— У нас не принято отрывать учеников от работы. Сам понимаешь, они учатся. Их нельзя отвлекать. Время дорого. Тебя его родители прислали?

— Нет, не родители, — сказал Андре, — я должен кое-что передать ему от дяди Альберта.

— От дяди Альберта? — удивленно переспросила женщина. — Ах да, он же их сосед и очень заботится о парне. Он его к нам и устроил. Я давно его знаю. Да, это он привел к нам Улли…

— Вы не можете сделать исключение ради такого случая? Пожалуйста! Я ненадолго задержу его, — обещал он.

Женщина ответила:

— Ну, раз уж тебя прислал дядя Альберт… Но Улли здесь нет. Он сейчас на мыловаренной фабрике. Ты знаешь, где это? Недалеко отсюда. По главной улице прямо, а потом четвертая направо. Там ты его сразу и увидишь. Он перекрашивает фирменную вывеску.

— Спасибо, — сказал Андре и выскочил на улицу.

Его разбирала досада, хотелось покончить с этим делом поскорее. Он подумал о Марине, о зеленом прохладном саде ее бабушки, и ему стало обидно, что он околачивается тут один.

Мыловаренную фабрику он нашел сразу. Красные кирпичные дома начала века, тесно сгрудившиеся постройки. Издалека была видна большая вывеска «ФЭБ Косметика»[4]. Выкрашенные заново буквы сверкали издалека. Андре вспомнил душистое туалетное мыло. Стало быть, в такой допотопной хибаре делают хорошее мыло, которое мы покупаем в ярких, глянцевых обертках! Наверху, у самой вывески, Андре увидел Улли. Тот прилежно трудился — обводил вывеску темно-синим бордюром, и ему, видно, оставалось сделать всего лишь несколько мазков. На нем был заляпанный краской халат. Улли походил на художника, завершающего большую работу. Он энергично окунал кисть в банку с краской. Было видно, что он старался изо всех сил. Андре подошел к лестнице, на которой стоял Улли. Как только тот спустится вниз, он тут же призовет его к ответу. Но сейчас, глядя, как работает Улли, и восхищаясь точностью его движений, Андре все еще не знал, что он ему скажет.

Когда Улли спустился вниз, Андре спросил его в упор:

— Зачем ты украл компас?

Только теперь Улли заметил, что у лестницы кто-то стоит. Он сразу узнал Андре. Это было видно по его лицу. Андре с волнением ждал ответа.

— Проваливай! — сказал Улли. — У меня еще полно работы.

Пройдя мимо Андре, он наполнил банку свежей краской и промыл кисть. Андре по-прежнему стоял у лестницы. Улли собрался опять лезть наверх и чуть не задел мальчика. А тот уже не робел. Компас украл Улли — это ясно. Андре решил, что так может вести себя лишь тот, у кого совесть нечиста.

— Зачем ты это сделал? — спросил Андре. — Ведь они тебя так уважают — и Марина и бабушка.

Улли остановился.

— Ты не слышишь, что тебе говорят? Проваливай!

— Я хочу знать правду!

Держа в руках банку с краской, Улли шагнул к Андре. От резкого запаха Андре чихнул.

— Зачем ты, детка, надоедаешь взрослым? — проговорил Улли. — Зря только хлопаешь голубыми глазками.

И он толкнул Андре в грудь.

— Убирайся отсюда, живо, а не то мы тебя выставим. Здесь стоять запрещено. Техника безопасности, детка. Что, первый раз слышишь? Засеки на будущее!

Андре круто повернулся и зашагал прочь. Чуть погодя он оглянулся: Улли Винтер продолжал красить вывеску над воротами. Андре припустился бежать и бежал, пока вывеска не скрылась из виду. Обида жгла его. И Андре до сих пор ощущал запах краски и ее вкус во рту. Что теперь делать? Улли взял над ним верх. Наверно, он глупо себя вел. А этот Улли — крепкий парень. Недаром маленький Свен обожает брата. И дядя Альберт его любит. Выходит, они ошибались в нем. Так же, как ошиблись Марина с бабушкой.

Андре был в ярости.

Скоро он снова вышел к пятиэтажке, где жил Улли. Здесь он уселся на пустую жестяную бочку. Сейчас ему очень не хватало кого-то, с кем бы он мог посоветоваться. И он вспомнил Марину, вспомнил все их беседы и споры во время поисков компаса.

Он очень соскучился по Марине. Больше всего на свете ему хотелось пробежать еще три квартала, свернуть на главную улицу и шагать вдоль трамвайного пути, пока вдали не покажутся зеленые ворота и скамейка перед ними. Марина, наверное, сейчас в саду. Конечно, где же еще? Но ведь он так и не знает, что же все-таки приключилось с компасом! Нет, отступать глупо! Он вспомнил вдруг про желтую вощеную бумагу, в которую был завернут компас. Андре вскочил так, что бочка откатилась назад. Он помнил, что где-то совсем недавно видел точно такую бумагу. Может быть, в конторе, когда он разговаривал с той женщиной за барьером, которая оказалась знакомой дяди Альберта?

Андре снова зашагал по направлению к мастерской Мюллера.

Надо бы раздобыть вощанку, подстеречь Улли и предъявить ему улику. Вот тогда ему, пожалуй, ничто не поможет, как бы он ни отпирался.

Во дворе мастерской Андре никакой бумаги не обнаружил: там был полный порядок. Лишь сбоку, задрав кверху дышла, стояли двухколесные тачки.

Андре обошел их со всех сторон, все еще надеясь обнаружить хотя бы обрывок вощанки. Все было напрасно. Андре подумал, не зайти ли ему в мастерскую. Во дворе было тихо. Наверно, все разошлись по вызовам. Вон там дверь с надписью «Контора». Андре знал, что за этой дверью сидит женщина, которую он уже сегодня видел. Он вспомнил, что скоро конец работы. Вот-вот сюда явится Улли. Ведь он уже заканчивал вывеску. Нельзя терять ни минуты. Второй раз за этот день Андре вошел в контору. Женщина за барьером подняла голову и удивленно спросила:

— Ты так и не нашел Улли Винтера?

— Нашел, — сказал Андре. — А ведь он работает, как настоящий мастер! Здорово у него получается.

— Еще бы! — сказала женщина. — У нас халтурщиков не терпят. Кто у нас выучится, тех везде уважают.

Андре оглядел комнату. Он не ошибся: за спиной у женщины лежала на полке стопка листов вощанки. Из окна на нее косо падал солнечный луч, и она поблескивала, так что ее трудно было бы не заметить. Андре попросил:

— Вы не могли бы дать мне лист вощанки? Мы живем на берегу моря, и у деда есть парусная лодка. Мне очень пригодилась бы такая бумага.

Женщина удивилась:

— Вощанка? Разве у нас есть такая?

— Вон она, за вашей спиной! — сказал Андре и даже привстал на цыпочки от волнения.

Женщина взяла лист бумаги и начала его разглядывать. По ее лицу было видно, что ей совсем не хотелось с ним расставаться.

— Это ведь не простая бумага! Такая на улице не валяется, — пробормотала она.

Андре порылся в кармане. Куда он сунул кошелек? Сколько может стоить такой лист бумаги? Но тут женщина все же протянула ему через барьер один лист.

— На, возьми! Только сложи его и спрячь. Не обязательно всем знать, что ты отсюда тащишь.

— Спасибо! — воскликнул Андре и, сложив бумагу под испытующим взглядом фрау Мюллер, ушел. Он подумал, что не хотел бы походить на эту женщину, которая, наверное, уже опять пожалела, что рассталась с бумагой.

Андре пустился бежать через двор. И не зря: вдали он увидел Улли на велосипеде. Андре быстро свернул в первый же переулок и притаился за изгородью. Тут он внимательно рассмотрел вощанку. Сомнений не было: в такую же бумагу был завернут компас. Андре держал в своих руках вещественное доказательство. Разве посмеет Улли теперь все отрицать?

Андре оставалось только выждать момент и, неожиданно огорошив чернявого этой уликой, припереть его к стенке. Андре спрятал бумагу за пазуху и помчался к пятиэтажке. План действий созрел. Для начала надо спрятаться во дворе или в соседнем саду.

В подъезде было тихо, во дворе пусто. Мопед по-прежнему стоял у дверей сарая. Андре осторожно поглядел по сторонам. Где бы спрятаться? Улли наверняка зайдет во двор. Тут он его и уличит. Андре посмотрел на густую листву каштана. Очень уж у него гладкий ствол. Как бы вскарабкаться наверх? Крыша сарая доходила почти до самого дерева. Недолго думая Андре влез на дерево и спрятался в густой кроне. В случае опасности он спрыгнет на крышу и убежит через сад позади сарая. Он сидел на развилине двух сучьев, отсюда был виден весь двор. Мысленно он рисовал себе, как спрыгнет вниз и неожиданно окажется рядом с Улли. На этот раз Улли будет застигнут врасплох.