Что касается Табора, то он, уже давно изменившийся, окончательно превратился теперь в обычный крупный феодальный город. Богатые купцы вели торговлю, ремесленники трудились в своих мастерских, и только в памяти подмастерьев и городской бедноты жили ещё воспоминания о тех днях, когда крестьяне окрестных сёл собирались на горы, чтобы послушать пламенные речи народных проповедников.

Впрочем, иногда горожане Табора ещё пытались повлиять на ход событий в стране. В 1438 году Табор отказался признать королём Чехии Альбрехта [303] Австрийского, предпочитая ему польского королевича Казимира. Осада города войсками Альбрехта ни к чему не привела. Город отстоял своё существование и в дальнейшем вёл почти беспрерывную десятилетнюю войну со своим старым врагом паном из Рожмберка. В 1452 году богатые бюргеры открыли ворота города перед ставленником панов Йиржи Подебрадом, тогдашним правителем Чехии. Укрепившись в Таборе, паны поспешили расправиться с последними оставшимися в живых активными участниками крестьянской войны. Без всякого суда они были брошены в смрадные тюрьмы. Это были: бывший таборитский епископ Микулаш Бискупец из Пельгржимова, священник Лаврентий Немец из Рейхенбаха и, наконец, Вацлав Коранда. Так человек, имя которого вписано на первой странице истории Великой Крестьянской войны чешского народа, попал и на её последний, скорбный лист.

Развалины Сиона ещё дымились, когда остатки полевых армий чешского народа собрались под командованием русского князя Фёдора Острожского на границе словацких земель и Польши у Чорштына. Появление таборитов, как и в прежние годы, активизировало борьбу словацкого народа. Начало движения словацких крестьян относится к 40-м годам XV столетия. К сожалению, о нём не сохранилось достаточных сведений. В 1446 году левицкий земан Вацлав Чех вместе с другими мелкими шляхтичами, а также крестьянами, среди которых были и словаки и венгры, напал на монастырь премонстратов и разгромил его. Затем восставшие обрушились на другие монастыри в Спишском и Шаришском комитатах.[52] Одновременно городское население стало отказываться от уплаты десятины духовным феодалам.

Особенно увеличился размах классовой борьбы словацких крестьян, поднявшихся против своих эксплуататоров, когда во главе восставших стал талантливый полководец и организатор Пётр Аксамит, родом из южной Чехии. Под руководством Аксамита собрались значительные крестьянские армии. Число повстанцев доходило до [304] нескольких тысяч человек. Повстанцы называли себя «братчиками». Они усвоили ряд черт таборитской военной организации и действовали весьма успешно. Им удалось занять такие города и крепости, как Илава, Шаришский Поток, Грушов, Орава, Ликава. Движение перебросилось и на собственно венгерскую территорию. Там к нему присоединились венгерские крестьяне. Принимало в нём участие и украинское население Закарпатья. Основную силу «братчиков» составляли крестьяне и мелкая шляхта, но к ним присоединялись и горожане. В Европе с вождём восставших вынуждены были считаться, как с серьёзной политической силой.

Об организации «братчиков» сохранилось мало сведений, но в источниках упоминается о том, что они соединялись в «таборы» по чешскому образцу и распределяли военную добычу между собой поровну. Женщины пользовались у них равными правами с мужчинами.

Особенно большое влияние приобрели «братчики» в первой половине 50-х годов. В 1456 году произошло восстание в Земплинской и в Абоуйской жупах. Однако объединённым силам феодалов удалось организовать наступление против восставших. В 1458 году в битве с врагами погиб Аксамит, а в 1462 году был ликвидирован очаг восставших в Поважье. С конца 60-х годов движение пошло на убыль. Последнее упоминание о «братчиках» относится к 1474 году.

Так словацкий народ, оторванный от своего чешского брата, внёс свою долю в совместную борьбу чехов и словаков против феодально-католической реакции. В жестоких боях с врагами выковывались славные традиции освободительной борьбы братских народов, борьбы, которая завершилась в наши дни созданием Чехословацкой Народно-Демократической Республики.

Гуситские войны явились важнейшим этапом истории чешского народа в эпоху феодализма. Здесь сосредоточились, как в фокусе, все сложные противоречия эпохи — противоречия, в которых отразились и общие закономерности и особенности развития феодальной Чехии. Впервые народные массы всей страны поднялись на вооружённую борьбу за освобождение от эксплуатации и нищеты. Гуситские войны являются ключом к пониманию дальнейшей истории народов Чехословакии.

В ходе гуситских войн обнаружились основные, непримиримые противоречия тогдашнего чешского феодального общества и столкнулись в острой и напряжённой борьбе все классы феодальной Чехии. Гуситские войны превратились в событие международного масштаба. Это была «национально-чешская крестьянская война» (Маркс), направленная против феодального гнёта, против злейшего и коварнейшего врага трудящихся, всеевропейского оплота мракобесия и реакции — против католической церкви, а также против иноземного засилья в стране.

В жестоких схватках гуситских войн ярко выразилась неиссякаемая творческая активность народных масс — главного творца истории. Именами многих героев гуситских войн справедливо гордится не только чешский народ, но и всё прогрессивное человечество. Неувядаемой славой овеяны имена Яна Гуса, Иеронима Пражского, Микулаша из Гуси, Яна Жижки, Яна Желивского, Прокопа Великого, их сподвижников и соратников. Источником [306] величия и силы этих народных героев была органическая, неразрывная связь их с народом, из рядов которого они вышли, близость к которому поддерживала их в трудные годы борьбы, интересы и чаяния которого они выражали, в борьбе за дело которого они не щадили своих сил и отдали свою благородную жизнь.

Главной движущей силой гуситских войн было чешское крестьянство и примкнувшие к нему низы городского населения. Крестьяне Чехии, составлявшие подавляющее большинство населения страны, являлись в то время главными производителями материальных благ, за счёт которых существовали все классы общества. Крестьяне были и решающей силой в славных армиях восставшего чешского народа, героически сражавшегося против численно превосходивших сил феодально-католической реакции.

В великих битвах крестьянской войны XV века трудящиеся Чехии не смогли добиться победы. Полная и окончательная победа народа стала возможной только в XX веке, при совершенно изменившихся исторических условиях, когда победоносная социалистическая революция навсегда разбила оковы эксплуатации и открыла перед народными массами путь к бесклассовому, коммунистическому обществу.

События XV века нельзя рассматривать как буржуазную революцию. Для такой революции в Чехии тогда ещё не было необходимых предпосылок. Недостаточным был уровень развития производительных сил и всей совокупности вырастающих на их основе социально-экономических отношений. Внутри Чехии феодальный способ производства в XV веке ещё не изжил себя. Лишь дальнейшее поступательное развитие могло до предела обострить свойственные феодальной формации противоречия и привести производственные отношения феодализма в несоответствие с уровнем производительных сил, превратить феодализм в тормоз для всего развития страны. Поэтому объективный смысл героической борьбы народных масс Чехии состоял в этот период в том, что она направляла страну на путь дальнейшего развития, в наибольшей степени благоприятствующий росту товарного производства и сопряжённый с возможностью относительно раннего вызревания предпосылок для зарождения капиталистических отношений. Народные массы Чехии боролись, таким образом, за более прогрессивный путь развития своей [307] страны, чем та крайне медленная и мучительная для народа дорога, на которую толкали его в своих узкокорыстных интересах крупные феодалы.