Но даже благодарному Казьмину не нравилось, как он порой за мелочь отчитывал отличных летчиков. В конце концов, они взбунтовались, и на партийном собрании встал даже вопрос об исключении его из партии за чрезмерную власть, сосредоточенную в жестких руках, за зажим критики. Против Зосима резко выступили многие летчики. Но Амет-хан Султан и Казьмин не сказали
ничего, помня его доброе отношение к себе при поступлении в институт. Да и понимая, что твердость, дисциплина в летном, испытательном деле не менее важны, нежели уважение к человеку и деликатность в обращении...
Большинство летчиков-испытателей ЛИИ и ОКБ вышло из Школы летчиков-испытателей. Исключения, особенно среди современных летчиков, крайне редки. Не кончал Школу и Казьмин. Но какую-то специальную подготовку он, а также Амет-хан Султан, В. В. Тезавровский и другие их товарищи все же прошли. В ЛИИ в 1944 г. по инициативе начальника летной части Д. С. Зосима были образованы курсы усовершенствования летчиков-испытателей. Возглавлял их летчик-испытатель ЛИИ И. В. Эйнис, а преподавателями были ведущие научные сотрудники и инженеры ЛИИ. Помимо ознакомления (в течение двух месяцев обучения) с методикой летных испытаний, курсанты также имели возможность вылететь на новых, интересных для них типах самолетов. Преподавателями курсов были Н. С. Строев, Д. С. Зосим, М. Л. Галлай, А. Н. Гринчик, а первыми курсантами К. К. Коккинаки, И. Е. Федоров, Б. А. Туржанский...
Многие из окончивших курсы и Школу, учились потом в МАИ. Тех, кого Зосим не сумел заставить заниматься в вечернем МАИ, он направлял в вечерний университет марксизма-ленинизма...
ЛЕТАЮЩИЙ ТАНК-ПЛАНЕР А-40
В самом начале войны было решено для быстрой переброски легких танков в тыл противника, к партизанам, реализовать необычный проект. Конструктор О. К. Антонов установил на танке Т-60 массой 5800 кг бипланную коробку огромных крыльев с элеронами и двухбалочное оперение. Масса необычного аппарата на гусеничном ходу достигала 7800 кг, и удельная нагрузка на крыло составляла примерно 90 кг на квадратный метр.
Идея транспортировки танка по воздуху не была новой. В нашей стране ее осуществил П. И. Гроховский. Летчик и оригинальный конструктор, он особенно много сделал именно в области десантирования. Танк Т-26 он подвешивал под бомбардировщиком ТБ-3 и доставлял к месту назначения, где был необходим соответствующий аэродром. Такого рода испытания успешно проводились, в частности, в Крыму, а также на боевых маневрах в 1935 г. под Киевом. Проще, но не всегда успешно, осуществлялась доставка самолетом более легких грузов: легкой артиллерии или легкового автомобиля - "эмки"; они десантировались с использованием парашютной системы.
Попытку создания планера для доставки танка к месту назначения у нас в стране впервые предпринял (в 1932 г.) авиаконструктор А. Н. Ра-фаэлянц. Чуть раньше него в начале 1932 г. это сделал американский конструктор танков А. Кристи. В проекте Кристи было много общего с проектом О. К. Антонова: бипланная коробка крыльев, связанная с танком, разбег на гусеницах танка и посадка на них. Конструкция Рафаэлянца была более прогрессивной: монопланные крылья, взлет и посадка на собственном колесном шасси планера, толкающий винт в кормовой части танка...
Оба проекта планеров не были реализованы. Кристи предпочел использовать для решения той же задачи тяжелый самолет. Раньше него, в 1935 г., к такому же решению пришел Гроховский. Он также отказался от реализации собственного проекта планера-танковоза в пользу самолета-танковоза.
Итак, летающий танк-планер О. К. Антонова А-40 должен был буксировать четырехмоторный самолет ТБ-3. Испытания своеобразной системы, проводившиеся осенью 1942 г., поручили опытному планеристу Анохину. Он выполнил большую предварительную работу совместно с инженерами, конструкторами.
В летной книжке Сергея Николаевича не упоминается планер А-40, но есть запись об испытаниях планера АТ. По всей видимости, это и был А-40. Его первый 15-минутный полет состоялся 4 сентября 1942 г. - через неделю после первых, выполненных Анохиным же рулежек и подлетов.
«Во время Великой Отечественной войны, - писал Анохин об этой работе, - я был призван в армию и направлен в специальную часть, где испытывалась новая техника воздушно-десантных войск. Часть располагалась на одном из подмосковных аэродромов, в зоне действия мощной противовоздушной обороны столицы. Здесь строго
соблюдались правила маскировки. Ангары и служебные помещения были камуфлированы и стояли пятнистые, полосатые, будто изменившие свою форму и размеры. Для укрытия личного состава во время вражеских бомбежек возле стоянки самолетов и жилых зданий были отрыты глубокие щели и блиндажи.
В новой части было много знакомых планеристов и среди них известные рекордсмены Павел Савцов, Виктор Ильченко, Григорий Малиновский, Всеволод и Михаил Романовы, Павел Еремеев, Виктор Выгонов. Они испытывали десантные планеры. Приступил и я к испытательной работе.
...Через некоторое время на наш аэродром привезли какой-то летательный аппарат, тщательно закрытый брезентом. Когда брезент сняли, многие удивились. Представьте себе танк, к которому приделаны крылья и хвостовое оперение.
Сразу же разгорелись ожесточенные споры. Идея применения танка-планера многим казалась заманчивой.
- Вообразите, - говорили они, - что ночью самолет забуксирует этот аппарат к крупному тыловому аэродрому противника, который находится в районе действия наших партизан. Здесь водитель танка, он же планерист, отдаст буксирный трос, бесшумно спланирует на свой аэродром, сбросит крылья и хвостовое оперение и начнет давить гусеницами вражеские самолеты, а огнем пушки и пулемета уничтожит летный состав. Окончив операцию, "летающий танк" благополучно уйдет на соединение с партизанами, которых об этом заранее предупредят. Ведь охрана аэродромов не имеет противотанкового оружия, а автоматный и пулеметный огонь бронированной машине не страшен.
- Все это хорошо, - возражали им, - но танк, приделай к нему хоть четыре пары крыльев, не сможет летать. Форма танка совершенно не аэродинамична. И если он даже оторвется от земли, то в воздухе не выполнит и простого разворота.
Я не был склонен согласиться с этими доводами, зная все расчеты конструктора. Ведь испытывать в воздухе "летающий танк" предстояло мне...».
Об этом испытании Сергей Николаевич писал и рассказывал неоднократно, выделяя каждый раз важные детали. «Может, на заре своей летной работы, увидев летающий танк и услышав, что мне доверяют его испытывать, - писал он в "Записках профессионала", - я тотчас побежал бы к машине и попросил разрешения на взлет. Теперь я поступил совсем иначе. Сначала я принялся изучать инженерные описания машины, сделанные ее создателем Олегом Константиновичем Антоновым. Из этих описаний очень многое стало ясным...
Потом следовало научиться водить танк, с помощью рычагов управлять траками, надо было попробовать машину и на подлетах. Потом... Вот только потом можно было всерьез думать о летных испытаниях. Анализ теоретических и практических знаний, которые я почерпнул во время подготовки, позволял рассчитывать на определенное поведение машины в определенных условиях...».
Уже несколько раз он поднимался в воздух на "летающем танке". Буксируемый самолетом, сделал короткие "подлеты", отрывал планер от земли, отцеплялся от буксирного троса и производил посадку. И, наконец, наступил день полномасштабных испытаний. Предстояло выполнить первый испытательный полет, все детали которого тщательно согласованы с командиром самолета-буксировщика старшим лейтенантом Павлом Еремеевым.
Экипаж ТБ-3 занял свои места и готовился запустить моторы. Анохин, выглядевший столь же странно, как и танк с крыльями: в шлеме танкиста и с надетым парашютом, открыв тяжелый люк, влез в свой танк. Запустив двигатель танка и лязгая гусеницами, он подрулил к хвосту бомбардировщика. Прицепили буксировочный трос, и самолет начал движение. Буксир натянулся, и на глазах летчика превратился в длинный стальной стержень. "Летающий танк" тронулся с места. Очевидцы рассказывали, что эта уникальная сцепка разбегалась безумно долго - благо, взлетная полоса ЛИИ это позволяла...
