— Тебе еще придется им воспользоваться, — загадочно добавил секретарь-один.

Эти слова меня обнадежили, но знал бы я, что за ними крылось!

Интересно, что во время этого разговора и в дальнейшем ни один из секретарей не попытался у меня узнать никаких подробностей, что было бы вполне естественно, о дислокации частей вокруг Дедовска, их составе, вооружении, планах. Что это — проявление вполне уместного такта и щепетильности или хорошо отлаженная разведка не только в городе, но и за его пределами? Или просто юношеская беззаботность? А как же тогда седой Генерал, который тоже не спросил об этом ни слова, а уж он-то имел на это право. Нет, никогда мне до конца не понять этих людей, сколько бы я тут ни пробыл. Они какие-то иные, новые…

И еще один интересный и располагающий факт.

Когда мы пошли обедать, секретарь-два, заботясь о моей предстоящей решающей встрече с Генералом, мягко посоветовал снять награды. Это у него такая слабость, подчеркнул второй, наш Генерал считает, что медаль дается не только раз, но и навсегда, и что нужно постоянно подтверждать право на нее всей последующей жизнью. Что же, в этом, пожалуй, есть резон.

Вернувшись в номер, я услышал телефонный звонок и снял трубку. Приятный женский голос передал мне от имени Генерала извинения из-за того, что ввиду неожиданно срочного дела тот не сможет принять меня и переносит встречу на вечер. Генерал советует пока продолжить знакомство с делами кооператива, для чего предоставляет в мое распоряжение отчеты, вырезки из лояльной местной печати, протоколы заседаний. По любым вопросам я могу также обращаться к любому секретарю-исполнителю — соответствующие распоряжения им отданы.

Я попросил в ответ передать Генералу мою признательность и выразил удовлетворение его вниманием ко мне.

Наступил веселый месяц  м а й. Кооператив продолжал действовать, завоевывая все большую популярность у населения городка, все увереннее вмешиваясь в общественную жизнь.

Правда, в его работе появилось кое-что новое. Многие граждане, по отношению к которым была восстановлена справедливость, предлагали ответную помощь, не требуя никакого материального вознаграждения, а испытывая только чувство благодарности и морального удовлетворения, если им удавалось внести собственный вклад в это благородное движение.

Помощь населения стала весьма действенной. Теперь необходимые проверки предельно упростились и сроки их сжались буквально до условных, потому как проверочную информацию но каждому заявлению можно было получать практически мгновенно — стоило лишь откровенно обратиться к тем людям, которые ею располагали. И они с готовностью шли навстречу. Словом, в городе развивалась активная консолидация здоровых сил.

Неотвратимость и быстрота наказания делали свое дело. Город стал неузнаваем. Заявления по частным лицам появлялись все реже, поток их иссякал. Кооператив добивал хамство, подлость, моральную нечистоту и низость поступков — пороки не личности, а общества.

Одной из последних в этом роде стала скандальная акция в отношении местного ловеласа, который похвалялся гнусной славой покорителя женских сердец и неутомимой мужской силой.

Жалобу написала молодая и наивная женщина по фамилии Д., его жена, которая вначале не верила в непорядочность и неразборчивость мужа в связях, а затем пыталась на него благотворно повлиять и, наконец, отчаявшись, подала на развод, несмотря на то что продолжала питать к нему весьма нежные чувства.

Тут для Д. начался форменный ад. Супруги жили в одной комнате, женщине некуда было уйти, хотя бы на время, а муж задался целью выжить ее с собственной жилплощади и изобрел для этого низкий, изощренный и жестокий способ. Он стал приводить временных подруг домой и заниматься с ними любовью на глазах любящей жены.

Рассказывая об этом, бедная Д. бледнела и едва не теряла сознание от унижения и стыда.

— Уйти я не могу, он запирает дверь изнутри, да и пойти мне некуда. Несколько раз я ночевала на автобусной станции, но меня потом стал прогонять милиционер… И пожаловаться некому. Я попыталась рассказать участковому, он только посмеялся. Просто не знаю, что делать, боюсь, что больше не выдержу. Помогите мне, пожалуйста.

К сожалению, по причине глубоко интимного характера последовавшей акции я не имею возможности рассказать о ней. Даже в отчете она не приводится. Но суть ее была строго выдержана по главному принципу «око за око», и после проведения акции у любителя доставлять жене острые впечатления началась быстро прогрессирующая импотенция, и к тому времени, когда было назначено слушание дела о разводе, он был уже полностью несостоятелен как мужчина. Именно этот неотразимый довод и выдвинула его жена, мотивируя им необходимость развода. Конечно же, новость быстро разнеслась по городу, и бесславно закончившему половую карьеру ловеласу ничего другого не оставалось, как быстро покинуть пределы Дедовска.

Если акции кооператива по отношению к частным лицам становились все реже, поскольку постепенно отпадала в них необходимость, то в отношении должностных лиц и организаций они неуклонно усиливались. И это не оставалось незамеченным.

Первый симптом был таков. Принимая жалобу на официальные органы, кооператив требовал справку, подтверждающую, что они отказывают в решении вопроса. И если прежде такие справки все-таки выдавались, правда, больше в насмешку — иди, иди, жалуйся выше, то теперь чиновники и бюрократы в них отказывали, а позже стали сами, как и положено, принимать надлежащие меры.

Но для этого кооперативу пришлось немало потрудиться. Привожу здесь несколько примеров, характерных как по стилю и методам его работы, так и по достигнутым результатам.

Когда участились весенние грозы, увеличился в соответствующие инстанции и поток жалоб от жильцов неотремонтированных вовремя домов. Кооперативу удалось быстро, с помощью всего одной поучительной акции, переориентировать коммунальные службы города на должную оперативность в устранении протечек и их последствий.

Вот как это произошло. Рассмотрев одно из многочисленных оставшихся без последствий заявлений, кооператив организовал две временные рабочие группы, куда, кстати, вошли и несколько добровольных помощников из числа пострадавших. Одна группа занялась квартирой начальника ЖЭКа, другая — самого зампреда горисполкома. В обеих указанных квартирах вдруг без видимых внешних причин начались обильные протечки потолков, вызывая отслоение финских обоев, разрушение штукатурки, порчу импортной мебели и дефицитных книг. Аварийные бригады, вызванные в обе квартиры, установили лишь огромные дыры в перекрытиях и повышенную влажность в этих местах, Дыры были срочно заделаны, но эта мера практического результата не дала: протечки регулярно возобновлялись, последовательно приводя владельцев квартир то в дурное настроение, то в бешенство или в тихое отчаяние.

Зампред распорядился установить на крыше дома постоянный милицейский пост, но это ничуть не помогло. Скорее всего потому, что дежурный милиционер тоже оказался поборником справедливости и не только не отлучался в нужный момент, но и сам помогал ковырять крышу и носить ведра с водой.

Наконец оба должностных лица капитулировали. Нашлись для ремонта жилого фонда и необходимые средства, и материалы, и рабочие руки.

Ко всему прочему и эта история также получила огласку в местной печати, так как уже в двух редакциях городских газет работали люди из кооператива «Справедливость».

Самое интересное, а пожалуй и тревожное, было то, что бурная слава кооператива вырвалась за пределы города, жалобщики начали приезжать из окрестных сел, а некоторые — даже из области. К этому времени кооператив разросся, обзавелся новыми точками в филиалами, бесчисленным числом добровольных помощников, которые порой уже решали некоторые вопросы самостоятельно.