отсчитывая деньги. — Пойдем.

Приятели вышли на улицу.

Фриц Гольд и в самом деле скучал. Явившись к девяти часам в пивную, он первым долгом осведомился у дядюшки Клотце, не приходил ли капитан Бунке.

— Капитан Бунке? — переспросил хозяин пивной. — Такого не знаю. А-а, — вдруг припомнил он. — Это такой высокий танкист, с палкой ходит?

— Да, да! — нетерпеливо подтвердил Гольд. — Был он сегодня?

— Нет, еще не был.

Гольд досадливо передернул плечами и отошел к своему излюбленному столику. Заказав кружку пива, он уселся в ожидании, то и дело отгибая манжет мундира и взглядывая на ручные часы.

Едва Гольд взял поданную Мартой кружку пива, как Эльза, повинуясь знаку дядюшки Клотце, упорхнула в заднюю комнату пивной. Через пару минут она вернулась и по-прежнему забегала с кружками пива между столиками.

С каждой минутой пивная все больше наполнялась народом. Один из вновь вошедших, коренастый человек лет тридцати пяти, занял самый крайний от входа столик. Одетый в поношенную, но хорошо сидевшую на нем одежду, он с усталым видом много потрудившегося человека сел на стул и оперся локтями о крышку стола. Большие кисти рук с напружинившимися жилами он положил ладонями на клеенку, словно желая охладить натруженные мозоли. На щеке под левым глазом человека краснел рубец — след давнего ранения. Марта поставила перед ним кружку пива и отошла к столику Гольда.

— Господин лейтенант желает получить еще кружку свежего пива? — кокетливо спросила она офицера. Сидящий у двери человек внимательно посмотрел на Гольда.

— Да, давайте еще одну кружку, — кивнул Гольд и, снова взглянув на часы, воскликнул: — Черт возьми, уже десятый. Почему так долго нет Зигфрида?