29 марта (10 апреля) путь на большую воду был расчищен.

Первым покинул порт бот «Кадьяк». Он взял направление к Большерецку, чтобы оттуда держать связь между Камчаткой и Охотским побережьем. До Большерецка, поперек полуострова от самого Петропавловска была выставлена для связи цепь казачьих постов.

4(16) апреля снялись с якоря транспорты «Иртыш» и «Байкал». Обледеневшие в пургу снасти не позволяли управлять судами. Тогда к бортам были привязаны лямки, и гарнизон на себе вытащил оба транспорта по прорубленному каналу.

Двумя "днями позже вышли «Аврора», «Оливуца» и «Двина».

В своем донесении на имя Муравьева Завойко писал:

«Подведомственные мне штаб- и обер-офицеры и ни¹⁰¹ ние чины, неутомимо трудившиеся всю зиму над постройкой укреплений и постановкой на них орудий, оказали и в настоящем случае примерное усердие и самоотвержение. Только при такой ревности подчиненных моих к службе возможно было спить Петропавловский порт в течение месяца, и это дает мне повод надеяться, что и ?. предстоящем нам плавании вес будут воодушевлены тем же усердием и суда во¹⁰¹время и беспрепятственно достигнут места своего назначения. Если же, сверх ожидания, мы встретим в море сильного неприятеля, то или отразим его, или погибнем, не отдав врагу русских военных судов и славного русского флага».¹⁰¹

Место сбора всей камчатской флотилии было назначено в заливе Де-Кастри, к югу от устья Амура. В Петропавловске оставались лишь жители, не могущие по тем или иным причинам покинуть Камчатку. В числе их была семья Завойко. Для охраны порта и полуострова отряжались команда казаков и отряд добровольцев под командованием есаула Мартынова. Ему было дано подробное наставление «для действий против неприятеля, если он двинется далее Петропавловского порта, и для нанесения неприятелю вреда, какой по обстоятельствам будет возможно сделать».

Небывало ранний выход петропавловской флотилии з море стал крупной победой не только над льдами, сковывавшими бухту, не только над природой, но и над неприятелем. Противник рассчитывал, что в такое раннее время, когда и Авачннская бухта и побережье Охотско-Камчатского края сковано толстым льдом, нет смысла блокировать Петропавловск. Но вместе с тем в самый день выхода из порта первых транспортов к камчатским

берегам уже подходили английские военные пароходы «Эмкауитер» и «Бярракута». Задержись камчатская флота ия еще на несколько дней, и выход из Петропавловска .мог бы значительно осложниться...

Русские суда шли в полной боевой готовности. Каждый день проводились артиллерийское и абордажное¹⁰² учения, весь состав команд был начеку.

12 (24) апреля на рассвете горнист «Авроры» проиграл тревогу. На горизонте показались мачты неизвестного судна. В несколько минут эскадра приготовилась к бою...

Нр тревога была ложной. Встречное судно оказалось американским китобоем. Полученные от а;иерикаицев газеты сообщали, что в северных водах начинаются крупные военные действия союзников, что английская эскадра в составе восьми кораблей выходит из Сан-Франциско, чтобы, уничтожить камчатскую флотилию, что корабли •адмирала Стирлинга из китайских портов направляются на перерез морской трассы, соединяющей Камчатку с Сибирью.

Преодолев все трудности и счастливо избегнув встречи с противником, после короткого захода в Императорскую гавань¹⁰³ «Аврора», «Оливуца» и Двина» перешли в Де-Кастри. Здесь уже стояли ранее подошедшие транспорты.

5 мая 1855 года вся камчатская эскадра оказалась в сборе. Эвакуировавшиеся из Петропавловска жители были направлены по суше в Мариинский пост. Не имея возможности итти к запертому льдом устью Амура, русские суда стали на позиции, чтобы достойно встретить врага.

С часу на час Надо было ожидать появления в Де-Кастри англо-французских кораблей, рыскавших в поисках русского флота.

Боевая готовность оказалась не напрасной. 8 (20) мая 1855 года враг появился одновременно и у входа в Де-Кастри, и у входа в Авачинскую губу.

Военные операции 1855 года против русского Дальнего Востока начались одновременным выходом англо-французов на его крайние фланги. Тихоокеанский флот союзников блокировал на севере Камчатку, а китайская эскадра Великобритании заняла южные подступы к Приморью.

Этими гигантскими клещами англо-французы рассчитывали раздавить русский флот на Дальнем Востоке, покончить с Россией как тихоокеанской державой. Расчег противников был точен: придя необычайно рано (В 185-1 году — август, а в 1855 году — начало мая!), они ожидали увидеть русские корабли еще вмерзшими во льдах северных вод. Но (был предусмотрен и такой вариант!) на всякий случай, перерезав морские трассы,. ведущие от Камчатки и Приамурья, в океане патрулировали англо-французские суда, обязанные перехватывать все. что могло двигаться к русским портам и от них. С этой целью даже занятие исходных позиций проходило не сразу. Сперва высылалось основное ядро, к которому потом подходили, прочесывая океан, остальные суда.

Наиболее крупное соединение англо-французских кораблей назначалось для нового решающего штурма Петропавловска.

<8 мая с Дальнего маяка знать, что в море на Горизонте показались два трехмачтовых судна, из коих одно очень большое... С 9 по 12 число виденные суда, имея свежий попутный ветер, в Авачинскую губу не входили, оставаясь в море примерно на расстоянии 2 миль, и крейсировали»¹⁰⁴ — записывал в своих донесениях Мартынов, выполнявший обязанности начальника опустевшего Петропавловского порта.

• Это собирались англо-французские суда, предназначенные для¹⁰⁴ уничтожения русского флота на Тихом океане.

Ко времени их подхода оставшееся в Петропавловском порту и вытаявшее из-под снега железо было зарыто в дресве, а провиант и соль надежно запрятаны. Часть жителей, по тем или иным причинам задержавшаяся в городе, при первых же сигналах о появлении врага перешла в село Авачу. Мартынов немедленно организовал разгрузку проскочившего в порт, небольшого транспорта «Аян» и, чтобы судно не досталось врагу, приказал потопить его.

Однако, еще не зная, что Петропавловский порт уже опустел, союзники не решались малыми силами входить в Авачинскую губу. Они считали, что русский медведь обложен, что он уже в их руках, но что для нападения на его берлогу нужны большие силы. В течение десяти дней продолжались сборы вражеских кораблей. К эскадре, уже состоявшей из двух фрегатов, корвета и двух пароходов, 12 мая присоединились еще суда.

Ожидая подхода дополнительных подкреплений, адмирал Брюсе сторожил вход в Авачинскую губу, чтобы не допустить ухода русских кораблей.

Неизвестно, сколько еще дней толкались бы англо-французы у Авачинских ворот, но неожиданный случай внес ясность в создавшееся положение.

Шторм, разразившийся у восточного побережья Камчатки, разметал союзную эскадру, поспешившую отойти от опасных берегов. В числе оторвавшихся от нее судов оказался пароход-фрегат «Барракута».

Вернувшись к постоянному месту крейсирования, капитан «Барракуты» Стирлинг не застал здесь союзного флота. Решив, что эскадра уже вошла в Авачинскую губу, он повел судно к Петропавловскому порту. Из" боязни опоздать «Барракута» смело подошла к самой гавани, но к удивлению англичан порт оказался пустынным. Нигде не было видно ни одного русского судна, на батареях не было ни пушек, ни команд.