В промежуток между поездкой Молотова по делам чистки в Киев, предпринятой в августе 1937 г., и приездом зуда Хрущева в январе 1938 г. в качестве первого секретаря республики, украинская элита была почти уничтожена. Украинский коммунистический лидер Влас Чубарь, ставший в середине 30-х годов членом Политбюро, был в 1938 г., незадолго до ареста и гибели, переведен на незначительный пост в провинцию. Он был подавлен, поскольку не мог поверить, что его лучшие друзья — шпионы и предатели6.
Не менее жестоким был террор в Белоруссии. Во время проводившейся в 1935-1936 гг. кампании по проверке и обмену партийных документов из партии была исключена половина белорусских коммунистов на основании обвинений, выдвинутых Маленковым и Ежовым, которые утверждали, что в республике действует разветвленное антисоветское подполье. Когда в 1937 г. на пленуме Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии премьер Белоруссии Николай Голодед усомнился в подобных обвинениях, то был арестован. После состоявшейся в это время поездки в Минск Маленкова исчезли секретари Центрального Комитета, наркомы, руководители местных партийных и государственных органов, многие представители творческой интеллигенции7 Первый секретарь республиканской партийной организации Василий Шарангович руководил кампанией террора, пока в середине 1937 г. не был сам арестован, а затем проходил как обвиняемый на третьем московском процессе. В 1937 г. покончил самоубийством председатель ЦИК БССР А.Г. Червяков, а все те, кто активно участвовал в 20-е годы в создании республики, были арестованы. На смену всем им пришли главным образом русские, в том числе назначенный председателем СНК БССР В.В. Киселев и возглавивший республиканское НКВД А.А. Наседкин8.
Перед тем как расстрелять или отправить в лагерь — а такова была судьба почти всех арестованных белорусов, — их заставляли (если это требовалось, то и под пытками) подписать ложные признания в предательстве. Так, старого большевика Любовича, заместителя председателя СНК и руководителя белорусского Госплана (в 1917 г. он был заместителем наркома связи в правительстве Ленина), кто-то видел в 1938 г. в минской Центральной тюрьме лежавшим на полу и кричавшим «Мама!» под ударами избивавших его резиновыми дубинками сотрудников НКВД9.
Большой чисткой в Закавказье руководил действовавший по указанию Сталина Берия. В период тихого террора 1935-1936 гг. в Грузии было изгнано из партии около 13 тыс. человек, т, е. четверть партийной организации республики. В 1937-1938 гг. наступил черед грузинской высшей номенклатуры. Сколь велики были понесенные ею потери, можно судить хотя бы по тому, что из 644 делегатов состоявшегося в мае 1937 г. республиканского партсъезда впоследствии было арестовано, а затем расстреляно или отправлено в лагеря 425 человек. В их числе оказалось 19 из 27 грузинских делегатов злосчастного XVII партсъезда в Москве10.
Из многих ставших жертвами грузинских большевиков назовем Енукидзе (о его казни было сообщено в конце 1937 г.); бывшего секретаря ЦК Компартии Грузии и основателя республики Орахелашвили; давнего грузинского оппонента Сталина Буду Мдивани; брата первой жены-грузинки Сталина Алексея Сванидзе, обвиненного в том, что он — агент германской разведки; брата Орджоникидзе Папулия. Одним из выживших, несмотря на усилия Берии покончить с ним, обвинив его в своей незадолго до этого выпущенной книге о первом этапе закавказского большевизма в неуважении к Сталину, оказался Филипп Махарадзе, занимавший пост председателя ЦИК республики11. По каким-то причинам Сталин пощадил его,
Нигде жертвы не подвергались более жестокому обращению, чем в Грузии. Орахелашвили в присутствии жены, которую заставили смотреть на это, выдавили глаза и прорвали барабанные перепонки. По указанию Берии Нестор Ла-коба, пользовавшийся популярностью партийный руководитель Абхазии, был в 1936 г, отравлен и с почестями похоронен. Но в 1937 г. его труп эксгумировали и посмертно казнили как врага народа. Затем замучили до смерти его вдову. Пытками, порой в присутствии 14-летнего сына, ее пытались вынудить опорочить Нестора, подписав письмо о том, «как Лакоба продал Абхазию Турции». Ей сказали, что, откажись она сделать это, убьют ее сына. Его и трех его друзей сослали в лагерь. Когда же позже они написали Берии письмо с просьбой освободить их для продолжения учебы, то он приказал вернуть их всех в Тбилиси и расстрелять12.
В Армении пик террора пришелся на сентябрь 1937 г,, когда в Ереван прибыли Маленков, Берия и Микоян в сопровождении отряда сотрудников НКВД. Они должны были участвовать в работе пленума Центрального Комитета Армении. Месяцем позже только в одном Ереване было арестовано более тысячи человек13.
Некоторых видных армянских коммунистов, в том числе Ханчияна и председателя СНК Армянской ССР Тер-Габриэляна (его после допроса под пытками выбросили из окна, и он погиб), обвинили в создании подпольной организации, имевшей целью установить в Армении буржуазно-националистический режим. Среди многих тысяч жертв оказались армянские старые большевики и занимавшие руководящие посты партийцы второго поколения, Армянские тюрьмы были настолько переполнены, что под места заключения пришлось использовать подвалы правительственных зданий. Из девяти членов бюро Компартии Армении на свободе осталось двое. В апреле 1938 г. в состав горкома партии в Ереване не вошел ни один из его 56 членов, избранных в начале 1937 г. Девять новых членов горкома были русскими. Позже русский сменил армянина на посту начальника республиканского НКВД14,
В Баку, столице Советского Азербайджана, пост первого секретаря партии занимал давний сообщник Берии Мир Джафар Багиров, некогда возглавлявший закавказское ЧК. Свою роль уполномоченного Сталина по чистке в этой в основном мусульманской республике он выполнял с чрезвычайной жестокостью, применял для выколачивания признаний страшные пытки и пользовался любой возможностью, как и Берия, для уничтожения в ходе террора своих личных врагов. Он и его помощники спровоцировали поток клеветнических заявлений, число которых достигло многих тысяч. В одном районе Баку в партком поступило 600 таких доносов, в результате чего здесь вряд ли остался хотя бы один неоклеветанный коммунист. Редакторы газет на совещаниях спрашивали своих сотрудников: «У кого есть разоблачительные материалы? Газета не может выйти без них». Люди, руководившие Советским Азербайджаном в первые годы после революции, были арестованы по сфабрикованным обвинениям в буржуазном национализме, шпионаже в пользу Турции и желании отторгнуть Азербайджан от Советской России. Врагами народа были объявлены уже скончавшиеся первый глава правительства Советского Азербайджана Нариман Нариманов и первый председатель ЦИК республики Агамали-оглы, имена которых до этого высоко чтились. Вместе с тысячами других погибло большинство национальных руководителей — старых большевиков и партийцев второго поколения15.
Шквал террора обрушился и на Среднюю Азию. В одной из республик этого региона — Узбекистане — список жертв возглавили две хорошо известные фигуры — первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Акмаль Икрамов и узбекский председатель СНК Файзула Ходжаев. Оба были еще относительно молоды (в 1937 г. Икрамову должно было исполниться сорок, а Ходжаев только что перешагнул этот рубеж), оба принадлежали к ленинской формации представителей малых народов. Оба они поднялись на высокие посты при Сталине в начале 30-х годов. Подобно многим своим современникам, Икрамов и Ходжаев были противниками местного национализма, в разжигании которого их теперь обвинили. Будучи арестованным по личному приказу Сталина после того, как он выступил со своего рода протестом против набиравшей силу чистки (это выступление опубликовано не было)16, Икрамов в 1938 г. был заменен новым деятелем по фамилии Юсупов. Аналогичным образом складывалась обстановка в Таджикистане, Туркмении, Киргизии и Казахстане. Руководителей — уроженцев здешних мест — арестовывали по обвинениям в том, что они буржуазнонационалистические шпионы, вступившие в заговор с целью отторжения этих республик от Советского Союза и превращения их в колонии иностранных государств. Арест каждого руководителя сопровождался задержанием большого числа менее ответственных работников.
