Город — это не стены, а люди, живущие в нем, гласит древнее изречение. С этим нельзя не согласиться. В то же время городские стены — хотя и безмолвные, однако весьма красноречивые свидетели уровня развития общества — нередко единственные и последние следы исчезнувшей культуры. Стены затонувших греческих колоний, Карфагена, Помпеи, разрушенных городов Ассиро-Вавилонии и древней Бактрии, среднеазиатских дворцов и караван-сараев… Камень и кирпич, песчаник и мрамор, мозаика и росписи этих стен, намного пережившие своих строителей, становятся для потомков бесценным источником исторических познаний, увлекательной эпопеей о некогда цветущих, а затем разрушенных или покинутых городах.

Тем не менее руины, свидетели прошлого, оказывается, «привилегия» далеко не каждого, даже большого, поселения. На земле существовали города, государства и цивилизации, исчезнувшие бесследно. В этой связи интересна судьба древних японских городов.

Островное положение Японии спасало страну от нападения кочевников, хранило от разрушительных нашествий, стирающих государственные границы и уничтожающих независимость целых народов. Географическая изолированность страны определила отсутствие в городах крепостных стен, каких-либо фортификационных укреплений, гарантирующих их безопасность. Если и возводились сооружения, то в большинстве случаев это были земляные валы и глубокие рвы, которые наполнялись водой. Они словно прорезали, секли городскую застройку на отдельные участки и оказывались важнее громоздких каменных бастионов, так как только таким способом можно было защититься от главного врага японского города — пожаров.

Особенность японских городов заключалась в том, что они строились из дерева. Конечно, практика строительства из камня уже была знакома древнейшему национальному зодчеству, но особые климатические условия — сильная жара и высокая влажность, в частности в сезон дождей, когда всё в доме нередко покрывалось плесенью, — предъявляли к жилым сооружениям свои требования. Жилище необходимо было проветривать, ему не хватало солнца. Поэтому дома здесь строили не из камня, а из дерева, «сухого», «дышащего» материала, пропускающего воздух. Каркасная структура такого дома, опирающегося не на сплошной фундамент, а на сваи, была определена особенностями природных условий архипелага и соответствовала им. При сооружении зданий приходилось принимать во внимание землетрясения (примерно четыре толчка в день). В результате создавались легкие, но устойчивые конструкции, каркасные «скелеты» сооружений «пружинили» при толчках, а также позволяли быстро собирать дом после разрушений.

Все сооружения в японских городах — храмы и мосты, дворцы и жилища простолюдинов, торговые ряды и склады для риса — возводились из дерева. Поэтому во время пожаров огонь стремительно и почти беспрепятственно пожирал деревянные постройки. В результате город сгорал дотла. Много городов, в том числе прекрасных столиц, таких, как знаменитая Камакура (1192–1333), исчезли бесследно. В нынешней столице Японии — Токио пожары дважды уничтожали две трети застройки. От уникальных храмов, великолепных дворцов с драгоценным декором, целых торговых районов за несколько часов оставались лишь пепелища. На месте прежних, превратившихся в пепел жилых кварталов, резиденций и укреплений сооружались новые. Подобную историю имеет и Осака, бывшая Нанива — древняя резиденция японских царей, возникшая задолго до первой столицы Японии — Нара (710 г.). Много раз город исчезал и, словно Феникс из пепла, снова возрождался на прежнем месте. Так продолжалось до тех пор, пока в средневековье он не превратился в крупнейший экономический центр страны.

В японских документах первое упоминание о существовании поселения на месте современного Осака относится к 320 г. н. э. Еще задолго до этого времени побережье и залив, где впоследствии возник Осака, были известны не только племенам центрального района, Хонсю, но и воинственным представителям Кюсю, двигавшимся на север вдоль берегов Сэто найкай (Внутреннего Японского моря).

Согласно «Нихонсёки» (720 г.), одному из первых письменных памятников Японии, легендарный император Дзимму во время похода в центральную часть Хонсю, где основал государство Ямато, останавливался со своим войском для отдыха на берегу этого залива. «Я пришел в Нанива но саки (мыс Нанива. — Г. Н.), где было бушующее море. Я назвал эту страну Намихайя но куни („Страна бурных вод“)»[1]. Далее Дзимму поднялся вверх по течению широкой реки, дошел до селения Кусакамура и, столкнувшись с сопротивлением местных жителей, повернул назад и уже по морю отправился далее на юго-восток. Существует и такая версия, будто название города произошло от древнего слова, похожего на Нанива, означавшего «море, изобилующее рыбой»[2]. Сведения об «эре богов», доисторическом периоде Японии, так же как и о деятельности первого «земного» императора Дзимму, заимствованы из мифологии и поэтому не могут считаться абсолютно достоверными. Но, как известно, в любом мифе художественный вымысел со всеми его зачастую сложными и неожиданными поворотами обычно основывается на реальных фактах. Так и в мифе о Дзимму отразилась действительная картина похода южных племен в Центральную Японию.

Исследования раннего периода истории страны показывают, что заселение и создание этнического массива происходило путем смешения аборигенов с переселенцами с материка и южных островных территорий (современная Индонезия). Потоки переселенцев, двигаясь по японским островам, оседали в плодородных долинах, живописных местах Сэто найкай, наиболее благоприятных для рыбной ловли и судоходства. Одним из таких прекрасных уголков оказалась зеленая долина, огражденная с севера и северо-запада горами, изрезанная реками, берущими начало с окрестных холмов. Сэто найкай в этом месте врезалось в сушу глубокой, прихотливо изрезанной бухтой. Днем и ночью шумели здесь волны, мчались к берегу нескончаемой чередой и дробились о камни высокие валы. От морехода требовалось немалое искусство, чтобы пристать в этой бухте к берегу. Возникшее в дельте рек Ёдо и Ямато древнее поселение получило поэтическое название — Нанива, что означает «быстрые волны».

Постепенно бухта Нанива меняла свой облик. Воды Ямато и Ёдо несли с окрестных гор плодородную землю. Ил оседал в русле. Образовались острова и множество рукавов. Так в бухте возникло немало островов. Одним из таких островов был большой Химэдзима, известный также как Нанива но Ясосима. Малые острова разделили бухту при впадении рек на три небольших залива — Мисимаэ, Кусакаэ и Наниваэ. Ежегодные намывы почв увеличивали территорию островов и мыса Нанива но Саки. Так и острова и мыс оказались самыми высокими точками на равнине Уэмати, расположенной к востоку от одной из водных артерий Осака — Хигаси Ёкобори.

Мы имеем немало свидетельств о жизни древней Нанива. Прежде всего это материальные предметы, найденные при археологических раскопках: каменные топоры и ножи, глиняные изделия — так называемая керамика дзёмон. Разнообразные сосуды и глиняные фигурки, изображающие людей и животных, — догу — датируются периодом с VII тысячелетия до н. э. по III в. до н. э. Например, керамика дзёмон — «веревочный узор» — получила свое название от своеобразного декора в виде отпечатка веревки. Эту керамику можно причислить к высокому искусству древних японцев, шедеврам периода неолита и энеолита. Немало изделий дзёмон, обнаруженных в районе древней Нанива, — интересные свидетельства особенностей отдельных периодов развития древней японской культуры.