Спустя несколько дней после возвращения от кавказского побережья эскадра Нахимова была вновь направлена в плавание. В предписании флагману начальник штаба флота указал, что па этот раз эскадре ставится задача крейсировать у анатолийского побережья Турции, где проходила важнейшая коммуникационная линия, связывавшая Константинополь с восточными портами Черного моря. Так же, как и в предшествующих плаваниях, русским кораблям запрещалось первым вступать в бой с турецкими кораблями, ибо формального объявления войны еще не было. Однако в самый день выхода русской эскадры из Севастополя, 11 октября 1853 г., прозвучали первые выстрелы: турецкие батареи на берегу Дуная у Исакчи обстреляли отряд судов русской военной флотилии, а 15 октября турецкие войска взяли пост ев. Николая, находившийся на черноморском побережье Кавказа. Это означало фактическое начало военных действий. 20 октября последовало объявление воины между Турцией и Россией.

Как только в Севастополе и Николаеве стало известно о первых боях, Корнилов немедленно принял меры к обеспечению боеготовности флота. В предписании командиру Севастопольского порта он предложил «взять все меры к изготовлению Севастополя против всякого рода случайностей». Одновременно с этим в приказе по флоту от 16 октября он писал: «Считаю обязанностью предупредить флагманов, командиров кораблей и других военных судов, что, несмотря на мирную стоянку на Севастопольском рейде, суда должны быть всякую минуту готовы к выходу в море для поражения неприятеля»¹.

Сторонник активных и решительных действий флота, Корнилов стремился с самого начала боевых действий держать инициативу в своих руках. Учитывая, что крейсерство в осенние и зимние месяцы мало эффективно и трудно осуществимо, он еще в первых числах октября предлагал Меишикову в случае начала военных действий занять па анатолийском побережье Синоп и иа болгарском — Сизо-иоль для превращения их в маневренные базы русского флота, откуда русские корабли могли бы надежно контролировать морские сообщения противника.

Однако начальник Главного морского штаба, назначенный к этому времени командующим морскими и сухопут- ¹¹⁴ ными силами в Крыму, являлся главным тормозом в проведении активных действий. Он не решался на принятие ответственных решений без согласия Петербурга, что при тогдашних средствах связи означало отставание распоряжений от действительной обстановки на театре военных действий минимум п полмесяца! Недооценивая силы и возможности противника, он предавался зазнайству и самоуспокоенности. План Корнилова был отвергнут. Но начальник штаба настойчиво и упорно продолжал изыскивать пути для активизации действий флота.

Сразу же после первых выстрелов па Дунае и на Кавказе Корнилов пришел к выводу о необходимости усиления наблюдения за противником, чтобы знать в наибольшей степени его замыслы и дислокацию сил. Для этого надо было в первую очередь произвести рекогносцировку западной части Черного моря, ибо анатолийское побережье Турции надежно контролировалось эскадрой Нахимова, направленной туда ранее. Лишь после долгих раздумий Меншиков утвердил представленный ему новый план, хотя и после этого по-прежнем-у не верил в его успех.

23 октября Корнилов с отрядом пароходо-фрегатов в составе четырех вымпелов вышел в первый боевом поход. Из Севастополя он направился к румынскому и болгарскому побережью, прошел Сулин, Калиакру, Варну, Бургас, Сизополь. В районе Босфора были обнаружены эскадра турецких военных кораблей и много транспортных судов. Из опроса одного купеческого брига выяснилось, что в Константинополе формируется эскадра для следования к кавказским берегам. Получив эти важные известия. Корнилов взял курс на Севастополь.

Через три дня специально выделенный фрегат был направлен к Нахимову для информации об обстановке в районе Босфора и, главное, — о намерениях противника выслать эскадру к кавказскому побережью. Одновременно с этим эскадра под командованием Корнилова в составе шести линейных кораблей и двух пароходо-фрегатов вышла из Севастополя в район Варна—Бургас, чтобы встретить турецкий флот, если он покажется в этом районе. В поисках противника эскадра Корнилова стала крейсировать вдоль западного побережья Черного моря, однако турецкий флот не показывался. После семидневного плавания Корнилов передал командование эскадрой Новоснльскому.

а сам на пароходоч[>регатс «Владимир» пошел к Севастополю.

Утром 5 ноября 1853 г. с парохода «Владимир» был замечен на траверзе¹¹⁶ Пендерекли неприятельский корабль» оказавшийся турецким пароходом «Псрваз-Бахри». Корнилов сразу же принял решение вступить с ним в бой. Командир парохода «Владимир» капитан-лейтенант Г. И. Бу-

Бой парохода «Владимир» с турецким пароходом «Перваз-Бахрн».

С рисунка А, П. Боголюбова.

таков изготовил корабль к бою и повел его на сближение с противником. С первых же «минут боя моряки «Владимира» стали поражать неприятельский корабль исключительно метким огнем. Внимательно наблюдая за противником» Корнилов заметил, что «Перваз-Бахри» не имеет ретирадных (кормовых) орудий. Тогда Бутаков умелым маневрированием зашел под корму противника и стал обстреливать его продольными выстрелами. Турецкий пароход уходил от обстрела, однако «Владимир» вновь догонял его, заходил под корму, разворачивался бортом и -посылал очередной залп из всех бортовых орудий. Таким образом бой продол-

Походы Корпклоиа и кампанию 1853 г.(схема).

жался около двух часов. В конце боя русский корабль подошел на картечный выстрел к противнику, последовал меткий завершающий огонь русских комендоров, и «Перваз-Бахри» спустил флаг. Это был первый в истории бой паровых судов.

«Капитан, офицеры и команда парохода «Владимир»,— писал после боя Корнилов, — вели себя самым достойным образом. Капитан-лейтенант Бутаков распоряжался, как на маневрах; действия артиллерией были и быстры и метки»¹¹⁷. Как трофей русского флота «Перваз-Бахри» был приведен в Севастополь и переименован в «Корнилов». Благодаря высокому мастерству, смелости и отваге русских моряков была одержана первая победа на море в кампанию 1853 г.

Поиски турецкого флота в юго-западном районе Черного моря эскадрой Корнилова хотя и не привели к обнаружению противника, однако имели большое значение для последующих действий флота, потому что позволили собрать достаточно полную информацию о положении в этой части Черного моря, а также о явных намерениях противника в отношении кавказского направления. Все это облегчало действия эскадры Нахимова, крейсировавшей у анатолийского побережья Турции.

Нахимов 8 ноября обнаружил в порту Синоп большую турецкую эскадру, следовавшую из Босфора к Кавказу. Он сразу же известил об этом командование флота. 13 ноября из Севастополя к Нахимову вышел отряд линейных кораблей, а вслед за ним под командованием Корнилова направился заранее подготовленный отряд в составе пароходов «Одесса», «Крым» и «Херсонес». В полдень 18 ноября пароходы Корнилова подошли к Синопской бухте, где уже гремели залпы артиллерийских орудий. За час до прибытия пароходов моряки Нахимова вступили в ожесточенное сражение с турецким флотом.

Приблизившись к Синопу, Корнилов заметил турецкий пароход «Таиф», быстро уходивший в морс, и тотчас же пароход «Одесса» лег наперерез курсу «Таифа». Как выяснилось впоследствии, на «Таифе» сбежал, покинув турецкую эскадру, английский военно-морской советник Слэд, именовавшийся в Турции Мушавср-пашой.

Русский пароход, вооруженный всего шестью орудиями, пошел на сближение с убегавшим неприятельским паро-