Отношения между Римом и Мероэ складывались по-разному. Дело доходило до взаимных вторжений, перемежаемых длительными периодами мира. Наконец карательные экспедиции Рима сумели ликвидировать мероитскую угрозу.

Приблизительно во II веке нашей эры в Нубии появился какой-то новый народ. И опять-таки мы знаем о нем так мало, что наши историки не сумели даже дать ему название. Его именуют просто народом культуры X. Оставшиеся после него многочисленные могильники по обоим берегам Нила исследовались раньше лишь частично, от случая к случаю. И только недавно были начаты более широкие исследования. Но об этом пойдет речь ниже. Ибо прошло еще много лет и разыгралось немало драматических событий, прежде чем Нубия привлекла внимание разных государств и народов, хотя на этот раз уже не в связи с их кровными интересами.

Ограничимся пока замечанием, что носители культуры X были прямыми предками жителей христианских государств, возникших в VI и VII веках на территории древнего царства Мероэ. Когда в Египте появились новые захватчики – арабы, эти государства объединились и несколько столетий оказывали упорное сопротивление агрессорам. Лишь в XIV веке мощь арабского оружия, которое нанесло поражение Византии и привело последователей Мухаммеда в Испанию и даже Францию, сломила сопротивление нубийцев. В Нубии установилось господство ислама.

Рано утром самолет, стартуя из Луксора, летит в Вади-Хальфу. По этому маршруту самолеты летают только один раз в неделю. Можно добраться туда и иначе: поездом из Каира в Асуан – 950 километров; здесь курсируют отличные спальные вагоны венгерского производства, оборудованные кондиционерами; дальше из Асуана – пароходом по Нилу. На пароход садятся в порту Шеллаль, выше Асуана и первого порога, а высаживаются в Вади-Хальфе, ниже второго порога. Еще около 500 километров. Путешествие на пароходе продолжается трое суток. Это излюбленный маршрут богатых туристов.

Летим над долиной Нила. Слева и справа – бесконечная масса всхолмленных песков и скал. Только посредине сверкает узкий ручей – одна из самых знаменитых рек в мире. По обеим сторонам ручья тянутся зеленые полоски, порой несколько шире, порой уже его, а подчас почти совсем невидимые. Именно здесь создавалась история древнейшей цивилизации, сооружались храмы и крепости, жили и гибли племена культур А, С и X.

Самолет летит над пустыней, удалившись от реки. Он сокращает себе путь, ему нет надобности держаться поближе к воде. Кроме экипажа самолета и нас, пассажиров, все живое в здешних местах льнет к реке. Пески, над которыми мы летим, мертвы.

Но вот двигатели меняют тон, затихают. Далеко впереди мелькают слабые отблески – это снова Нил. Снижаемся. Под нашими крыльями опять появляется редкая зелень, лишь кое-где попадаются пальмы. Лепящиеся к берегам домики. Прямоугольные – каждый с садиком посредине, между стенами, – они напоминают ограды для овец в Татрах. А дальше – город. Но какой это город? Несколько узеньких улочек, белая свеча минарета, станция железной дороги, проложенной через пустыню из Хартума, какие-то мастерские. Самолет все больше снижается, но город остается позади. Снова пустыня, голые пески, перечеркнутые полоской бетона. Садимся.

Настоящего аэродрома в Вади-Хальфе нет. Есть лишь бетон и песок. На горизонте вырисовываются скалы – бурые, причудливой формы, с плоскими, горизонтальными верхушками, словно срезанными ножом. Невдалеке от места, где садится самолет, – несколько домиков-бараков. Какой-то автомобиль. Кругом вертятся люди в длинных до пят белых рубахах, с худощавыми, почти черными лицами. Полицейский в шортах и в черной широкополой шляпе, обутый в кеды, поверх которых повязаны обмотки. На мачте – полосатый трехцветный флаг: зеленый, желтый, лиловый. Судан! Граница здесь проходит там же, где и в древние времена. В нескольких десятках километров на север отсюда начинается Египет, а здесь, у второго порога, – Судан, наследник древнего Мероэ.

Выхожу из самолета, торжествуя. Я почти на месте назначения. Но у меня нет денег. Как добраться до Фараса? Тех шести долларов, которые у меня в кармане, хватит лишь на такси до гостиницы и на оплату одних суток пребывания в ней. А тем временем придется найти какую-то возможность добраться до польского лагеря – бесплатно или в кредит. Быть может, профессор Михаловский сжалится надо мной и уплатит за проезд до его лагеря.

Иду в сторону барака, где, очевидно, помещается пограничный и таможенный контроль. Сперва нужно перейти границу, а потом уже беспокоиться обо всем остальном. От небольшой группы людей, собравшихся у барака, отделяется высокий, худощавый человек и направляется в мою сторону.

– Мистер Деуаноуки?

– Простите, не понял? Он повторяет:

– Мистер Деуаноуки?

Ах, речь идет обо мне... Да, нелегкая же у меня фамилия для иностранцев. Да, это я. Высокий человек мило улыбается, протягивает мне руки и называет свою фамилию:

– Шериф...

Итак, я могу считать себя дома. Знаю, конечно, это директор археологического музея в Вади-Хальфе. Музей здесь – сборный пункт и информационный центр для всех экспедиций, работающих в Суданской Нубии. Музей принимает и доставляет почту, улаживает разные официальные дела археологов, принимает гостей, помогает в погрузке и выгрузке, достает билеты на пароход или самолет и обеспечивает места в гостинице. Это своего рода археологическое министерство связи, путей сообщения, снабжения, социального обеспечения, а также министерство иностранных дел. Это единственный стационарный пункт в бескрайних песках, единственное место с постоянным адресом. Директор Шериф только что получил телеграмму с уведомлением о моем приезде, которую супруги Кубяк послали из Каира. Он приехал поэтому на аэродром. И, хотя я сам свалился, так сказать, с неба, а он приехал по земле, мне кажется, будто дело обстоит наоборот: это он словно свалился мне с неба... Счастливая находка! Он для меня – вроде шерифа из ковбойского кинофильма, появляющегося в последнюю минуту, чтобы спасти попавшую в беду деву.

Шериф сразу начинает заботиться обо мне, спрашивает: быть может, мне хочется закусить, остановиться в гостинице или я предпочитаю тут же поехать в Фарас? Мне стыдно сознаться, что не может быть и речи о том, чтобы остановиться в гостинице да еще закусить в придачу. Объясняю, что я вовсе не голоден, что в гостинице мне незачем останавливаться, что охотнее всего я поехал бы сейчас в Фарас. Но удастся ли это сделать? Осторожно зондирую почву: можно ли нанять автомобиль, сколько это будет стоить, очень ли все это сложно?

– Вам ничего не нужно нанимать и ни за что не нужно платить, – гласит ответ. – Просто сядете в машину и поедете. Как раз сегодня идет машина в Фарас. Кстати, захватите с собой телеграмму, извещающую профессора Михаловского о вашем приезде.

Это моя собственная телеграмма, которую я послал из Луксора. Я нагнал ее по дороге. Машина отправляется через час. Счастье действительно сопутствует мне. В этом положении могу себе позволить немного закусить...

Итак, мои вещи отправляются в музей, я же сам еду в знаменитую гостиницу «Ниль-отель» в Вади-Хальфе. Небольшое здание утопает в цветах. Вокруг – хорошо ухоженный сад с аллеями, скамейками и беседками, спускающийся вниз до самого Нила. Когда-то в этом саду устраивались красочные приемы, сияли белые колониальные фраки, блистали вечерние туалеты. Как в эпоху XII династии, так и много позднее, во время правления королевы Виктории, королей Георга V и Георга VI, это был выдвинутый далеко на юг форпост «большого света». Зимой в Египет съезжалось великосветское общество: лорды, бывшие министры и премьер-министры, отличившиеся в различных кампаниях генералы, промышленные магнаты, родственники монархов, сами монархи и владетельные князья... По Нилу плыли украшенные, ярко освещенные суда, на которых по вечерам играли восточные и европейские оркестры. На обедах в «Луксор-отеле» или в «Катаракт-отеле» в Асуане можно было познакомиться с людьми, которые в течение одиннадцати месяцев в году вершили судьбами Европы, да и всего мира, а большую часть зимних каникул проводили в Луксоре и Асуане. Это считалось хорошим тоном и более свидетельствовало об изысканном вкусе, чем отдых на Ривьере. Но одна неделя посвящалась обычно экскурсии на юг, туда, где кончался цивилизованный мир. А он кончался как раз здесь, в этом саду и в этой гостинице. Тут же, за садом, видны на реке черные, скалистые острова. Это начало второго порога. Джентльмены во фраках глядели в ту сторону – точно так же, как давным-давно чиновники Аменхотепа. Дальше было царство мрака: пустыня, туземцы, дикие звери – словом, Африка. А здесь все же играл великолепный оркестр, подавали отменное пиво и настоящее виски. Вернувшись, можно было рассказывать в клубе и дома: