Большинство горожан на территории ордена сначала было немецким. Потом появились, разумеется, и польские ремесленники и купцы, а в Гданьске-Данциге они составляли большинство: ведь Гданьск уже был захвачен орденом как крупный морской порт и торгово-промышленный центр. За два столетия жизни в Прибалтике даже сами немцы утратили гонор завоевателей. Это были уже некие местные немцы, Ostseedeutschen, то есть прибалтийские немцы. От Ostsee — немецкое название Балтийского моря; «восточное озеро» в буквальном переводе. И Deutschen — «дойчен», то есть самоназвание немцев. И эти «местные немцы» уже совсем не обязательно хотели жить под орденом. Их тоже манило Магдебургское право, привлекали пониженные ставки налогов…

Горожане и мелкое рыцарство Поморья и Пруссии все больше тяготятся властью орденской олигархии, все сильнее хотят отойти к Польше. Основную роль в дальнейших событиях сыграл союз городов Пруссии и Поморья — Прусский союз. На арену истории все увереннее выходили горожане.

В феврале 1454 года, в годы правления Казимира IV Ягеллончика, Прусский союз отказал в повиновении ордену и заявил о присоединении к Польше. За несколько недель городские ополчения овладели всеми городами и крепостями Поморья и Пруссии, вышибли из них солдат ордена и попросили Польшу принять в свой состав эти земли [65].

Младший сын Владислава, Ягелло, был яблочком, которое недалеко укатилось от яблоньки. Нежная и, надо сказать, вполне заслуженная любовь к ордену сочеталась в нем с хитростью и государственным умом. Его не нужно было долго уговаривать немножечко помочь повстанцам, и началась новая война.

Эту войну было очень трудно проиграть, и тем не менее очевидная победа все оттягивалась и оттягивалась. Одна причина ясна — Казимир IV был сыном своего отца еще в одном отношении: он гораздо больше боялся проиграть, чем хотел выиграть.

Вторая причина пикантна: орден смог опереться на Балтийские страны, которые опасались выхода Польши к Балтике. Датчане очень не хотели этого выхода, не желая пускать к морю нового конкурента.

Война тянулась тринадцать лет и так и вошла в историю, как Тринадцатилетняя война 1454–1466 годов.

19 октября 1466 года Польша и Тевтонский орден заключили наконец мир. По Торуньскому миру 1466 года орден отдал Польше Восточное Поморье с Гданьском, Хельминскую и Михайловскую земли с городом Торунем, то есть не только вернул Польше ее исторические земли, но и обеспечил Польше выход к Балтике.

Уменьшившийся почти вдвое, орден признал себя вассалом Польши. Были и еще стычки и небольшие войны. В одной из них принимал активнейшее участие епископ города Торуня, неплохой врач, математик и механик, некий Миколай Коперник. Среди всего прочего, он так хорошо расположил артиллерию замка Фромборк, что штурмующие его орденские войска за два часа стрельбы потеряли половину наличного состава и в панике отступили.

В общем, близ орденских земель и впоследствии было много приключений, способных вызвать восторг у пятиклассника, у взрослого же человека вызывающих скорее некоторое раздражение.

В 1511 году магистром Тевтонского ордена стал Альбрехт Гогенцоллерн, в 1485 году утвердившийся на престоле курфюрстов города Бранденбурга. В 1517 году Лютер прибил свои знаменитые листы к дверям церкви. Началась большая смута, Реформация. В ходе Реформации население в Германии уменьшилось на треть, кое-где исчезло и совсем. В обезумелой стране царил один только «закон» — право сильного. Воспользовавшись страшной смутой, в 1525 году Альбрехт объявил территорию Тевтонского ордена своим наследственным княжеством — герцогством Пруссия. С тех пор нет никакого Тевтонского ордена на карте, есть Бранденбурско-Прусское государство, потом Пруссия.

Можно долго рассказывать, как расширялось это жуткое государство, какие формы крепостного права установились в нем, как прусские курфюрсты купили себе королевский титул, как… но все это выходит за границы нашего повествования. Главное — с Тевтонским орденом покончено, хотя и не так радикально, как он этого заслуживал.

Остался, правда, еще восточный аппендикс Тевтонского ордена — Ливонский орден, на который не нашлось пока своих Ягелло и Витовта. Военная мощь Ливонского ордена разлетелась вдребезги под первыми же ударами московитских войск. Московиты били ливонские войска так же уверенно, как их самих били шведы и поляки.

Ливонская война началась в 1558 году, и тут же Ливонский орден пал, территорию его начали делить соседи, и этот осколок самых мрачных страниц Средневековья навсегда исчез из истории и с географической карты.

Витаустас-Витовт княжил как независимый князь до своей смерти от старости, до 1430 годв. После него Великим князем Литовским, Русским и Жмудским стал младший сын Ягелло, уже упоминавшийся Казимир. Старший сын Ягелло, Владислав, с 1434 года стал королем Польши и с 1440 года — королем Венгрии.

Но в 1444 году Владислав III погиб в неудачной битве с турками при Варне, в битве, открывшей туркам путь к Константинополю. В Польше же настало бескоролевье и стала необходима уже привычная эклессия. В 1457 году Казимир IV Ягеллончик был выбран польским королем и опять соединил два титула вместе. До 1492 года Унии ничто не угрожало.

Но в 1492 году, помимо других событий, произошло и это — преставился, вернул Богу душу Казимир IV, и на два престола выбрали двух его сыновей: Яна — на польский престол, Александра — на литовский.

С избранием двух сыновей Казимира на разные престолы Уния распалась, но в 1501 году Ян I Ольбрахт, король Польский, умер, и после избрания Александра польский и литовский престолы объединились все тем же способом — путем соединения двух титулов в руках одного человека.

Младший сын Казимира IV, Сигизмунд I Старый, стал королем Польши и Великим князем Литовским в 1506 году и оказался долговечен, правил до 1548 года.

Ему наследовал сын, Сигизмунд II Август. После его смерти в 1572 году и в Польше и в Литве династия Ягеллонов прервалась.

На время правления Витовта и Казимира IV приходится высший взлет государственности Великого княжества Литовского, Русского и Жмудского. Потом, в XVI столетии, начались постоянные войны с Московской Русью и постоянные же «отъезды» в Московию православных князей и бояр.

А XV век — это век присоединений и территориального роста. В начале XV века Великий князь Витовт присоединил к Великому княжеству Литовскому Смоленскую, Орловскую, Калужскую, Тульскую, Курскую земли. Граница государств проходила восточнее Вязьмы, в районе Можайска, — совсем недалеко от Москвы.

Поход на татар по наущению Тевтонского ордена привел только к разгрому Литвы в битве на Ворскле в 1399 году. Попытка сыграть роль в политике татар, посадить на престол хана Тохтамыша, вопреки желанию Тамерлана, провалилась. Но сама затея, кстати, говорит о масштабе литовско-русской политики того времени. Ни одно государство того времени не посмело бы бросить Тамерлану вызов. Московитов же бил даже Тохтамыш, и приснись московскому князю война с Железным Хромцом, он бы, наверное, проснулся с криком.

Но и проиграв одну кампанию, Витовт умел побеждать татар и присоединил к Великому княжеству еще и Нижнюю Подолию — территорию между устьями Днестра и Днепра. Территория Великого княжества Литовского, Русского и Жмудского простерлась «от можа до можа»: Балтийского — на севере, Черного — на юге.

90 % территории и населения Великого княжества Литовского и в это время оставалось русским. Западная Русь стала могучей европейской державой и оставалась таковой до самого слияния Великого княжества с Польшей.