П. В. Цыбин писал о военном периоде своей жизни и жизни Анохина: "Главком ВВС П. В. Рычагов и Нарком Авиапрома А. И. Шахурин поручили О. К. Антонову, В. К. Грибовскому, Д. Н. Колесникову и мне разработку многоместных десантных планеров для высадки в тылу немцев воздушной пехоты и противотанковой артиллерии. Все эти планеры испытывались на полигоне в Медвежьих озерах. Буксировались они самолетами СБ, Ил-4. Испытания проводил Анохин и руководимые им летчики Романов, Корчагин, Дабахов и другие.
На полигоне десантных войск Анохин проводил испытания планеров, а также отрабатывал методы десантирования боевых частей в сложных условиях. Ему же, первому, в начале 1942 г. было поручено провести полет в тыл противника, к десантированному в район Вязьмы 4-му корпусу. Анохин же отработал методику бомбардировки с пикирующего планера А-7 малоразмерных целей: железнодорожных мостов, складов боеприпасов...
В числе испытанных Анохиным планеров и самолетов были и машины ОКБ, где мне довелось быть Главным конструктором с 1941 г. Он испытывал тяжелые десантные планеры КЦ-20, Ц-25 и мотопланеры Ц-25М. При этом по его рекомендациям были сделаны интересные нововведения. В частности, создано колесно-лыжное шасси для посадки вне аэродрома, определено место крепления замка буксировочного троса, что резко упростило пилотирование планера на буксире...".
Прежде чем КБ Цыбина было ликвидировано, и он перешел работать к С. П. Королеву, он успел спроектировать планер Ц-60 для перевозки танка. "Танковоз" поручили делать и О. К. Антонову. О не слишком успешных испытаниях этого аппарата, которые проводил С. Н. Анохин, также уже говорилось...
У Королева Цыбин проработал недолго, участвуя в летных испытаниях ракеты Р-1. Она была выполнена на базе немецкой ФАУ-2, но с более мощным двигателем, с другими топливными баками и с отечественной системой управления. Неожиданно для обоих конструкторов Цыбина перевели в Третье Главное управление при Совете Министров СССР, которое занималось, помимо прочего, разработкой ударных средств поражения надводных кораблей. Суть конкретного задания и новой разработки, которую поручили ему курировать, состояла в создании КС "Комета". Кроме того, Цыбин курировал создание системы противовоздушной обороны Москвы, так называемой системы "25", которая охватывала столицу двумя "кольцами" зенитных ракет ОКБ С. А. Лавочкина. В обеих этих программах общей особенностью было то, что руководил работами по системам автоматического управления Сергей Лаврентьевич Берия.
Цыбин не мог ограничиться только ролью куратора - пусть очень важных, но чужих программ. Он рвался к самостоятельной работе, в которой почти всегда важная роль отводилась Сергею Николаевичу Анохину. Конструктор писал: "В 1946 - 1947 гг. Анохин принял участие в испытаниях первых реактивных самолетов, в том числе нашего ОКБ-499 - самолетов ЛЛ-1 и ЛЛ-2 с ракетными ускорителями с прямым крылом и крылом обратной стреловидности. Сергей Николаевич был постоянным советчиком и организатором полетов. Ведущим летчиком был Якубов. А летчиками облета - Анохин, Рыбко, Амет-хан Султан и др. Ведущим инженером был Лимар П. С. В 1958 - 1959 гг. Анохин помогал нашему ОКБ при создании сверхзвуковых высотных самолетов: бомбардировщика РС, стартовавшего с Ту-95, и разведчика (РСР). Аналог этих самолетов НМ-1 испытывали Амет-хан и Р. Ф. Захаров".
К тому, что написал и рассказывал Павел Владимирович, можно добавить вот какую подробность. Испытания планера КЦ-20 начинал Анохин, а потом, когда он был переведен в ЛИИ на государственные испытания, там их проводил Виктор Расторгуев. Как и Сергей Анохин, Никодим Симонов и многие другие летчики-испытатели, он был в свое время замечательным планеристом. "Расторгуев - это талант", - говорил о нем Цыбин. "А ведь он был еще и очень музыкальным человеком", -напомнил я Цыбину то, что его не могло не тронуть, и, действительно, очень обрадовало...
Отец Павла Владимировича Цыбина был профессором Московской и Петербургской консерваторий, он дирижировал оперой в Мариинском театре, а мать, оперная певица, пела с самим Шаляпиным. "Петь я люблю страшно", - отвечал Цыбин, указывая на рояль в своем домашнем кабинете, на стопку нот на рояле и папки с нотами в шкафу. Музыка в его жизни столь же органично сочеталась с конструкторской деятельностью, как рояль и ноты - с многочисленными моделями самолетов, планеров, космических аппаратов, как небольшие
скульптурки на огромном рабочем столе - со слесарными тисочками, закрепленными на его краю...
Цыбина и с Анохиным роднила любовь к музыке, пению. Вот почему слова о тяге к музыке Расторгуева так заинтересовали Цыбина: "Да? - загорелся Павел Владимирович. - Я этого не знал. Интересно!" "Он с детства любил музыку. У него мама была музыкантом", -рассказал я Павлу Владимировичу то, что узнал от дочери Виктора Расторгуева Галины, летчика-испытателя и мировой рекордсменки по вертолетному спорту...
Цыбин был исключительно интересным, оригинальным
конструктором. Узнав от меня, что я начинал свою работу в ЦАГИ с его замечательной, но не пошедшей в серийное производство машины Р-020, он однажды поделился со мной: "Мне как конструктору в жизни не везет..." Павла Владимировича можно было понять, но никак нельзя было с ним согласиться. Действительно, многие и интересные его проекты оказались нереализованными. Это, к примеру, проект двухроторного вертолета продольной схемы, предложенного в 1944 г. Цыбин показал его А. С. Яковлеву. Тот, являясь заместителем наркома, запротестовал: "Это Вам не по плечу. Занимайтесь своими делами...". Позже в ОКБ Яковлева был создан свой вертолет-вагон продольной схемы Як-24... Ранее других - у нас в стране, по крайней мере (1945 г.), - Цыбин предложил вариант самолета с крылом изменяемой в полете геометрии - на базе летающей лаборатории ЛЛ-1. ОКБ-256 в Бескудникове, которое возглавлял Цыбин, было маломощным - всего 30 человек, но они пытались решать многие задачи. В 1955 - 1960-ых гг. под руководством Цыбина разрабатывались по-своему пионерские проекты РС, НМ-1...
Создание самолета РС стало не только серьезной самостоятельной творческой задачей, но и вехой в истории авиации. Он разрабатывался в пору дозвуковых самолетов, а прокладывал дорогу к скорости полета, в три раза превышавшей скорость звука. Эта машина - своего рода "наш ответ Трумэну" - разрабатывалась наряду с баллистической ракетой Королева - "семеркой", а также крылатыми ракетами "Буря" Лавочкина и "Буран" Мясищева. Поскольку в то время не было большой надежды на автоматику, Цыбину и было поручено разработать пилотируемое средство доставки ядерного груза к цели - самолет РС. Он оснащался двумя ускорителями ЖРД около фюзеляжа и в таком виде пристыковывался к самолету-носителю Ту-95Н под крылом.
По проекту самолет РС, имевший дальность "автономного" полета 7500 км, стартовал с носителя на удалении 4000 км от своего аэродрома. С помощью ускорителей он разгонялся до скорости 3000 км/ч и далее крейсерский полет осуществлялся с помощью маршевых сверхзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей (СПВРД) М. М. Бондарюка. После сброса боевой нагрузки, полуутопленной в фюзеляже, самолет возвращался на свой аэродром. Работу над этим, как и другими проектами крылатых носителей ядерного оружия, прекратили после успешных испытаний баллистических ракет.
Летом 1956 г. было решено продолжить работу ОКБ Цыбина над проектом сверхзвукового самолета-разведчика РСР. Предполагалось оснастить его специально разработанными для него небывалыми по характеристикам двухконтурными турбореактивными двигателями ТРДДФ Д-21 П. А. Соловьева и подвесными сбрасываемыми топливными баками. Самолет был рассчитан на крейсерскую скорость полета около 2800 км/ч на высоте около 27 км, планируемая дальность полета составляла 3760 км. Что и говорить, проект опережал свое время, во многом предвосхитив появление уникальных SR-71 и МиГ-25 Р, первые полеты которых состоялись в 1964 г. Уже тогда в проекте самолета РСР предусматривалась возможность достижения динамического потолка 42 км! Температура обшивки при крейсерской скорости достигала 220 °С; тем не менее в качестве основного конструкционного материала предполагалось использовать алюминиевые сплавы - со снижением эксплуатационных нагрузок в соответствии с уровнем фактического нагрева в полете. На основе этого проекта ОКБ Цыбина разрабатывало также пилотируемый космический аппарат для спуска с орбиты.
