Только страны социализма, и прежде всего Советский Союз, без каких-либо оговорок и натяжек могли представить экспозицию, отвечающую девизу и в полной мере раскрывающую его. Все этапы строительства социализма в СССР представали перед глазами посетителей через показ материальных экспонатов, огромную информацию научного, технического и статистического характера, наконец, через архитектурное решение и весь очень выразительный зрительный образ павильона. Необходимо было выполнить задачу более серьезную, чем просто демонстрация за рубежом экономических достижений Советской страны — представить идеологическую основу этих успехов, обусловленных характером нового социального строя. Кроме того, время проведения выставки совпадало с юбилейными торжествами — страна широко отмечала столетие со дня рождения В. И. Ленина. Это событие во многом определило характер экспозиции советского павильона. Воплощение ленинских идей в жизнь стало идейной основой всей экспозиции. Поскольку и в экспозиции, и в архитектурном образе павильона необходимо было учесть зрелищный, фестивально-массовый характер ЭКСПО-70, то эмоциональное раскрытие темы с привлечением разнообразных видов искусства и использование технических средств оказалось важнейшей чертой формирования советской экспозиционной программы.

Торжественный, ликующе-праздничный грандиозный советский павильон, по своим формам задуманный и осуществленный как развернутое красное знамя, был хорошо виден со всех концов огромной выставочной территории и даже за ее пределами.

М. Посохин (главный архитектор), В. Свирский (архитектор), А. Кондратьев (главный консультант), К. Рождественский (главный художник) — авторы архитектурного проекта советского павильона на ЭКСПО-70. В дни открытия ЭКСПО-70 К. Рождественский писал: «Над всем кипучим, ярким, фантастическим городом (территорией выставки. — Г. Н.) главенствовал взметнувшийся вверх павильон СССР. Он был виден за много километров… В самолете японские стюардессы шутили: „В Японии самые большие вершины — это Фудзияма и советский павильон“. Интересное архитектурное решение — складчатая конструкция, стальной каркас, облицованный тонкой листовой сталью — позволяло осуществить сложную и интересную пространственную планировку внутренних объемов, использующую необычайную протяженность вертикального пролета, достигающего в наивысшей точке здания высоты ста девяти метров. Павильону (общая площадь — двадцать пять тысяч квадратных метров и экспозиционное пространство — тринадцать тысяч квадратных метров) были присущи единство архитектуры и экспозиции, контрастное сопоставление масштабов залов и в то же время постепенное развертывание и эмоциональная насыщенность выставочного материала.

Первая часть павильона — одно из самых впечатляющих выставочных помещений — Ленинский зал, одновременно и вводный, и центральный, с огромной, необычно построенной экспозицией, со свободно висящим центральным стендом, на котором непрерывно демонстрировался документальный фильм „Живой В. И. Ленин“. Этот зал не только давал торжественный, общий мажорный настрой, но и активно, через показ строительства социалистического государства, его социальной практики раскрывал девиз выставки — „Прогресс и гармония для человечества“»[41].

Развитие экспозиции шло в павильоне по четко задуманному и строго выполненному сценарию, в основе которого лежал принцип эмоционального раскрытия темы, принцип воздействия на мысль через яркие идейно-художественные образы. Из Ленинского зала зритель попадал в резко контрастирующие с ним по пространственному решению камерные интерьеры, отражающие «гармоническое развитие личности при социализме». Здесь рассказывалось о материнстве и счастливом детстве, о творчестве молодого поколения — от дошкольного до юношеского возраста. Далее следовали залы раздела «Культура» с их эпической монументальностью и богатейшим разнообразием уникальных экспонатов, демонстрирующих высоты творческой энергии и гуманистической устремленности в многовековой культуре народов социалистического государства.

Эту необычайно красочную, богатую экспозицию сменял зал «Сибирь», поражающий зрителя разливом красок. Здесь «росли» кедры, ели, березы, можжевельник. На слайдовых диорамах — зеленый океан тайги, сверкание неудержимо ярких багряных и золотых осенних далей, пушистых нетронутых снегов, бескрайних зимних сибирских просторов. В системе зрительных образов экспозиции картины удивительной по своей красоте природы Сибири гармонично сливались с изображением вдохновенного труда советских людей. Металлические диорамы Западно-Сибирского металлургического комбината, новых угольных бассейнов и нефтяных месторождений, светящиеся контуры Саяно-Шушенской гидростанции, сверкающие переливы драгоценных и полудрагоценных камней, представляющие богатства подземных кладовых, добытые и обработанные человеческими руками, россыпи алмазов, инкрустация и мозаика, многокрасочные витражи, наконец, изображение огромных сложнейших индустриальных и научных комплексов — такой колоритной, живущей в активном темпе, отличающейся четкой устремленностью в будущее раскрывалась социалистическая Сибирь посетителю ЭКСПО-70.

Однако самое ошеломляющее впечатление на выставке производила экспозиция последнего раздела советского павильона — «Космос». Удивительным был разворот огромного пространства зала, использующего стометровый вертикальный пролет павильона, темного пространства, наполненного сверканием звезд, пронизанного таинственным мерцанием малиново-красных, фиолетовых отсветов и пульсирующих вспышек прожекторов. В этом как бы естественном космосе среди сполохов космических зарниц были представлены советские космические аппараты. Безусловно, значительная доля удачи в организации экспозиции, в формировании образной системы этого последнего для посетителя красочного зала принадлежала архитектурному решению.

Осмотр начинался с огромного Ленинского зала. Затем зритель проходил по залам значительно меньшего размера и объема, знакомясь с интерьерами камерного, функционального значения. При этом, по замыслу проектировщиков, посетитель не должен был расставаться с ощущением, что Ленинский зал — самая высотная часть павильона.

«…А когда в конце осмотра, с балкона перед зрителем открывался огромный зал „Космос“… — писал К. Рождественский, — это было для посетителя полной неожиданностью, а иногда даже загадкой, которую просили объяснить. Зрелище с балкона было непредвиденным, неожиданным, а пространство загадочным. Люди подолгу всматривались в зал, как с вершины горы смотрят в ночные долины со светящимися городами и звездами на небе… В центре, на стене — ромбообразный вариоэкран высотой сорок метров, по форме органически вливавшийся в складчатую конструкцию павильона. Фильм, как и вся экспозиция, смотрелся с трех отметок: с высоты третьего этажа, с балкона второго этажа и из самого зала. По ходу фильма световой пучок выхватывал из тьмы космические аппараты, находившиеся в зале.

Снизу зал ассоциировался с огромным светящимся космическим кораблем, наполненным пассажирами. В темноте вырисовывались ярусы балконов, заполненных людьми, ритмические линии цветных прожекторов, как светящиеся в ночном небе иллюминаторы корабля, пространство, обработанное и насыщенное цветом, невиданные космические аппараты — все это создавало впечатление фантастического полета в будущее»[42].

В создании общей атмосферы павильона, в эмоциональном, образном раскрытии темы экспозиции немалую роль сыграло и кино. Кинозал с широким и стереофоническим экраном, непрерывная демонстрация фильма на множестве полотен разнообразной формы и положения (горизонтальные, вертикальные, расположенные в глубоком круглом «колодце», ниже уровня пола и т. д.), фильмы на экранах размером от микроскопически малого до гигантских — все это было средством дополнить материальную экспозицию, раскрыть во всей полноте и наглядности величие ленинских идей и трудового подвига советского народа.