В конце концов венгры убили хана Котяна и его сыновей прямо на королевском совете. Сорок тысяч половцев откочевали в Болгарию; что характерно — монголы туда даже не сунулись. Видимо, половцы уже прониклись европейским духом, дикари их тоже боялись.
Пытаясь дать бой на подступах к столице страны, король Бела сосредоточил свои силы в укрепленном лагере на реке Сайо. Даже в лагере знать продолжала грызню. Монголы разгромили короля Белу и взяли Буду и Пешт. Эти города достались им тоже пустыми, сгоревшими: население их оставило, уничтожая свое имущество.
В январе 1242 года монголы вышли в Хорватию и в Далмацию, взяли Сплит и остановились, не доходя Триеста. Вот они — воды «последнего моря»! Завещание Чингисхана уже начало исполняться!
Казалось бы — осталось совсем немного до Венеции, Италии, Рима! От Сплита до Венеции ближе, чем от Киева до Кременца, до Парижа расстояние меньше, чем от Рязани до Киева.
Но Батыга Джучиевич не пошел на Венецию и Рим. Уже загнав коня по брюхо в море, уже поорав и помахав саблей над соленой водой, он повернул обратно, в родные соплеменные степи.
В низовьях Волги, близ современной Астрахани, он выстроил город Сарай-Бату и начал править своей империей оттуда. Больше ни разу Батыга Джучиевич не ходил походами на Европу. Даже и не пытался.
Почему?
Иногда неудачу похода к «последнему морю» объясняют непривычной для монголов природой, климатом… Мол, для них в Европе были сыро, лошадям мало корма. Но и в Северо-Восточной Руси для них природа такая же точно непривычная.
Другие историки полагают — все дело в том, что Батыга Джучиевич получил известие: умер каган Угэдей! Стремясь участвовать в выборе нового кагана, Батыга Джучиевич немедленно повернул в родные степи, в Каракорум.
Но в этом случае кто мешал ему вернуться спустя год или два?
Типично утверждение, что Русь заслонила собой остальную Европу. Ценой ее гибели Европа смогла уцелеть.
Это утверждение уже приходится принимать всерьез. Действительно, на Северо-Востоке монголы вели себя увереннее, наглее, чем на Западе. После Киева и Галича они становятся все слабее, нерешительнее. Может быть, и правда надорвались?
Но и в Европе монголы вели себя очень по-разному: из Чехии быстро ушли, в Австрию и в Болгарию не полезли. В Польше как будто победили, но даже не пытались пойти дальше, в Германию. Вот в Венгрии и в Хорватии набезобразничали вволю!
Усталость сказывается, нет слов, но если противник разобщен, слаб, неуверен — сил еще очень даже хватает.
Осмелюсь утверждать: сказывались все три причины — непривычная природа, смерть канага Удэгея, усталость и тяжелые потери после погрома Руси. Но давайте позволим себе заметить еще одну причину, последнюю: монголы попросту были разбиты!
Ни разу за время их войн в Азии — в Китае, в Средней Азии, Южной Сибири, Центральной Азии, Великой Степи — нигде и никогда не погиб ни один из чингизидов, родственников и потомков Чингисхана. Но стоило монголам войти в Рязанское княжество — и такие смерти появились.
Никогда не было такого, чтобы монголы брали и не могли взять вражеской крепости. Первыми такими крепостями в истории их завоеваний стали не колоссальные Хорезм и Бухара, не многотысячные города громадного Китая, а маленькие города маленькой Галицкой Руси — Кременец и Холм. За ними были Лигнице и еще пять городов Чехии.
Никогда не случалось такого, чтобы монголы брали и не могли ограбить захваченный город. Первым таким городом стал Киев, потом были еще Краков и Сандомир, Буда и Пешт.
В Азии никогда не бывало так, чтобы защитники города сами расточали и сжигали свое имущество, не отдавая захватчикам. На Руси примеров тому очень много.
Ни разу ни в одной азиатской стране защитники города не гибли до последнего человека, сознательно выбирая смерть — подчинению.
В христианском мире и женщины вели себя иначе. Нам известны имена многих тибетских, китайских, персидских принцесс, «украшавших» собой гаремы потомков Чингисхана — чингизидов. Но ни разу знатная женщина не предпочла смерть союзу с кривоногим степным дикарем{4}. Рязанская княгиня Евпраксия была первой: во время штурма города, когда все уже было ясно, она бросилась с крепостной стены вместе с полуторагодовалым сыном.
Такой же выбор сделала и неведомая жена гончара из Киева — дикари изнасиловали ее и убили, а вовсе не она пошла с победителями.
Царствие небесное вам, сестры, европейские русские женщины. Да упокоитесь вы все там, где и все праведники упокоены. Как и во многих других случаях, вы задали планку. Поступать хуже и слабее вас мужчина не мог, не теряя личного достоинства и уважения к самому себе. Глядя на вас, и мы должны были или вымести со своей земли воющую кривоногую сволочь, или погибнуть.
Европа, как видно, формировала и другой женский тип, которого не было в Азии, — такой же непостижимый для азиатов, как тип горожанина, жгущего собственный дом.
Никогда не было так, чтобы монголы не решались ворваться в какую-то страну. Первой такой страной стал Господин Великий Новгород. Спасли болота? Наверное… Но и в Господин Великий Псков монголы не пошли; стало быть, не в одних болотах тут дело.
Кроме того, они не пошли в Австрию, Германию, Болгарию, Византию. Италия — лишь седьмая страна, в которую они не решились пойти.
Остается сделать один вывод: монголам не хватило сил, они надорвались. Только вот не в Руси тут дело, не на ней сломалась монгольская сила. Владимиро-Суздальская Русь вела себя даже слабее, неувереннее Юго-Запада, не так героически, как Польша. Владимир, Москву и Рязань монголы ограбили, Козельск и Торжок все-таки взяли… Это Киев и Краков сгорели, а Холм и Олоомуц отбились.
Монголов отбила Европа.
К тому же Европу завоевывать оказалось невыгодно: строить империю выгодно только до тех пор, пока потери не велики, а добыча больше, чем можно заработать честным трудом. В Азии — в Китае, в Хорезме и в Персии — монголы теряли мало людей, а имущества приобретали много. В Европе потери монголов громадны, а захваченная добыча невелика: города горели, народ разбегался, даже женщины кончали с собой. Грабеж и насилие становились бессмысленны, не давали ожидаемых результатов.
Так за два тысячелетия до монголов громадная персидская империя не смогла завоевать маленькую Грецию. Персы легко построили колоссальную империю в Азии, но сломались на греческих городах-государствах, выставлявших по 5, по 10 тысяч воинов против 500 и 800 тысяч воинов Дария.
Русь, не знавшая монголов
Но и в середине — конце XIII века, после нашествия Батыги Джучиевича, Русь могла воевать против монголов. Осталась Русь, монголов вообще не знавшая: Западная Русь, нынешняя Белоруссия, Северо-Западная Русь, земли Пскова и Новгорода. Одновременно с Русью, завоеванной монголами, существовала Русь, которая вообще не очень представляла себе — а кто это такие, монголы?!
В 1223 году в новгородских летописях сказано: «В том же лете приидоша к нам за грехи наши языци незнаемые, их же добре никто не весть: кто суть, и откуда изидоша, и что язык их, и которого племени суть, и отколе вера их».
И потом новгородцы не видели монголов и не имели с ними дела. В 1255 году они прогнали с княжения сына Александра Невского и пригласили княжить его родного брата, тверского князя Ярослава.
С большим трудом Александр подавил эти волнения и остался новгородским князем.
В 1257 году монголы проводят перепись населения, чтобы обложить налогами всех. Новгород отказался «даться в число», и в 1259 году Александр Невский явился в Новгород с суздальскими полками; только тогда новгородцы «пошли в число», несмотря на «стон и скрежет зубовный». Новгород платил дань, но ни разу в нем не появились монголы. Никогда.
Александр Невский был очень популярен в Новгороде в 1240–1242 годах — как сын Ярослава. Но потом эта слава померкла, и Александр, подручный монголов, вовсе не был для Новгорода ни великим, ни славным князем.
