Возвратившиеся на рассвете наши офицеры доложили более подробно. Особенно удачно провел бой передовой отряд левофлангового 85-го полка гвардейской стрелковой дивизии. Командир отряда капитан А. Н. Кринецкий, используя ночную темноту, двумя ротами скрытно окружил деревню Апухтине, в которой расположился немецкий пехотный батальон. Охранение было снято без единого выстрела. Гитлеровцы спокойно спали в теплых хатах, и Кринецкий повел третью роту выкуривать их. Каждая хата была окружена группой бойцов. В окна полетели гранаты. Фашисты стали выскакивать из домов, пытаясь спастись бегством, но за околицей их ждали другие роты отряда.

Долго держались гитлеровцы в прочном кирпичном здании правления колхоза. Туда бросился капитан Кринецкий. Он подполз к заднему крыльцу и бросил в дверь противотанковую гранату. После взрыва бойцы ринулись внутрь. С последним очагом сопротивления было покончено. Шум боя в Апухтине поднял на ноги гитлеровцев, расположившихся в ближайших деревнях. Они поспешили на выручку гарнизону, но было уже поздно.

Фашистские вояки, захваченные нашими передовыми отрядами, подтвердили, что перед кавалеристами стоят главные силы 95-й немецкой пехотной дивизии, а вот какие части противостоят гвардейцам — по-прежнему неясно. Еще вчера здесь попадались пленные из 134-й пехотной дивизии, а сегодня захвачены солдаты из 95-й и 45-й пехотных дивизий.

Тщательно проанализировав все данные, Каминский сделал такой вывод: в последние дни части 134-й дивизии были сменены подошедшими к линии фронта частями 95-й и 45-й дивизий. Именно эти силы и стоят перед нами. Наша разведка постепенно поднимала покрывало неизвестности над вражеским лагерем. Теперь мы могли наступать более уверенно.

В восьмом часу утра генерал Руссиянов донес: атака началась. Вскоре начали поступать первые сведения об успехах. Энергичнее всех продвигался вперед правофланговый 4-й гвардейский стрелковый полк полковника М. Б. Вайцеховского. Ему удалось уже очистить от фашистов несколько деревень. Левофланговый полк в нескольких километрах севернее Апухтино втянулся в жаркий бой и замедлил свое продвижение. В общем, гвардейцы и на этот раз порадовали нас. Менее утешительные вести поступили от кавалеристов. Генерал Крюченкин присылал донесения неопределенного содержания:

«Дивизии успешно наступают», «Части корпуса продолжают наступать». А когда Ф. Я. Костенко потребовал доложить, какие населенные пункты очищены от противника, последовал ответ: «Ведем бой за Захаровку, Алексеевку, Богданово». Оказалось, что кавалеристы нисколько не продвинулись. Узнав об этом, генерал соединился с Крюченкиным по телефону:

— Ну какой ты кавалерист, если уперся лбом в деревни — и ни с места! — возмущался он. — Обходи их, не топчись перед ними.

— А как их обойдешь? — оправдывался бывалый конник. — Вся местность между деревнями простреливается. Приходится выкуривать фашистов из каменных домов… Вот если б мне их в чистом поле встретить! Тогда мои кавалеристы показали бы им… А тут еще танки, их у немцев десятки. Не очень-то их обойдешь.

— Не напускай тумана, товарищ Крюченкин, — прервал его Костенко. — Я не меньше твоего командовал кавалерией и знаю, на что она способна при умелом руководстве. Смелее маневрируйте. В этом главная сила конницы. А немецким танкам противопоставляйте артиллерию и свои танки.

— Да у нас их всего шесть штук…

— И это — сила. В общем, жду от вас донесение, что корпус задачу дня выполнил.

Пока шли переговоры с Руссияновым и Крюченкиным, летчики сообщили, что из населенных пунктов, находящихся к востоку от направления наступления гвардейской дивизии, в сторону Ельца движутся сотни подвод и автомашин с грузами и отдельные колонны пехоты.

— Куда их несет нелегкая? — удивлялся командующий. — Что замышляет противник?

Я высказал предположение, что это тылы и войска второго эшелона наступавшей южнее Ельца дивизии противника подтягиваются к главным силам. Каминский согласился с моими доводами.

— Тем лучше для нас, — заключил Федор Яковлевич. — А мы тем временем будем выходить на их коммуникации.

В 12 часов меня вызвал на переговоры генерал Бодин. Прочитав телеграфную ленту о событиях на нашем участке, он посоветовал «не слезать» с Крюченкина, пока он не прекратит лобовые атаки засевшего в населенных пунктах противника, и энергичнее проталкивать его вперед.

Наши первые донесения и результаты переговоров Павла Ивановича с нами, видимо, обеспокоили главкома. В четвертом часу дня он вызвал генерала Костенко и меня на переговоры.

«Вам представляется удобный случай разгромить подвернувшиеся два полка 95-й пехотной дивизии, — выстукивал аппарат, — а вы уходите от них влево. Надо не ускользать, а стремиться охватывать такого рода группировки и уничтожать их. Что касается 34-й мотострелковой бригады, то меня удивляет, почему вы оставляете ее в глубоком тылу. Нужно двигать ее на хвосте наступающих полков, чтобы можно было в любое время бросить ее для развития успеха вправо или влево».

Быстро прочитав телеграфную ленту, командующий начал подробно докладывать о положении наступающих войск. Сообщив, что дивизия Руссиянова одним полком овладела деревней Гущинка, а другим ворвалась в село Дубовец, генерал выразил уверенность, что гвардейцы выполнят сегодня задачу, хотя бои идут тяжелые: немцы засели в каменных строениях и ожесточенно отбиваются. Говоря, что у кавалеристов дела идут пока значительно хуже, он подчеркнул, что командир 5-го кавкорпуса сделает правильный вывод из событий.

Чувствовалось, что С. К. Тимошенко был доволен результатами первого дня наступления, несмотря на некоторое топтание кавалерии.

«Продолжайте со всей решительностью выполнять задачу, — передал он. — Вы хорошо начали, и надеюсь, что закончите операцию еще лучше… Всеми силами гоните свой левофланговый отряд на Ливны, чтобы он навел там побольше страху и по возможности захватил Ливны. Сегодня к исходу дня мы будем у вас и договоримся обо всем на месте».

— Я сам выеду к Крюченкину, — заверил Костенко, — и ускорю темп его наступления.

К семи часам вечера стало известно, что дивизия Руссиянова очистила от немцев Богатые Плоты, Ольшаны, Давыдово; 4-й стрелковый полк Вайцеховского углубился в расположение противника на 14 километров.

Это был большой успех. Но радость наша была омрачена донесением генерала Руссиянова.

— Прошу помощи. Мои медики не справляются с наплывом раненых местных жителей, — сообщал он. — Фашисты озверели: оставляя деревни, они уничтожают жителей. Сегодня, перед тем как покинуть деревню Дубовец, эти гады стреляли из автоматов в погреба, где прятались женщины, старики и дети. Много убитых и раненых. Среди раненых есть и малолетние дети…

Да, надо как можно быстрее двигаться вперед. А кавалеристы медлят. К концу дня им удалось очистить лишь деревню Захаровку, а в остальных населенных пунктах бои идут и ночью. Спешившиеся конники дерутся за каждый дом.

Решив ввести в сражение 34-ю мотострелковую бригаду в направлении на Ливны, генерал Ф. Я. Костенко приказал ее командиру полковнику А. А. Шамшину подтянуть свои батальоны к полю боя.

Ночью П. И. Бодин сообщил нам, что в Касторное специальным поездом выехали маршал Тимошенко и член Военного совета Хрущев. Это убедительней всего свидетельствовало о том, что в развитии операции наступила решающая фаза.

Встретили мы их рано утром. Н. С. Хрущев сразу углубился в беседу с Галаджевым, а главком начал скрупулезно выспрашивать о движении каждого наступавшего полка, о группировке частей противника, о ходе боевых действий. Его порадовало, что все наши сведения о противнике подтвердились и больших неожиданностей для наступающих войск в глубине вражеского расположения не предвидится. Узнав, что Костенко решил сегодня нацелить 34-ю мотострелковую бригаду на Ливны, Тимошенко одобрил:

— Правильно делаешь, Федор Яковлевич. Пусть она поскорее займет Ливны. Это будет лучшим обеспечением вашего левого фланга.

Пока мы беседовали с главкомом, фронтовые связисты уже тянули провода к его поезду. Маршал, как обычно, прочно захватывал в свои руки бразды правления. А повлиять на людей он умел. Не прошло и двух часов, и не только из гвардейской дивизии, но и из кавалерийского корпуса, как из рога изобилия, потекли донесения об освобождении одного населенного пункта за другим. Правофланговые полки дивизии Руссиянова продвинулись более чем на 20 километров. Освободив несколько деревень, они с ходу ворвались в село Стрелецкое. Там разгорелся ожесточенный бой.