Роман кусал губы, стараясь побыстрее закончить абсурдную мучительную ситуацию, но Сорра балдел, испытывая власть над ним. Артани понимал чужую правоту. Он слаб, и впору разрыдаться от стыда и бессильной злости. Алексис не упустил возможности ткнуть Романа в собственную беспомощность, и никаких доказательств не требуется: он не в состоянии пройти через Сорру, а Сорра не даст пройти.

– Интересно, – выдал итаниец после секундной паузы, – Неужели та девушка настолько важна для тебя, Роман?

– Не твоё дело! – огрызнулся Артани и вскинулся, осознав сказанное.

Их глаза встретились. Сорра смотрел насмешливо, заставляя Романа мучиться и гадать – с чего он спросил о девушке? Подначил его, а Роман попался, как последний идиот, или он действительно знает, что Артани с кем-то встречается? Догадаться не составляло труда – последние дни он забыл об учёбе и не появлялся в Академии. Любой дурак догадается...

– Сегодня утром к воротам Академии приходила девушка, – медленно следя за чужой реакцией, проговорил Сорра, – Дежурный назвал её имя. Как же её звали?.. По моему, Али... ну вот, забыл, – сказал он прежним издевательским тоном.

– Алиссинди! – вырвалось у Романа против воли, и он замер с бешено прыгающим сердцем, не зная, что дальше ожидать от Алексиса. Спасения или смерти?

– Ты в курсе, что себя угробишь однажды? – без перехода, абсолютно серьёзно спросил Алексис, – У тебя сердце десять минут заходится – поберёг бы себя, что ли, дурак! – он, откинув одеяло, пытался усадить Артани, но стоило упомянуть Алиссинди, и последнее представилось непростой задачей:

– Алексис... – Роман схватил его за руку, сам не понимая, чего в его тоне больше – злости или мольбы? Он упирался, не желая ложиться.

«Ну что за наказание!»

– Твоя девочка передала письмо, – Алексис, борясь с болезненной жаждой поцеловать Романа, решил не мучить парня. Собственно, ради этого он и пришёл, обругав себя за то, что не догадался сразу, – Со слов дежурного, просила напомнить, что уезжает. Всё, отдаю-отдаю, а то ты мне сейчас рукав оторвёшь!

Сорра выдернул из кармана конверт и протянул Роману, отпуская... и через мгновение подхватил, аккуратно усаживая на кровать:

– Роман, ты, придурок, на ногах не стоишь! О каких свиданиях может идти речь?!

Роман смотрел настолько благодарными глазами, что Алексис с трудом сумел проглотить комок в горле:

– Она хоть симпатичная? – спросил безнадёжно, с невольной улыбкой глядя, как Роман трясущимися руками вскрывает конверт и впивается глазами в письмо. Лицо у него, что впору лить слёзы и умиляться.

– Очень! – выдохнул Роман и, на мгновение оторвавшись от драгоценных строк, произнёс на одном дыхании, – Спасибо, Сорра.

– Дежурных благодари, мне-то что – меня попросили, я передал. Всё, Артани, давай-ка не бузи и ложись в постель.

Он поправил подушки, решительно укладывая Романа. Граф был настолько поглощён письмом, что и не заметил, как не заметил краски, выступившей на щеках Алексиса.

– Всё-таки ты большой чудак, ди Валь. Я над ним поиздевался, – Сорра укрыл Артани одеялом – на этот раз Роман не сбросил, – А он мне спасибо говорит. Люблю я тебя, Артани, за неординарность...

– Она очень важный мне человек, – прошептал Роман, бледный и красный одновременно. Половину действий и слов Алексиса он пропустил мимо внимания, – Очень!

– Ну вот, – присвистнул Сорра, пряча непроизвольно блеснувшие глаза и, закончив устраивать, поднялся, подозревая, что просто не выдержит и накинется на Артани, – Пропал мой напарник. Королёк, солнце моё, ты никак влюбился?

– Сорра! – рявкнул Роман, – Скажешь ещё хоть одно слово...

– Ухожу-ухожу... – итаниец примирительно вскинул ладони и, чуть наклонившись, слегка хлопнул Романа по плечу, – Не витай в облаках долго, и не забудь поспать. Попозже навещу – проверю.

                                                                            ***

– Сорра, ты когда-нибудь любил? – Роман задал вопрос столь неожиданно, что Алексис, притащившийся в палату напарника с подносом в руках, едва не опрокинул обед.

На секунду захотелось ляпнуть привычную колкость, но, обуздав порыв сарказма, Сорра аккуратно поставил поднос на тумбочку и сел, сминая край постели Романа:

– Зачем же любил? Я и сейчас люблю, – сказал итаниец тихо, чуть склонив голову и рассматривая нечто невидимое перед собой: прозрачная печаль, светлая грусть, невысказанная тоска...

Пришла очередь Романа распахнуть рот. Он не посмел шутить, внезапно осмыслив, что у итанийца, похоже, дела плохи. Напарник из радостного оживления помрачнел и выглядел потерянным, сгорбившимся... «Значит, правда» – неожиданно мысль уколола и показалась досадно неприятной, но маленькая ревнивая иголка затерялась в свете иного понимания: между ними существует нечто общее, способное сблизить почвой одинаковых переживаний…

– Человек, которого я люблю, не подозревает о моих чувствах, – с тяжёлым сердцем признался итаниец, –  Очень больно – видеть и не иметь возможности открыться. Чтобы находиться рядом, мне пришлось пойти на обман... Но это не особо интересная история, не будем о грустном, – он встряхнулся, опомнившись и сожалея, что сказал больше, чем мог, но меньше, чем хотел. – Надеюсь в твоём случае всё иначе? – с фальшивой беззаботностью взмахнул рукой, изображая оживление, и подарил улыбку, подсказывающую, что готов внимать и стать самым верным поверенным в сердечных делах.

– Ну... у нас всё хорошо, – не сумев подобрать слов, Роман густо покраснел и кивнул, слегка озадаченный странным построением фразы Сорры: «Человек которого я люблю...» Кого он любит?

– Искренне рад за вас, – Сорра решительно придвинул к напарнику поднос, – Раз тебя не тянет на откровения, займи рот едой.

– Молоко? – Роман изумлённо вскинул брови. Пришла очередь Алексиса смутиться. Всё-таки быть заботливым – трудная задача.

– Не совсем. Специальный энергетический концентрат, изобретённый для тебя госпожой Дайей. Она сказала странную вещь насчёт тебя. Твои кости повредила магия – ты использовал силу в огромных количествах и перешёл магический предел. Я просто сказал – без желания задавать вопросы, – прибавил он, резко заметив непроизвольную мрачную реакцию Романа, – Захочешь рассказать – расскажешь, лезть в душу не собираюсь.

– Спасибо! – Роман кивнул и впился зубами в хлеб.

– В последнее время ты часто говоришь мне «спасибо», королёк. Ох, не к добру это. Теряю хватку. Того и гляди, скоро перестанешь меня бояться.

Роман подавился хлебом и закашлялся.

– Да ты кушай, кушай, ди Валь, не торопись, – Сорра заботливо постучал его по спине, – Скоро у нас совместные тренировки. Не дай бог утратить тебя до того, как сумею отработать на тебе свой новый удар. Хотя госпожа Дайя, вроде, надолго планировала здесь задержаться... – он смерил сбледнувшего с лица Романа нарочито кровожадным взглядом, – Нет, всё-таки не теряю! – констатировал итаниец и, подмигнув, поднялся с кровати.