В то же время другие нефтепромышленники решительно запротествовали против того, что арендный договор был заключен без торгов, в которых они могли бы участвовать. Все громче становились требования, чтобы Фолл подал в отставку.
Но Фолл упорно цеплялся за свое место до той минуты, пока не завершил последнюю из своих тайных сделок с Синклером и Догени. Наконец, 4 марта 1923 г. он вручил президенту Гардингу заявление об отставке.
Неохотно приняв его отставку, Гардинг заявил, что он предлагал Фоллу должность члена верховного суда США, но тот, устав от треволнений, связанных со служением народу, и желая возвратиться к частной жизни, с благодарностью отклонил это предложение.
«Я, кажется, могу считать себя великомучеником, — публично заявил Фолл, имея при этом в виду первых христиан, которые встречали гимнами смерть на арене цирка от рук гладиаторов, — и признаюсь, я испытываю приятное удовлетворение при мысли о приближении моей политической смерти».
Перед отъездом из Вашингтона Фолл приобрел роскошную мебель для своего кабинета в министерстве внутренних дел и отправил ее в свое поместье в Три Риверс, штат Нью-Мексико. Эта мебель оценивалась в 3 тыс. долларов. Фолл уплатил за нее 231 доллар 35 центов.
Проживая в своем поместье, Фолл получил из Вашингтона следующее письмо:
«Мой дорогой Фолл!
Пишу Вам только для того, чтобы выразить свою признательность за все то хорошее, что Вы сделали для меня за два года своего пребывания в составе правительства. Мне известно, что подавляющее большинство нашего народа глубоко сожалеет о Вашем уходе из министерства внутренних дел. На моей памяти это министерство никогда не имело такого инициативного и законопослушного руководителя, как Вы.
Я надеюсь, что наступит время, когда Ваши личные дела позволят Вам вновь вернуться к общественной жизни, потому что людей, которые в состоянии выносить ее удары и огорчения, очень мало, и они должны нести свое бремя».
Это письмо было подписано: «Преданный Вам Герберт Гувер».
3. Г-н Смит отправляется в Вашингтон
«Раньше я не дал бы и тридцати центов за должность министра юстиции, — сказал Гарри М. Догерти через год после своего вступления на этот пост, — но теперь я не отказался бы от нее и за миллион долларов».
В период пребывания Догерти на посту министра юстиции его министерство проводило в числе прочих следующие доходные операции:
• прекращение различных дел, возбужденных в федеральных судах против крупных компаний, и отказ от преследования их за мошенничества, совершенные в годы войны, и за нарушения антитрестовских законов;
• торговля помилованиями и решениями о досрочном освобождении лиц, приговоренных федеральными судами к тюремному заключению;
• изъятие спиртных напитков со складов, опечатанных за неуплату налогов, и продажа этих напитков;
• торговля должностями федеральных судей и окружных прокуроров;
• распродажа различного имущества, конфискованного властями за нарушение федеральных законов. «Мы в бирюльки не играли, — заявил как-то агент министерства юстиции Гастон Б. Минс. — Урожай созрел, и мы знали, что убирать его — наше дело».
При Гардинге в правительственном аппарате не было более беспринципного и ловкого авантюриста, чем Гастон Б. Минс — массивный детина с Юга, весом в 200 фунтов, с нависшим лбом, редеющими волосами и маленькими глазками на бледном одутловатом лице. Минс был когда-то агентом германской разведки и работал под начальством германского военного атташе, капитана Карла Бой-Эд, возглавлявшего шпионскую сеть в США. Время от времени он выполнял также шпионские задания мексиканского, японского и английского правительств. Несколько лет он прослужил в сыскном агентстве Уильяма Дж. Бернса в качестве тайного агента. Когда министр юстиции Догерти назначил Бернса директором Бюро расследований министерства юстиции, последний привез Минса с собой в Вашингтон. По мнению Бернса, Минс был «лучшим следователем по делам, связанным с коммерческими операциями».
В круг разнообразных обязанностей Минса как агента Бюро расследований входило: получение взяток с людей, продававших из-под полы спиртные напитки, продажа конфискованных напитков, посредничество в тайных сделках между министерством юстиции и преступным миром и слежка за членами конгресса, которые требовали расследования деятельности министра юстиции Догерти.
Как показывал потом Минс следственной комиссии сената, он лично собирал сотни тысяч долларов за выдачу разрешений на торговлю спиртными напитками и за «охрану» различных гангстерских предприятий от вмешательства федеральных властей.
В своей книге «Странная смерть президента Гардинга» Минс описывает, как он собирал эту «дань»:
«Крупные спекулянты, которые вели незаконную торговлю спиртными напитками в Нью-Йорке, стремились купить себе покровительство федеральных властей… В преступном мире стало известно, что за это покровительство они могут платить мне. Я жил тогда в отеле «Вандербилт».
Мы действовали очень просто. В то время у нас было 25 агентов — все «свои люди» в преступном мире. Каждый из них должен был регулярно сообщать нам, сколько зарабатывает тот или иной торговец спиртными напитками. На основании докладов этих агентов мое начальство устанавливало, сколько каждый из них должен платить за покровительство. Затем это доводилось до сведения торговцев…
Мы не хотели, чтобы торговцы спиртными напитками вручали эти деньги какому-нибудь определенному лицу. Я снимал еще одну комнату в том же отеле, только на другом этаже, скажем, № 518. В списке жильцов эта комната числилась за другим лицом. Таким же порядком я снимал и соседний № 517.
В комнате № 518 я ставил вместительную круглую стеклянную вазу, вроде большого аквариума для золотых рыбок.
В двери, которая вела в соседний номер, мы проделали щелку, через которую можно было подглядывать, что там делается. Ваза устанавливалась в комнате № 518 на столе так, что сразу бросалась в глаза всякому входящему».
«Покупатели покровительства» приглашались в тот номер, где стояла ваза.
«Они входили в комнату № 518, но там никого не оказывалось; тут они замечали вазу, в которой всегда лежали ассигнации. Через щелку в двери я мог все время наблюдать из комнаты № 517. Посетителям предлагалось приносить деньги купюрами не меньше чем в 500 долларов. Вошедший клал в вазу определенное число бумажек в 500 или 1000 долларов. Я следил за ним для того, чтобы удостовериться в том, что он положил деньги в вазу и что он ничего оттуда не вынул. Как только он выходил из комнаты, я в мгновение ока открывал дверь из соседней комнаты, запирал дверь в коридор и проверял деньги. За все это время никто меня не обсчитал! Затем я оставлял в вазе, скажем, 10 тыс. долларов, снова отпирал дверь в коридор и ждал следующего посетителя…
Подпольные торговцы спиртными напитками в таких делах действуют напрямик. Видя в вазе деньги, они проникались уверенностью, что и другие тоже платят за покровительство властей…»
Минс далее рассказывает:
«Мы охватили… таким способом, кроме города и штата Нью-Йорк, также и штаты Массачусетс, Коннектикут, Род-Айленд, Нью-Джерси и Восточную Пенсильванию.
Я бы сказал, что каждая поездка приносила нам, по самым скромным подсчетам, четверть миллиона долларов.
Всего же через вазу и через мои руки прошло не менее 7 млн. долларов».[33]
По словам Минса, он передавал их личному секретарю и доверенному лицу Догерти — Джесси Смиту.
Джесси Смит отнюдь не был создан для работы, которую ему пришлось выполнять при министре юстиции. Этот пожилой несколько женоподобный толстяк раньше содержал галантерейную лавку в небольшом городке Вашингтон Корт Хауз в штате Огайо и больше всего на свете любил толковать о качествах различных тканей. Близкий друг и почитатель Догерти, он с радостью принял приглашение приехать в Вашингтон, чтобы «помогать» Догерти в государственных делах. Вначале Смит был ошеломлен непривычной атмосферой в столице и своим общением с самыми знаменитыми людьми страны, но вскоре сделался частым гостем в Белом доме; он старался почаще фотографироваться рядом с президентом Гардингом, а иногда отправлялся с г-жой Гардинг по магазинам, с большим знанием дела помогая ей выбирать шляпы, платья и шали.
