Ещё до того, как произошли эти события, Брженек из Швигова, Ян Жижка и их сторонники оставили Прагу. Они двинулись к Пльзню, вероятно, под влиянием Коранды, который хорошо знал условия в городе и понимал его военное значение. Жижка и другие руководители хотели создать в южной Чехии вооружённый оплот гуситов. К отряду Брженека и Жижки присоединилась городская беднота и многие крестьяне из окрестных сёл. Противники их были изгнаны из города, многие католические церкви и монастыри сожжены. Политическое руководство принадлежало здесь Коранде. Среди других проповедников источники упоминают и будущего вождя таборитов Прокопа. Брженек и Жижка занимались преимущественно военными делами; Брженек из Швигова был избран гетманом повстанцев. В окрестностях Пльзня шли ожесточённые схватки. Сторонники Сигизмунда, предводительствуемые паном Богуславом из Швамберка, неоднократно пытались уничтожить повстанцев. Однажды Богуслав окружил небольшой отряд повстанцев в нескольких милях от Пльзня и, значительно превосходя их в силах, преградил отступление в город. Жижка сумел защитить свою пехоту от натиска закованных в броню рыцарей, укрыв войска за оградой из возов. Это был один из первых известных случаев применения чешскими повстанцами знаменитой впоследствии возовой обороны. Второй раз возы были использованы восставшими крестьянами в битве против немецкого патрициата Кутной Горы в марте — апреле 1420 года. Это был приём народной борьбы, зародившийся в Чехии значительно ранее этого времени, но получивший массовое применение именно в битвах Великой Крестьянской войны.[30] [134]

^{Расправа кутногорского патрициата с пленными гуситами (из рукописи XV века)}

Покуда вокруг Пльзня шли бои, реакция подняла голову по всей Чехии. Сторонники Сигизмунда подвергали пыткам и мучительным казням захваченных гуситов. В особенности отличились в этом деле кутногорские патриции. Владельцы шахт сбрасывали живыми в шахты пленных гуситов. Изуверства немецких патрициев и их ненависть к восставшим дошли до того, что за каждого сторонника чаши они назначили денежную плату. Пленных специально покупали для расправы. Схваченных проповедников подвергали ужасным пыткам. За короткое время в Кутной Горе было замучено до двух тысяч гуситов.

Однако эти зверские преследования не могли остановить развития движения. Повсеместно возникали новые и новые отряды восставших. В западной Чехии на Зелёной горе расположился оставивший Прагу Микулаш из Гуси. На горе Ореб у Градца Кралёвого укрепились крестьяне, которыми руководил священник Амброж. Но главным центром повстанцев стал Бехинский край. В январе 1420 года восставшие крестьяне захватили с помощью плебса власть в Сезимовом Усти. Город был плохо укреплён, и один из предводителей восставших, звонарь Громадка, предложил укрепиться на соседней горе, где ещё были заметны развалины старого города, разрушенного за несколько столетий перед этим. Громадка правильно оценил военные преимущества избранного им места. Повстанцы укрепились на горе и заложили город, получивший название [135] Табора. Новый город господствовал над окружающей местностью. Подступы к нему были затруднены, и при тогдашнем уровне военной техники он мог считаться неприступным. Но для обороны Табора нужны были вооружённые силы. Руководители укрепившихся в Таборе повстанцев обратились к гуситам, находившимся в Пльзне, с просьбой прислать военную помощь. В Табор был отправлен отряд под командой Хвала из Маховиц. В это время королевское правительство решило подавить очаг восстания на юге страны. Пльзень был осаждён войсками под командой пана Вацлава из Дубы. Отправив отряд в помощь Табору, Брженек и Жижка ослабили свои силы. В самом Пльзне сторонники католиков и Сигизмунда стали нападать на воинов Брженека и Жижки. Существовала опасность, что они откроют ворота врагу. В таких условиях повстанцы вынуждены были принять присланных к ним для переговоров послов и в конце концов решили очистить город и уйти в Табор. Согласно заключённому соглашению Брженек, Жижка и все их воины вместе с жёнами и имуществом получили свободный выход из осаждённого Пльзня. В марте 1420 года небольшой отряд Брженека (около 400 воинов и 12 возов) выступил из Пльзня. Но враги хотели использовать подходящий, как им казалось, момент для расправы с повстанцами. Союз шляхты — так называемый Пльзеньский ландфрид объявил, что его не касается договор, заключённый начальником королевских войск. Паны Йиндржих из Градца и Богуслав из Швамберка устремились за повстанцами. Узнав о приближении врагов, Брженек и Жижка решили выбрать для сражения удобное для их маленького отряда место. Они заняли позицию у села Судомержи, которое было защищено с двух сторон естественными препятствиями — осушенными прудами. Когда 25 марта преследователи приблизились, они вынуждены были атаковать гуситов только с одной стороны и притом там, где это было им труднее всего. Паны рассчитывали на лёгкую победу. Гуситы были немногочисленны, измучены пребыванием в осаждённом Пльзне, а у католиков насчитывалось до двух тысяч конных воинов. Но в жестоком бою, который продолжался до глубокой ночи, войска феодалов понесли большой урон и отступили.

Уже в битве у Судомержи впервые ясно выявилась та характерная для всей тактики восставших черта, которую [136] можно определить, как уменье дать бой в наиболее удобном для себя и в наиболее невыгодном для противника месте. Брженек и Жижка сумели использовать благоприятные условия местности и смогли благодаря этому одержать победу над значительно превосходящим их количественно врагом.

^{Табор. Современный вид (на переднем плане — остатки укреплений XV века)}

В битве погиб Брженек из Швигова. Отряды повстанцев возглавил Ян Жижка. Жижка двинулся дальше и вскоре достиг Табора. Оценив военные выгоды этого места, Жижка распорядился переселить в новый город жителей Сезимова Усти. 30 марта Усти было сожжено, и главным центром гуситов в южной Чехии стал Табор. 7 апреля 1420 года повстанцы избрали четырёх военачальников — гетманов; им принадлежала и административная власть. Первым гетманом был избран Микулаш из Гуси, который незадолго до этого также прибыл в Табор, вторым стал Жижка; были избраны ещё два гетмана — Збынек из Буховец и Хвал из Маховиц. На первое место в качестве военного руководителя вскоре выдвинулся Жижка, превосходивший остальных военной опытностью и прославившийся в битвах с врагами. [137]

Табор превратился в грозный оплот крестьян и городской бедноты всей Чехии и дал своё имя революционному плебейско-крестьянскому лагерю гуситов.

Образование внутри гуситского движения самостоятельного крестьянско-плебейского лагеря было закономерно подготовлено всем ходом событий. Знамя антикатолического и национального движения, поднятое первоначально Гусом, сплотило вокруг себя разнообразные общественные элементы. Цели и программа гуситов определялись в первую очередь их классовой принадлежностью.

Та часть панов, которая не сразу оказалась в лагере феодально-католической реакции, поддерживала новое учение лишь постольку, поскольку давно мечтала о захвате обширных церковных земель. К 1419 году цель эта была достигнута, и для большинства панов-гуситов вопрос состоял лишь в том, чтобы сторговаться с Сигизмундом о сохранении присвоенных ими земель. Активные выступления крестьян сразу указали большинству панов, что их место в королевском лагере.

Сложнее и противоречивее была позиция мелкой шляхты и бюргерства. Вражда земана к церкви была гораздо более прочной и последовательной, чем те разногласия, которые существовали между панами и католическим духовенством. Только немногие земаны обогатились в этот период за счёт церковных владений и, подобно панам, думали лишь о сговоре с феодально-католической реакцией. В ходе вооружённой борьбы многие рыцари, даже не получив земли, всё же почувствовали себя гораздо свободнее. Уменьшилась их постоянная зависимость от крупных феодалов. Была уничтожена задолженность — по крайней мере, для тех рыцарей, которые (а таких было большинство) были в долгу у попов, монахов и патрициев. Получили полный простор и национальные чувства земанов, которые видели, как народ расправляется с ненавистными иноземцами — монахами, попами и патрициями, и сами принимали в этом участие. Наконец, нельзя забывать и о том, что в рядах повстанческих армий все командные должности занимались, как правило, представителями земанов или обедневших панов. Поэтому, не взирая на то, что шляхту отпугивали «крайности» крестьянско-плебейской массы, она всё же видела в этой массе своего союзника, или, точнее, видела в крестьянах [138] ту ударную силу, которую можно использовать в борьбе против крупных светских и особенно духовных феодалов.