За ними следовали их тени. Менее чем через час солнце зайдет, утонув в озере Лох-Юлисс, а небо окутает мрак ночи.
Это стремительное и безрассудное приключение, эта безумная попытка подобраться к английскому укрепленному форту и обокрасть его должны были бы вызвать у нее беспокойство за свою безопасность. Или по крайней мере заставить ее осознать, почему она чувствует себя столь неуязвимой в обществе этого Ворона, несмотря на то что не знала его имени, несмотря на то что даже не видела его лица. И вот он оказался ее пособником. Даже в маске и перчатках, не позволявших узнать его, он казался ей старым знакомым.
Он замедлил бег коня, обогнул рощицу, прежде чем спешиться, и протянул руки к Лейтис, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Она легко соскользнула в его объятия, и он поставил ее на землю так мягко и нежно, будто она была бесценным сокровищем.
Он подошел к седлу, отвязал кожаный мешок и извлек из него шарф. Расправив его концы, он обвязал им ее голову, спрятав под него волосы, потом завязал концы шарфа у нее на затылке.
– У тебя очень приметный цвет волос, Лейтис, – сказал он тихо. – Англичанам не надо будет долго ломать голову над тем, каким образом исчезла их заложница.
Кивнув в знак согласия, она поправила повязку на голове.
– Хотя, – задумчиво добавил он, изучая ее, – твои волосы не такие яркие, как в детстве.
Внезапно время замедлило свой ход каким-то странным, непостижимым образом. Их взгляды встретились и будто приковали их друг к другу, и это продолжалось, пока он не отвел глаза.
– Когда же ты видел меня ребенком? – спросила она, с трудом выговаривая слова и чувствуя, как что-то сжало ее горло. В горах было великое множество Макреев, сотни. Его ответ был вполне объясним, и все же почему-то ей казалось, что она когда-то знала его.
– Кто забыл бы Лейтис Макрей, бросив на нее даже один-единственный взгляд? Кто забыл бы эти необыкновенные волосы и этот заразительный смех? – сказал он, отворачиваясь, и поднырнул под голову коня, свободно обвязывая поводья вокруг молодого деревца.
Прямо перед ними были разложены костры, возле которых кипела жизнь. Кто-то горланил песню, ее нехитрый напев и циничные слова вызывали у остальных смех. Солдаты расседлывали коней, другие сидели у огня, приводя в порядок амуницию.
Лейтис хотела спросить, каков их план, но Ворон повернулся к ней и приложил палец к губам. Ее любопытство не удовлетворил этот жест. Что же они будут делать теперь?
Три фургона, доверху нагруженные бочками, деревянными ящиками и коробками, стояли прямо перед ними, и, как и говорил ей Ворон, лошадей еще не распрягли.
Он тихонько подошел к ней.
– Тебе не удастся ничего сделать, – прошептала Лейтис. – Там не меньше сотни солдат.
– Нет, их не так уж много, – возразил он спокойно. – Сколько бы их ни было, они ошибаются, думая, что им ничто не угрожает. Лучше всего предпринять что-то неожиданное.
Она молча кивнула, думая, что нечто подобное мог бы сказать Фергус. Но ведь ее брат частенько бывал неразумным и дерзким, а такое сочетание черт характера опасно. И внезапно она подумала, что Фергус одобрил бы и их дерзкий план, и ее присутствие здесь.
Ворон двинулся вокруг рощицы, наблюдая за солдатами, которые ужинали перед отбоем. Она уже было подумала, что Ворон решил изменить свой план, так как он отвязал своего коня от дерева и пустил его пастись.
Она с любопытством посмотрела на него, но он ничего не сказал.
– Ты быстро бегаешь? – спросил он, обнажая в улыбке ровные белые зубы.
Лейтис кивнула, вспоминая свои детские игры, когда ей приходилось носиться наперегонки с братьями по лощине.
В эту секунду он схватил ее за руку, и они побежали вокруг рощицы. Она была почти уверена, что их заметят, но он нагнулся, заставив ее сделать то же самое, и они укрылись за фургоном.
Куры в повозке отчаянно закудахтали. Похоже, они взяли на себя роль часовых и громко возражали против уготованной им участи.
– Тише, – прошептала Лейтис, обращаясь к беспокойным пернатым.
Ворон обернулся и посмотрел на нее с улыбкой.
– Сомневаюсь, что это на них повлияет, – сказал он тихо. – Куры известны как злостные саботажники.
Лейтис хмуро смотрела на него, а шум все усиливался.
– Они кудахчут потому, что это английские куры, – ответила она шепотом, не скрывая отвращения к мерзким птицам.
Ворон обнял ее за плечи, и она почувствовала, что он сотрясается от беззвучного смеха.
Он добрался до передка фургона, подтянулся и оказался на козлах, а потом помог влезть и Лейтис. Подняв кнут, он стегнул лошадей. Она чуть было не свалилась со скамьи от внезапного толчка, так как фургон сильно рвануло вперед, но Ворон протянул к ней руку и обнял за плечи.
Кто-то из солдат закричал, но Ворон даже не оглянулся. Они неслись вниз с холма под громыхание фургона по камням и гневные крики, под истеричное кудахтанье кур и хохот Ворона.
Лейтис оглянулась. Клетки с курами, связанные вместе, при каждом повороте колес по каменистой земле мотались и раскачивались. За ними рысью следовал украденный у англичан конь Ворона. По земле волочились его поводья.
Им вслед смотрел один из людей Мясника. И, как показалось смятенной Лейтис, он веселился так же, как Ворон. Он стоял посреди дороги, подбоченившись и запрокинув голову, и хохотал до упаду.
Когда она, наконец, оторвалась от диковинного зрелища, Ворон так внезапно притянул ее к себе, что она испугалась. И так же стремительно он наклонился и поцеловал ее.
Она отпрянула и с изумлением посмотрела на него.
– Это еще один пример внезапного нападения, чтобы застать неприятеля врасплох?
– Возможно. Если я буду осужден за мои сегодняшние подвиги, то буду наказан и за все свои опрометчивые и неожиданные поступки, – бросил он загадочно.
Он снова привлек ее к себе, на этот раз медленно. Ей нетрудно было бы отстраниться, но она не сделала этого.
Куры снова в ужасе закудахтали, и их пронзительные крики странно аккомпанировали нежному поцелую.
Минутой позже Лейтис выпрямилась на сиденье и немного отодвинулась от него.
– Прости меня, – сказал Ворон тихо. – Это был порыв, которому мне не следовало поддаваться.
Она кивнула, как бы соглашаясь, но на самом деле все еще была смущена и ошарашена. Ее губы все еще горели. Он поцеловал ее нежно, и этот поцелуй так ее взволновал, что ее сердце продолжало трепыхаться и подпрыгивать как безумное.
– Что мы будем делать дальше? – спросила она, надеясь, что голос ее не выдаст, что он не задрожит, как дрожало ее сердце.
– Сейчас, – ответил он с улыбкой, – мы обманем солдат, которые нас преследуют.
Она в ужасе обернулась, но не увидела никого, кроме коня Ворона, трусившего за ними.
– Они непременно бросятся за нами в погоню, – сказал он, натягивая вожжи.
– Мне их догнать, сэр? – спросил лейтенант Армстронг.
Его лицо представляло неподвижную маску, выражавшую крайнее неодобрение.
Харрисон, придя в себя, обернулся и кивнул двум капитанам, стоявшим рядом с ним.
– Об этом уже позаботились, лейтенант, – ответил он. Он наблюдал за тем, как Монро и Уилмот делают вид, что преследуют дерзких воров. Как только те скрылись из виду, оба замедлили скачку. До своего бесславного возвращения в форт еще можно немного отдохнуть.
– Я был бы счастлив присоединиться к ним, сэр, – сказал лейтенант Армстронг.
Резвый молодой человек, подумал Харрисон. Что это с ним такое: чем старше он становится, тем нетерпимее относится к молодежи? Щенячье рвение Армстронга было утомительно.
– Вы нужны здесь, лейтенант, – резко возразил он.
Армстронг кивнул и отступил назад, отдав честь, как положено, но морально он явно был уничтожен.
Харрисон дождался, пока Армстронг ушел, и посмотрел в том направлении, где скрылся полковник Лэндерс. Было смертельно опасно принимать сторону мятежников, но такая роль на редкость подходила ему. Харрис, однако, сомневался в том, что полковнику удастся добиться своего без неприятностей. Слишком много шума наделали похитители фургона, да еще эти куры так раскудахтались, что могли переполошить весь лагерь.
