⁹ «Правда». 20 декабря 1929 г. Статья Д. Бедного была датирована 7 февраля 1928 г., но мне не удалось установить, была ли она опубликована до 1929 г.

¹⁰ МсКепяе К. Е. Согшшегп апИ №ог1с1 Кеуокшоп 1928-1943- Т1ле 51лартв оГ ЭосГипе. Ы.У, 1964. Р. 29-30, 40-42. О программе Бухарина см.: Огарег ТЬеоЫоге. «Т1ле Зггапве Саве оГ Пле Согшшегп*, Зигуеу, № 3(84) (Зиплплег 1972). Р. 134.

¹¹ КгизЬсЬеиИ.З.ЗресЫ Керон го Иле Зоу1с1 ТлгепиеПл Рану Соп^гевв // «Т1ле Ыел' Уогк 'Пплез». 5 .1ипе 1956; текст пьесы см.: Вишневский В. Пьесы. 1929-1950 гг. М., 1954. С. 450-558.

¹² ИеиИсЬег [заас. ЗгаИп... Р. 199.

'^Ъ1ЫЫ. Р. 290,

¹⁴ Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 69-78. О разногласиях Ленина и Бухарина по вопросу о государстве см.: СоЬеп51ерЬеп р. Вик1лапп апс! г1лс ВоЫлсу^к КеуоШпоп. Ы.У, 1973-

¹⁵ Сталин И.В. Соч. Т. 12. С. 141-143, 147, 149.

:Г • I;

V-

Л

' . Л: ’ •

.г-й: ^ ллг.

'■ чр-ГУ ■: Г .О

г г; г

,::л‘

г.

: . . И’-'Ч • ,'п Х) V;:-. ' 'ЛН гМ.:|<ЛО

и».!

л

г. у г*. Г'

ь$

Неоднозначные итоги

• К' .• '

Представление о политике как о человеке, стремящемся к власти, является одним из древнейших канонов политической мысли. Сталина часто приводили в качестве классического, почти хрестоматийного примера личности, поглощенной идеей власти. Некоторые из его биографов, как и некоторые политики из его окружения, считали его человеком, для которого власть — личная, абсолютная, власть ради самой власти — была высшей и всепоглощающей целью.

Наше исследование жизни Сталина до того периода, когда он завоевал признание в качестве лидера российского коммунистического движения, выявило много фактов, которые на первый взгляд подтверждают подобную точку зрения. Стремление Сталина главенствовать над другими проявлялось еще в раннем детстве, когда, как позднее вспоминал Иремашвили, остаться его близким другом можно было, только подчиняясь его властной воле. Его жажда власти проявлялась в отношениях как с молодыми социалистами в Тифлисской семинарии, так и с товарищами по партии в дальнейшей деятельности революци-онера-марксиста. Сталин ценил власть, проявлял интерес к искусству борьбы за нее и развил почти до совершенства необходимые для этого качества. Он был настолько привержен цели упрочения власти в советском партийном государстве, что некоторые большевики утверждали, что это была его единственная цель.

Но они ошибались. Сталин действительно был поглощен идеей захвата и упрочения власти, но цель, к которой он стремился, была более амбициозной, и в конечном счете власть была лишь необходимым средством достижения этой цели. Цель жизни Сталина сводилась к тому, чтобы стать преемником Ленина и быть признанным в качестве второго Ленина российского коммунистического движения, вождя, обладающего высшими талантами, под руководством которого совершаются новые подвиги, сравнимые по историческому значению с большевистской революцией 1917 г. В Советском Союзе в 30-е годы получило широкое распространение изображение профиля Сталина на фоне профиля Ленина, подпись к которому гласила «Сталин — это Ленин наших дней». И Сталин верил в эти слова. Если в этой связи большевики и не понимали, что движет им, то это происходило отчасти потому, что мало кто расценивал подобное сравнение как нечто большее, чем просто массовая пропаганда. Не принимая это всерьез, они не поняли, насколько серьезно к этому относился Сталин.

Но прежде, чем доказать свое революционное величие, возглавив движение к новым победам всемирно-исторического значения, ему нужно было стать признанным лидером этого движения. Именно к этой цели, а не к власти как таковой он стремился в 20-е годы. Его претензии на роль преемника еще при жизни Ленина стали одной из причин конфликта с ним. Чтобы занять высшую ступеньку пьедестала, Сталин был готов в случае необходимости сразиться с самим Лениным. Если Ленин не считал, что его преемником должен по праву стать Сталин, то, по мнению Сталина, лишь потому, что Ленин был болен и уже не являлся тем Лениным, каким его знали прежде.

Чего же добился Сталин в своей борьбе за роль преемника Ленина? На этот вопрос, по всей видимости, нельзя дать однозначный ответ. С одной стороны, Сталин своей цели достиг, но, с другой стороны, абсолютного успеха не добился. Это противоречие будет тяготеть над ним в течение всей его долгой жизни и приведет к далеко идущим и порою трагическим последствиям для коммунистического движения, для России и для всего мира.

С одной стороны, Сталин одержал победу в борьбе за главенство в партии после смерти Ленина. Он не только завоевал власть, но и добился широкого признания в качестве вождя большевизма. Он вывел из игры своих оппонентов в партии, левую и правую оппозиции — всех, кто был против того, чтобы он стал лидером. Он победил своего самого главного соперника — Троцкого. И он добился этого не только потому, что умело пользовался рычагами власти, но и, как мы уже отмечали, потому, что сумел установить политическое взаимопонимание с членами партии, выдвигая положения, которые были понятны как новому поколению большевистских руководителей, так и многим старым партийцам с революционным стажем. В результате в конце 20-х годов Сталин стоял во главе партии и коммунистического движения, которые в целом признали его своим вождем. Он еще не превратился в диктатора, который правил с помощью террора.

С точки зрения так называемых политических реальностей для Сталина это было время триумфа. Могло показаться, что его борьба за роль преемника Ленина увенчалась победой. Но такая оценка является слишком упрощенной и представляет истинное положение в ложном свете. Хотя партия и приняла Сталина в качестве вождя, она не считала его вторым Лениным. И в этом смысле Сталин не стал преемником Ленина, даже заняв высший партийный пост. На посту генерального секретаря он приобрел огромную власть и внушительный авторитет политического вождя большевизма. Но отношения между новым вождем и его последователями мало походили на отношения Ленина и большевистского движения. Личный авторитет Сталина не шел ни в какое сравнение с ленинским. Действительно, его чрезмерно восхваляли в день пятидесятилетия, но харизматической личностью в глазах большевиков он не стал. В партии его не считали («Лениным наших дней» даже те, кто охотно признал его лидерство. Даже в его собственной фракции никто, кроме рьяных политических протеже, таковым Сталина не считал.

Более того, его шансы получить признание в качестве «Ленина наших дней» в тот период несколько снизились. С одной стороны, он одержал победу в политических дебатах о путях индустриализации, но, с другой стороны, затянувшаяся борьба вокруг революционных биографий в конечном счете нанесла ущерб его интересам. Ему удалось во многом испортить политические репутации своих соперников, но и они не остались в долгу. Даже потерпев поражение в борьбе за власть, они сумели нанести ему несколько чувствительных ударов. Они знали и могли документально подтвердить факты, изобличающие Сталина, в особенности относящиеся к последнему периоду его отношений с Лениным. Они вынудили Сталина огласить на всю страну ту часть «политического завещания» Ленина, которая представляла наибольшую опасность для Сталина и в которой умирающий вождь партии отвергает Сталина. Сталин утверждал, что, поскольку Ленин не назвал никаких политических ошибок, а коснулся только личных недостатков, «завещание» подорвало его политическую репутацию в меньшей степени, чем Троцкого, Зиновьева и Каменева. Но, должно быть, он сам сознавал неубедительность этого довода.

Если бы Сталин был всего лишь убежденным реалистом и прагматиком в политике, каким его считали многие и в тот период, и впоследствии, то он не беспокоился бы из-за того, что не добился полного успеха. Он бы вполне удовлетворился внушительными достижениями в борьбе за власть. Его бы не угнетала мысль о том, что практически никто в партии не считает его вторым Лениным. Для него была бы аксиомой, как и для других большевиков, мысль о том, что никто не может стать вторым Лениным. Но, как мы видели, Сталин не походил на других большевиков в этом отношении. Только завоеванием власти и ролью верховного вождя его амбиции не ограничивались. Еще в молодости он присоединился к революционной группе под руководством человека, которого он называл «горным орлом», поставив себе цель не только добиться власти, но и стать великим героическим вождем, подобным Ленину. Именно поэтому впоследствии он решил, что из всех большевиков только он должен стать преемником Ленина. Став наконец вождем, он почувствовал настоятельную потребность быть признанным в качестве героического лидера, каким он себя считал. Он хотел быть преемником Ленина во всех отношениях.