Она не ответила. Он потоптался на месте, словно собираясь еще что-то добавить, но она нагнулась и принялась что-то искать на полке под стойкой, тем самым как бы подводя черту под их разговором. Поняв, что наглостью тут ничего не добьешься, молодой человек ринулся прочь.
Райаннон медленно выпрямилась и застыла, глядя жестким взглядом в пустоту. От гнева ее обычно смуглая кожа стала пунцовой, но краска тут же начала сбегать — сначала с шеи, потом с лица. Дольше всего два ярких пятна горели на ее щеках. Она, казалось, совершенно забыла о существовании Роджера, и он, чувствуя, что в этой деликатной ситуации не надо нарушать ход ее мыслей, стоял и молчал. Наконец она повернулась к нему и сказала:
— Не может же отель создать комнату из воздуха.
— Нет, — сказал Роджер.
— Он считает, что стоит ему захотеть и все к его услугам, — сказала она с неожиданной злобой. — Вот в чем его беда.
— А чего он хочет? Я имею в виду — в данный момент, — осторожно добавил Роджер.
— Ему сегодня исполнился двадцать один год. И они хотят устроить шумный праздник и потратить кучу денег. Чтобы все в Карвенае знали, сколько они истратили. Вот почему они хотят устроить это здесь, в самом центре города, а не где-нибудь в другом месте, в нескольких милях отсюда, где все, однако, будет так же хорошо. Он не удосужился зайти к нам заранее и зарезервировать номер — явился слишком поздно. У нас все уже было занято. Но он считает, что это мелочь. — Внезапно ей стало досадно и неприятно оттого, что она столько всего наговорила, и она излила свою досаду на Роджера: — Вы еще о чем-то хотели спросить?
— Вы мне так и не ответили, — мягко напомнил Роджер, — согласны ли вы провести со мной вечер в этом ресторане на Энглси?
— Да, да, — торопливо сказала она, словно ей не хотелось прибавлять к разным заботам еще и эту. — Я поеду. — И уткнувшись в свои книги, принялась переворачивать страницы, делая вид, будто страшно занята.
— В следующий четверг?
— Откуда вы знаете, что это мой свободный день на будущей неделе?
— Я заметил, когда вы ездите на автобусе.
Она улыбнулась, потом вдруг расхохоталась от души. Зубы ее сверкнули в мягком свете настольной лампы, и Роджер вдруг заметил, какая красивая у нее шея. У нее вообще все было красивое.
— А вы, видно, человек наблюдательный, — сказала она.
— Так ведь мне в автобусе больше и делать нечего.
Они условились о дне встречи, и она записала ему номер телефона ресторана на Энглси.
Теперь, когда цель, именуемая «Райаннон», была у него на мушке, Роджер решил не жалеть усилий. Он не станет скупердяйничать, пустит пыль в глаза, мобилизует все свое обаяние. Сколь ни малы были его шансы на успех, награда, если ему удастся достичь этого почти немыслимого успеха, ждала его столь сказочная, что — совсем как в тотализаторе на футболе — глупо было бы такой возможностью пренебречь.
Он решил взять напрокат машину. Переговоры по этому поводу заняли больше времени, чем он предполагал, и он опоздал на рейс в четыре пятнадцать. Это означало, что Гэрету, которого он не сумел даже предупредить, пришлось одному со всем справляться, а ведь в автобусе полно бывает школьников. Явившись к рейсу в пять сорок пять, отправлявшемуся в горы, Роджер извинился:
— Мне пришлось задержаться по делам.
— Я управился один, — сказал Гэрет.
Пассажиры уже сидели в автобусе, и он вот-вот должен был двинуться в путь. Поэтому Роджер не стал ничего говорить, пока они не приехали в Лланкрвис и пассажиры не вышли. Тогда в опустевшей машине он продолжил разговор:
— Мне очень жаль, что я пропустил тот рейс. Уж очень много времени ушло на то, чтобы взять напрокат машину.
— Вот как? — заметил Гэрет. — Для свадьбы или для похорон?
— Собираюсь кутнуть вечером. Хочу нарушить свой спартанский образ жизни. Поэтому боюсь, что не смогу поехать завтра с вами десятичасовым рейсом.
— Хорошо, — сказал Гэрет. Он достал тряпку и принялся вытирать щиток приборов.
Роджер усиленно размышлял, как бы это сказать Гэрету, что он берет напрокат машину, чтобы поехать с Райаннон. Почему-то ему хотелось увидеть реакцию Гэрета. Но он так ничего и не придумал.
— Мне кажется, я заслужил право немножко повеселиться, — несколько неуверенно сказал он.
Гэрет вытер щиток приборов и сунул тряпку в карман. Роджер беспомощно наблюдал за ним. Бывает ли Гэрет когда-нибудь веселым? Есть ли у него личная жизнь, свои потребности, желания? Любят ли его и любит ли он? Или он просто растворяется в тумане по окончании трудового дня?
Быть может, он превращается в орла и сидит где-нибудь на высоком утесе, глядя немигающими глазами в ночь.
— Вот я и взял напрокат машину, — продолжал Роджер, — и решил… решил поехать куда-нибудь с девушкой.
— Желаю удачи, — сказал Гэрет. Он выключил в автобусе свет и сошел по ступенькам.
Оставшись один в темном автобусе, Роджер почувствовал, как в нем вдруг вспыхнула обида, даже почти ненависть. Ну почему Гэрет закрывает перед его носом эту железную дверь? У него возникло желание сбежать по ступенькам следом за Гэретом, схватить его за широкие плечи и как следует тряхнуть. Но, кончено, ничего подобного он не сделал.
— До встречи в семь, — долетел до него из темноты голос Гэрета.
— До встречи, — откликнулся Роджер без всякого энтузиазма.
Если бы даже он заговорил и заставил Гэрета слушать его, если бы он нашел нужные слова, чтобы выразить свою боль, и свое одиночество, и свои желания, Гэрет все равно только смотрел бы на него своими глазами хищной птицы. Общаться с Гэретом можно было лишь на самом обычном, практическом уровне — дальше этого дело не шло. И тут у Роджера вдруг мелькнула мысль: «Ну, конечно же. Ведь именно этим он так и похож на Джеффри».
Глубоко задумавшись, застегивая на ходу плащ, Роджер направился вниз, к домику миссис Пайлон-Джонс.
На следующий вечер настроение у него было уже совсем другое. Костюм на нем был не новый, но тщательно вычищенный; лицо у него тоже было хотя и потрепанное, но тщательно выбритое, а взятый напрокат «форд», в котором он подкатил к «Паласу», где они с Райаннон условились встретиться, блестел как новый.
Роджер подвел машину к самой гостинице, и она с мягким урчанием остановилась. Прямо Бриллиантовый Джим[19], последний из великих кутил! Он совершил сегодня утром еще один набег на свой банковский счет, и добыча лежала у него сейчас в бумажнике. Райаннон сможет убедиться, что она кутит в своем кругу. Сегодня никакого подсчета грошей по-лланкрвисски, никакого запаха автобусного бензина. Он постарается наверстать то, что упустил с Беверли.
Роджер быстро взбежал по ступенькам отеля. Райаннон за стойкой не было, но это не явилось для него неожиданностью. Они условились встретиться в баре. Он вошел туда. Ее там тоже не было. Неважно, она может и опоздать. Наверное, после дежурства поднялась наверх — переодеться и попудриться. Роджер заказал себе выпить и принялся ждать. Покончив с первой порцией виски, он заказал вторую и продолжал ждать. Когда и с этой порцией было покончено, он заказал еще одну и еще подождал. Наконец, проглотив четыре порции виски и прождав час, он вышел в холл и спросил у девушки, сидевшей за стойкой, не знает ли она, где Райаннон.
— Ее сегодня здесь нет.
— Да, понимаю, но она наверняка… Когда она окончила работу?
— Вы, случайно, не мистер Фэрнивалл? — спросила девушка и окинула его совсем другим, пристальным, оценивающим взглядом.
Роджер уже догадался, что за этим последует. Он сразу все понял. И почувствовал слабость в коленях.
— Да, — сказал он.
— Райаннон просила передать вам кое-что, — сказала девушка. — Она извиняется, но сегодня никак не может встретиться с вами.
На секунду у Роджера возникло нелепое желание сказать девушке: «В таком случае я забираю вас». Она ведь тоже женщина, правда? И хотя явно неинтересная, но из того же биологического класса, что и Райаннон, — только Райаннон стоит в первых его рядах, тогда как эта — в последних.
