Больной князь Дмитрий Пожарский принимает московских послов. Котабинский В. А.

Весной 1616 г. Пожарскому был поручен сбор в казну пятой деньги с торговых людей на нужды армии. В следующем году князь вел переговоры с английским послом Джоном Мериком. В 1617 г. Дмитрий Михайлович принял участие в отражении похода на Москву польского королевича Владислава. Пожарскому удалось защитить Калугу, затем он был переброшен к Можайску, а затем — в Боровск, из которого стал летучими отрядами тревожить войска королевича Владислава, нанося им значительный урон. Однако в это же время Пожарский сильно заболел и возвратился в Москву.

Памятник князю Пожарскому на Красной площади

Поход Владислава провалился. Возвращение же патриарха Филарета из польского плена изменило расстановку политических сил. Теперь к управлению страной привлекаются опытные и авторитетные люди. Князь Дмитрий получает важные административные назначения.

В 1619 г. Пожарский руководил Ямским приказом. В 1620–1624 гг. он был новгородским воеводой. С 1624 по 1628 г. возглавлял Разбойный приказ. С осени 1630 по 1632 г. возглавлял Приказ, что на сильных бьют челом, который разбирал злоупотребления элиты.

Во время Смоленской войны князь Пожарский вновь получил назначение в армию и должен был спешить к М. Б. Шейну, но из-за организационных промахов помочь ему не смог. В 1634–1640 гг. возглавлял Московский судный приказ, участвовал в различных боярских комиссиях, дипломатических переговорах.

20 апреля 1642 г. герой Смутного времени боярин и князь Д. М. Пожарский умер. Постепенно память о нем стиралась, но события начала XIX века и Отечественная война 1812 года всколыхнули патриотические настроения. Появляются стихи, посвященные подвигу Пожарского и Минина, в 1818 г. на Красной площади ставят им памятник. С этого времени образ Пожарского крепко и навсегда вошел в исторический код России и становится неотъемлемой частью ее государственного дискурса.

Моисеев М. В., к.и.н.,

зав. сектором научно-просветительской работы ГБУК

г. Москвы. Музейное объединение «Музей Москвы»

Русский государственный и военный деятель Смутного времени, национальный герой времен польско- литовской интервенции. В 1610 г. во главе русско-шведской армии освободил Москву от осады отрядов Лжедмитрия II.

Он мог добиться много большего, на момент смерти ему было всего 23 года…

Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, можно сказать, потомственный полководец. Род Скопиных-Шуйских восходит к среднему сыну Василия Васильевича Шуйского Бледного, Ивану по прозвищу Скопа. Сын Ивана, Федор, чья деятельность приходится примерно на вторую треть XVI в., воевал с казанскими и крымскими татарами, но большой карьеры, если сравнивать с другими Шуйскими, не сделал — выше воеводы полка правой руки назначения ему получить не удалось. Сын Федора, боярин Василий, участвовал в успешном походе Ивана IV на Ливонию в 1577 г., вместе с И. П. Шуйским руководил обороной Пскова от войск Стефана Батория, дважды был новгородским наместником — должность весьма и весьма высокая. В его семье и родился в 1587 г. Михаил — один из лучших русских полководцев времен Смуты.

Еще в детские годы М. В. Скопин-Шуйский по обычаю был записан в «царские жильцы» и уже в 1604 г. стал стольником при царском дворе. Лжедмитрий I сделал его мечником, а также поручил весьма деликатную миссию — отправил в Выксину пустынь за инокиней Марфой — матерью погибшего царевича Дмитрия Марией Нагой, последней женой Ивана Грозного. (Как известно, по приезде в Москву она «признала» Лжедмитрия своим сыном.) А на свадьбе новоиспеченного царя Михаил «с мечом стоял», как того и требовала его должность мечника.

Когда Лжедмитрия убили, бояре «выкрикнули» царем дядю Михаила Васильевича, Василия Шуйского. Теперь из придворного Скопин-Шуйский становится воеводой. Но вряд ли его еще не проявившиеся дарования разглядел новый монарх, скорее он сам пожелал сменить царские покои на поля сражений, тем более что ратное дело всегда интересовало его. Это не могло не совпадать с интересами нового царя, чье положение было весьма шатким. Очень скоро против него началось движение, известное как восстание под руководством Ивана Болотникова, и войско последнего двинулось на Москву. Когда его люди заняли Калугу, царские воеводы попытались отбить ее, но неудачно, хотя им и удалось нанести повстанцам серьезный урон. В этом бою и получил боевое крещение Скопин-Шуйский, проявивший себя лучше других воевод.

Михаил Скопин-Шуйский на памятнике «Тысячелетие России»

Вскоре 19-летний военачальник становится вместе с царскими братьями Дмитрием и Иваном во главе новой армии, двинувшейся навстречу Болотникову. Сражение произошло на р. Пахре, и на сей раз восставшие были разбиты и вынуждены избрать более длинный путь на Москву, что давало правительству выигрыш во времени. Правда, воспользоваться им должным образом воеводы Шуйского не смогли — под селом Троицким они потерпели поражение от отрядов Болотникова, к которым присоединились служилые люди из южных уездов. Повстанцы подошли к столице. Во главе той части армии, которой предстояло совершать вылазки против осаждавших, встал Скопин-Шуйский. Идея активной обороны города, как предполагает Г. В. Абрамович, принадлежала именно ему. Между тем на сторону царя перешла часть рязанских дворян и московских стрельцов, а с севера подошел отряд из 400 двинских стрельцов. В этих условиях 27 ноября царские войска дали бой повстанцам и нанесли им поражение, после чего на их сторону перешли и отряды веневских и каширских дворян во главе с Истомой Пашковым.

К Москве той порой подошли полки из Ржева и Смоленска. Скопин-Шуйский включил их в состав своей армии, а 2 декабря дал новое сражение Болотникову у деревни Котлы. Разгром повстанцев был полным, их преследовали до Коломенского, потом бои длились еще три дня, и лишь после того, как Скопин приказал стрелять по врагу раскаленными ядрами, Болотников окончательно отступил и ушел к Загорью. Когда казацкий отряд Митьки Беззубцева, оборонявшийся за тремя рядами тесно связанных, облитых водой и заледеневших саней, предложил капитуляцию на условиях сохранения жизни сдавшимся, Скопин-Шуйский во избежание бессмысленных потерь принял эти условия. За победу при Котлах Василий Шуйский пожаловал ему, еще не достигшему двадцатилетия, чин боярина.

В погоню за отступившим в Калугу Болотниковым пустился Дмитрий Шуйский, однако он действовал крайне неудачно, и посланное на помощь подкрепление возглавили Скопин-Шуйский и Ф. И. Мстиславский (главную роль играл, конечно, первый). Понимая, что штурм Калуги может обернуться огромными потерями и не обещает успеха, молодой полководец решил действовать по-иному: с помощью подвижных туров к городским стенам стал придвигаться дровяной вал, чтобы в нужный момент поджечь деревянный кремль, где засели повстанцы. Однако на сей раз его постигла неудача: искушенный в военном деле Болотников разгадал замысел неприятеля и велел, сделав подкоп, заложить бочки с порохом под осадные сооружения, а затем в нужный момент взорвать. Дровяной вал и туры взлетели на воздух, все усилия правительственных войск пошли прахом.