– И что же они увидели?

Снова на скуле Робертса дернулась нервная жилка.

– Мы, полицейские, привыкли ко всяким зрелищам. На дорогах сейчас чего только не творится! Но это!.. – Он вздохнул. – Она полулежала на заднем сиденье. Я навел на нее фонарь и не выдержал – отвернулся. Мне пришлось собраться с духом, чтобы подойти снова. Голова проломлена, лицо залито кровью, рука повисла на сломанной кости, которая торчала прямо наружу. Одежда разорвана и заляпана кровью и грязью.

– Тем не менее вы ее узнали? – Голос Питера звучал глухо и отчужденно.

– Мог бы и не узнать, если бы мы не искали ее все это время. И машину я узнал. По номеру – нам всем его раздали. Могу, Стайлс, сказать только одно – она не защищалась. Кто-то выколачивал из нее дух уже после того, как она не могла и пальцем пошевельнуть. Судя по всему, это было настоящее озверение.

– Вы говорите, одежда ее была в грязи. Это значит, что ее избивали не в машине.

– Да, это мое мнение, но оно неофициальное.

– Я говорю с вами не как репортер, – сухо сказал Питер.

– Да, да, понимаю. Снова что-то вроде вашего случая. В общем, мне думается, ее избили где-то еще, бросили в машину и привезли туда. Возле карьера нет ни одного следа борьбы. Двое наших ребят поехали к ее дому посмотреть, что делается там. Одним словом, крепко досталось ей за эти несколько дней. – Робертс достал носовой платок и вытер пот с лица. – Мне и в голову не пришло, что она может быть еще жива. И вдруг я увидел кровавые пузырьки у нее изо рта и понял, что она дышит. Я не отважился помочь ей – боялся, что если трону ее, то одна из сломанных костей может проткнуть ей какой-нибудь жизненно важный орган. Я вызвал по рации «скорую». Когда ее увозили в больницу, она была еще жива. Никогда бы не подумал, что такое возможно. Вот ведь как некоторые люди могут бороться за свою жизнь!

– Да, и такое бывает, – согласился Питер.

Темная волна гнева вскипала у него внутри. Он вдруг представил, что где-то поблизости находится человек, обнаруживший убийство Уинтерса и Кристи, или наблюдавший за ним, а быть может, и сам совершивший его, а потом позвонивший в полицию. Человек, считавший, что заставил Эллен умолкнуть навеки, и ушедший с карьера в полной уверенности, что ему это удалось. А когда станет известно, что она жива, – если, конечно, она выживет, – не попробует ли он сделать так, чтобы она никогда не рассказала о том, что с нею произошло? Возможно, сейчас он как раз находится среди этих любопытствующих ротозеев, толпящихся на дороге.

Его мысли прервал голос Робертса:

– Если бы вы оказались на моем месте и увидели то, что увидел я, вы бы, как и я, подумали, что это точно сделал какой-то псих. После воскресного случая мне дали назначение патрулировать дорогу в окрестностях ее дома. Теперь я убедился: одно насилие следует за другим. – Он махнул рукой в сторону машин, столпившихся на шоссе. – Маклин знал, что понаедут любопытные. Мне тут пришлось отбиваться от них. Есть, знаете ли, такие психи, повернутые на морали. Маклин, правда, не согласен, а у меня вот предчувствие, что это был как раз один из них. Например, считал ее «испорченной женщиной» из-за того, что ее изнасиловали. Может, ошивался где-нибудь поблизости, наблюдал за домом, а потом угрохал этих двух парней, что заявились к ней, и покончил с нею, как в наказание за то, что «соблазняла». У нас был подобный случай в соседнем графстве три года назад. Это был церковный дьякон. Вот и здесь могут быть точно такие же психи.

– Здесь могут быть и не такие психи, – заметил Питер. – Но этого я найду.

– Не хотел бы я встретиться с ним на темной аллее, – признался Робертс. – Ну ладно. Вы хотите осмотреть машину? Пожалуйста. Только имейте в виду: вы найдете там то же самое, что и мы. Смитти сейчас там. Я сообщу ему по рации, кто вы такой.

Дорога на карьер пролегала вдоль ухоженных лужаек и небольших перелесков, среди которых, словно бледные призраки в лунном свете, выступали березы. Полицейская машина стояла в нескольких ярдах от маленького «триумфа», который Питер сразу же узнал.

Питер подъехал и выключил фары, полицейский вышел из машины:

– Вы – мистер Стайлс?

– Да.

– Ну что ж, пожалуйста, осматривайте. Мы с напарником сейчас исследуем лес. – Он грустно усмехнулся. – В детективных историях всегда находится оторванная пуговица или клочок одежды, зацепившийся за куст. В жизни так не бывает, но мы все равно ищем.

– А что там, за лесом? – поинтересовался Питер.

– Поле для гольфа, – ответил полицейский. – Лес кончается в ста пятидесяти ярдах отсюда. Если он ушел пешком – а мы считаем, что так оно и было, – то он выбирался или через поле, или через частные владения мистера Сэма, или вернулся тем же путем, что попал сюда.

– Так вы думаете, он ушел пешком?

Полицейский кивнул:

– Если только с ним не было еще кого-то. Девушку избили в другом месте и привезли сюда на ее собственной машине. Это точно. Кто-то должен был сидеть за рулем. Но у него мог быть и сообщник, который следовал за ним и потом увез его отсюда…

– Не возражаете, если я осмотрю машину?

– Пожалуйста. Ее уже проверили на отпечатки пальцев и все остальное. Когда мы закончим, я увезу ее отсюда. – Он собрался оставить Питера одного, потом спросил: – Вы знали ее?

– Виделся лишь однажды – сегодня днем.

– А я знал ее – всегда здоровались в городе, – признался полицейский по имени Смитти. – Милая, любезная. Никогда бы не подумал, что с нею может случиться такое. Я как-то видел ее картину на выставке в школе. Блюдо с фруктами там было нарисовано. Ну прямо как настоящие.

Судя по всему, как художница Эллен Ландерс не нуждалась в комментариях. Но этого было недостаточно. Она нуждалась в друзьях, и ей всегда их не хватало в самую трудную минуту.

Из леса послышался голос, звавший Смитти, и он отправился к напарнику. Обычная повседневная работа полицейского, подумал Питер.

Заднее сиденье оказалось крошечным – уместиться только ребенку или собаке. Тело находящейся без сознания женщины, должно быть, запихнули туда с трудом. Питер щелкнул зажигалкой и увидел темные пятна на сиденье и на полу на резиновом коврике.

– Значит, вам тоже захотелось полюбопытствовать? – раздался голос у Питера за спиной, так что он даже подскочил на месте.

Рядом с ним стояла Сандра Делафилд. Она уже переоделась из вечернего платья в брюки, свитер и замшевую куртку. Даже при лунном свете глаза ее сияли. Она разглядывала машину, словно ожидала увидеть что-то из ряда вон выходящее.

– Сколько раз я желала ей смерти! – призналась она. – Когда имеешь такие мысли, а потом это случается, то ты чувствуешь себя виноватой.

– Вам что, сказали, что она умерла? – спросил Питер.

– Нет. Но надежды, говорят, мало. Сэм послал за своим другом, хирургическим светилом из Бостона, но он будет здесь не раньше, чем через два-три часа.

– Говард уже поговорил с Маклином?

– Когда я уходила, они разговаривали, – сказала Сандра. – У вас есть сигареты?

Питер достал из кармана пачку и зажигалку.

– Я заметила, что вы наблюдали за мною сегодня в клубе и еще потом вечером, – сказала Сандра.

– Да, я наблюдал за вами, – признался Питер.

– И не сказать, что с одобрением. – Сандра рассмеялась.

– Ну, не мое дело. Это ваша жизнь.

Она передернулась от какого-то внутреннего озноба:

– Да, я много думала о своей жизни. А можно вас спросить, Стайлс? Вы сами решили стать таким, каким являетесь? Я хочу сказать, не получилось ли так, что обстоятельства заставили вас стать совершенно другим человеком, чем вы были раньше? Вас бы не было здесь сегодня, если бы все, что с вами случилось, не повлияло на вас. Ведь до этого у вас была другая жизнь.

– Что-то я не понимаю, о чем вы.

– Сэм рассказывал мне о вас, о вашей ноге. Ведь вы приехали сюда именно из-за этого? Не так ли? Вы думали, что сможете найти своих врагов. А следовательно, ваша нынешняя жизнь не является результатом свободного выбора.