...Со шканцев «Селафаила» Сенявин наблюдал, как черные шапки французов все ближе подбирались к макушке горы, пытаясь опрокинуть егерей и черно* горцев.
— Продолжать поддерживать десант пушечным огнем, пока французы не оставят всех позиций вокруг порта, — приказал Сенявин и направился на берег.
В это время на выручку Бабичева устремились бегом две роты егерей.
Со штыками наперевес, они лавиной обрушились на французов, круша и разбрасывая все на своем пути. Ошеломленные солдаты Лористона безуспешно пытались сдержать навалившихся на них егерей, начали медленно скатываться под кручу. Не давая врагам опомниться, егеря смели их ряды и на их плечах ворвались в первую линию редутов.
Разбитые французы по всем направлениям оставили свои редуты и бежали под защиту крепостных стен.
Поднявшись на вершину Святого Сергия, Сенявин долго рассматривал лежавшую внизу крепость, ее окрестности. Потом повернулся к морю, где лежали в дрейфе корабли эскадры, заперев все подступы к Дубровнику.
— Теперь Лористон у нас на прицеле и деваться ему некуда, — опустив трубу, проговорил Сенявин. — Надобно, не теряя времени, начать бомбардировать крепость, пока мы обложили французов со стороны моря и помощь к ним еще не поспела.
Далеко за полночь адмирал закончил донесение в Петербург, императору:
«... Сражение, бывшее 5 числа июня, доказало французам, что для храбрых войск вашего императорского величества нет мест неприступных, ибо они везде разбили неприятеля...»
Спустя неделю загрохотали единороги, карронады и мортиры, посылая на Дубровник сотни ядер, бомб,
йриидскугелей. В городе поползли слухи, что Сенявин ■коро начнет решающий штурм крепости. Прекратили ь подача воды, запасов продовольствия хватало на иг< колько недель. Нобили стали поговаривать о сдаче пцм >да.
Казалось, сенявинский план полного изгнания i|i|iiiiiцуаов из Далмации близок к осуществлению, i№ гудьбу Дубровника предопределили события, происходившие за тысячи километров отсюда. Быстро ..... мялись они в Которо, куда 21 июля прибыл из Парно, а французский офицер с письмом от советника иностранных дел России У бри.
«Честь имею сообщить вам, — писал Убри, — со-. ик'но полномочиям, данным мне его величеством им-псратором, нашим августейшим государем, я сегодня подписал окончательный мирный договор между Рос-
• ней и Францией, Должно отдать Наполеону Боко-ди-hвторо, Рагузу, Черногорию, Далмацию, тем более при-$ тшаю ваше превосходительство поспешить с этими играми, задержка с вашей стороны может нарушить спокойствие различных государств Европы».
Вслед за французом появились австрийские эмис-
• пры. Они пронюхали, что в Париже подписано соглашение и торжествовали, но Сенявин остудил их пыл:
Сие оказался заштатный гонец, без довереннос-I и и полномочий русского посла.
Расстроенные австрийцы удалились, а на следую-in, и и день прислали официальную ноту.
Один за другим появлялись гонцы из Италии от наместника принца Богорне с теми же требованиями.
1'.сем им Сенявин давал от ворот поворот.
После подписания соглашения в Париже две неде-щ назад военные действия приостановились, и с французами велись переговоры. На этот раз пожаловал сам •Мористон. Это был тот самый генерал, которого через пять лет Наполеон пришлет к Кутузову с предложением: «Мир — во что бы то ни стало».
Адмирал встретил его радушно, и тот отвечал ему любезно:
— Наши императоры договорились о мире. Нам следует им подражать.
«Тебе-то уже и праздник. Не было ни гроша, да вдруг алтын, — размышлял Сенявин, глядя ни французского генерала, — однако радость твоя преж-девременна».
— Нынче посетили меня австрийские эмисся ры, — начал после обмена любезностями адмирал, — и требуют сдать им Которскую область, как принадлежащую Австрии. В том я усматриваю резон.
Лицо генерала вытянулось.
— Но это противоречит договору, — раздражаясь, ответил он, — нам следует соблюдать уже подписан ные документы.
— Смею уверить ваше превосходительство, что я придерживаюсь того же мнения, — хладнокровно со гласился Сенявин, — но, пожалуй, с австрийскими пре тензиями сподручнее разбираться дипломатам. Я пере дам нашему посланнику господину Санковскому, как только он выздоровеет, чтобы запросил инструкции.
Слушая русского адмирала, Лористон досадовал: «Как умело, однако, он уводит разговор в сторону, не отвечая по существу».
И он спросил прямо в лоб:
— В какие сроки вы предполагаете сдать Которо?
— Ежели не произойдет чего-либо непредвиден ного, в середине августа, — невозмутимо ответил Се* нявин.
Лористон уехал несколько успокоенный. Впервые переговоры приобрели реальные контуры, хотя он до бивался большего.
Прошла неделя, и опять пожаловал Лористон. На этот раз он вел себя холодно и первым делом спро* сил, когда же адмирал намерен передать которские крепости. Время было выиграно, и Сенявин ответил^ без обиняков:
По сей день я и не думал сдавать крепости кому-либо без получения указаний моего государя.
Лористон удивленно вскинулся. Неожиданный ответ изумил его и пришелся явно не по вкусу.
Но, ваша честь, договор подписан полномочным представителем императора Александра.
Ваше превосходительство замечает верно, — идко ответил Сенявин, — однако нет еще примеров и ис тории, чтобы выполнение договоров могло иметь место прежде утверждения их монархами.
Лористон откланялся и ушел.
Лицо русского адмирала светилось искренней v 1ыбкой, он не скрывал радости...
Два часа назад вдруг наконец-то появился фельдъ-< | ерь из Петербурга:
Император отменяет все свои прежние распоря-жеиия и приказывает вам удерживать Которо. Парнасский договор, подписанный Убри, государь не ратифицировал.
Весть об этом мгновенно облетела все корабли и достигла берега. Которцы и черногорцы обнимали друг друга.
На следующий день Сенявин, не мешкая, послал десант и он с ходу захватил французскую батарею.
В середине сентября, разведав позиции французов, русские батальоны и черногорцы атаковали их и отпросили к Дубровнику. Сенявин намеревался преследовать французов, но командующий французами генерал Мармон, имея пятикратное превосходство в си-||цх, первым начал наступление.
Однако замыслы Мармона нарушила погода. Когда Французские полки находились на полдороге, глубо-coii ночью разразился жестокий ливень. Промокшие, выбившиеся из сил, передовые отряды французов только к рассвету подошли к позициям русских.
После сражения черногорцы хотели расправиться с пленными французами, но за них вступились русские егеря, а егерь Иван Ефимов отдал накопленные
им на черный день червонцы и выручил от погибели генерала Мориана. Узнав об этом, Сенявин возместил деньги егерю из личных средств.
Днем командующий устроил на берегу обед для всех участников сражения — русских, которцев, черногорцев. Посреди лагеря, прямо на траве, расстелив палатки, разложили приготовленные закуски, выставили бочонки с вином. В центре разбили большой, с поднятыми пологами, шатер адмирала. Рядом с собой командующий посадил егеря Ивана Ефимова, напротив сел Негош. Первый тост был за командующего. Он встал, и все поднялись за ним.
— За здоровье русского егеря Ивана Ефимова! — произнес Сенявин.
Не успел он закончить, как прогремели пять залпов полковых пушек. Вслед им сначала разрозненно, а потом все громче и громче понеслось отовсюду, перекрывая шум:
— Здравие отцу нашему Сенявину!
Сенявин поднял руку. Все стихли.
— В продолжение военных действий я имел удовольствие видеть усердие народа вашего в содействие русским войскам в битве с французами. Дерзость врага, осмелившегося вступить на землю вашу, наказана. Неприятель удивлен нашей твердостью и сколько потерял людей, что не скоро может собрать новую силу. Поздравляю вас с победой, благодарю за все и желаю вам здравствовать!..
