Правда при взгляде на окровавленные простыни, Артани желал провалиться сквозь землю от стыда и злости на самого себя. Что он за человек такой? Воспользовался чувствами девушки. Конечно, любимая не желала его ранить отказом, но он... О чём думал? Куда смотрел? Совсем мозги от похоти растерял.

Роман готов был встать перед ней на колени, собственную руку отгрызть от раскаяния. Он знал цену боли и с ужасом представлял, через что заставил пройти нежную Алисси. Но она себя ничем не выдавала – отвечала с такой страстью, что Роман и не заметил, что натворил, был уверен, что девушке не менее приятно, чем ему, их страсть взаимна.

На самом деле граф мог утешиться – не так сильно он и ошибался. Пережив первые муки, Алексис быстро вошёл во вкус, и Артани ди Валь зря укорял себя за несдержанность – Алиссин не позволил бы ему остановиться: он собирался выжать из Романа всё, и выжал, что мог, до последней капли. Хоть и сам был выжатым, как лимон.

– Алисси, ты правда себя хорошо чувствуешь? Солнышко моё, может тебе ещё немножко поспать? Ты хочешь пить? Может тебе что-то принести, любимая? Если хочешь, я могу...

«Роман, я от тебя балдею, ты такой приду-у-урок, – водя непривычно узкой ладошкой по мускулистой гладкой груди, с нежностью умилялся Алексис, – Ты спросил меня об этом уже раз двадцать. Ди Валь, котеночек мой сладкий, ты просто нарываешься, чтобы я тебя замучил просьбами. А список долгов у тебя большой...»

Искушение поиздеваться над Артани представлялось невероятно великим – Сорра ни секунды не сожалел о собственном решении. Он не сожалел и старался не думать о последствиях. Кто бы знал, что ему отвалится подобный бонус? От счастья на ушах ходить хочется.

– Всё хорошо, Ромэ, – проворковала Алиссинди нежной голубкой.

Длинные шелковистые волосы снежным серебром разметались по подушкам, превращая Алиссинди в сказочную фею. Волшебницу. Роман прерывисто вздохнул:

– Ты... так прекрасна, Алисси. Я счастливейший из смертных.

– Нас обоих счастье красит, ромэ, – мудро отозвалась Алиссинди, окутывая бездонным туманом всезнающего взора с ноткой взрослой снисходительности. Виделось в ней что-то пугающее в подобные моменты. Она показалась невероятно взрослой и далёкой, намного старше Романа, хотя выглядела ровесницей, – Иди ко мне, мой цветочек.

«Я действительно счастлив, Роман, если не считать, что у меня всё жутко болит», – мысленно прибавил Алексис и, приглашающе похлопав по постели, взял в рот ломтик сыра, предлагая Роману откусить и позавтракать вместе с ним.

– Алисси, ты меня соблазняешь, – со вздохом пожаловался Роман, послушно утягивая сыр, – Ты точно хорошо себя чувствуешь? Я был так груб вчера, люби...

Алиссинди залепила ему ложкой по лбу и заткнула рот булочкой:

– Ромэ, я тебя поругаю. Не беспокойся за меня, милый, со мной всё в полном порядке.

Алексис врал – наутро было больно, и возможно Артани чувствовал, но итаниец боялся активировать магию целителя. Роман мог заметить источник. Он и так заинтересовался побрякушкой на шее Алиссинди. Серебряная цепочка с меняющим цвет камнем пугала силой. Пришлось врать, сочиняя историю, что у него в роду были маги, а камень перешёл по наследству от предков. Алиссинди понятия не имеет, на что он способен, но это подарок покойной матери, и очень дорог девушке. Настолько дорог, что расстаться с ним невыносимо.

Роман не стал настаивать, а Сорра мысленно выдохнул. Когда Артани изъявил желание рассмотреть амулет, итаниец вспотел, не уверенный, что сможет поддержать магию без помощи амулета. Собственный источник и рядом не стоял.

Однако когда Роман отлучился относить завтрак, Алексис предпринял кое-какие действия по улучшению собственного самочувствия. Более того – когда ромейнец вернулся, таща откуда-то букет цветов, Алексис подумал, что он совсем не против продолжить с того места, на котором они вчера уснули. И подтверждая, что он в полном порядке, поманил своё сокровище пальчиком, соблазнительно откинув одеяло и сделав очень и очень призывный взгляд.

«Роман, неужели ты думаешь, что я вечно останусь девицей для тебя? Нет, мой наивный ромэ. Когда я приучу тебя к некоторого рода мыслям, найду способ рассказать, от кого ты потерял голову. А потом... слишком сложно загадывать сейчас – посмотрим по обстоятельствам».

В любом случае, пока Алиссин не ощущал, что он в проигрыше. Ради возможности обладать дивным телом Романа можно было потерпеть временные неудобства обличия. Занятия любовью нравились Алиссинди. Очень нравились.

Правда, простыни пришлось заменить, а деньги у Артани стремительно заканчивались. Придётся и об этом подумать, но позже. А сейчас... Сорра оседлал Романа, жадно зацеловывая каждый миллиметр ароматной золотистой кожи, с удовольствием подставляясь ответным ласкам, поцарапал ноготками...

– Алисси, я так люблю тебя! – в сотый раз за сутки повторил Роман и, перехватив ладошки, перецеловал пальчики, плавно притягивая девушку к себе, – Очень сильно, Алисси, никогда не испытывал ничего подобного, я дышать без тебя не смогу.

– Смотри не выдохнись, ромэ, – ехидно промурлыкала Алиссинди и, отправив ручку вниз, решительно взяла в руки кое-что, определенно не собирающееся выдыхаться. Девушка выразила на это большую надежду.

– Всё таки вы, итанийцы, несносные на язык, – пробормотал Роман, когда влюблённые ненадолго оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха.

– Не такие и несносные... Например, мой язык готов сделать вот так...

Алексис мстительно припал к его губам, углубляя поцелуй и лаская Романа с предельной откровенностью. Ответом послужил сдавленный стон. Артани задрожал от страсти.

– А ещё я могу сделать вот так, – подмигнул Сорра, заставив Романа вцепиться в простыни, чтобы не закричать от наслаждения, когда проворный язычок Алиссинди принялся вытворять совершенно неописуемые вещи, претворяя фантазии в жизнь. В постели нежная итанийка не испытывала ни малейшего стыда, в отличие от него.

«Роман, какой же ты наивный...» – самодовольно ухмылялся Алексис под маской очаровательной Алиссинди – ему ещё вчера стало понятно, что Артани неопытен. Многого стесняется, о многом не представляет, а в какой ужас пришёл, стоило Алиссину поласкать его ртом... Глаза у парня стали огромные, как у рыбы.

Алексис встревожился: граф выглядел перепуганным. Но Роман быстро успокоился и попытался мягко отстранить. Алексис и не подумал уступить, заставив Романа смириться и расслабиться перед властью удовольствия. С чужим смущением Алиссин боролся самым решительным образом, и помогло: Артани перестал робеть, а дальше, если не считать некоторых моментов, всё прошло, как в дивной сказке, и Алексис собирался повторять сказку как можно чаще. Он вообще любил сказки, особенно с утра и перед сном.

Роман тихо стонал, нежно перебирая волосы возлюбленной. Ничего, скоро Алиссин научит его всему, что требуется. Пока милый Артани отдавал время учёбе, Сорра активно шлялся по девкам, а эти девки умели вытворять та-а-акое-е-е.