Он стал искать другие знакомые лица. Кое-кого он не видел уже многие месяцы. Уиндхэм и Сайнце. Сандра Цзэн и Ханс Йоргенссон – как обычно, они стояли рядом. Его взгляд прошелся по ним и устремился дальше. Они постоянно напоминали ему о «Принце Евгении».

Карен Нагасава. Джон Флетчер общался со Стивеном Маккенной. Сэмюэл Хельмер, когда-то, давным-давно – его ученик, теперь уже совсем взрослый, стоял рядом с Элизабет Хазен. Его взгляд опять отпрыгнул от них и поспешил далее – Андрей страшился воспоминаний, стремившихся овладеть его сознанием.

В тот самый момент, когда он уже вынужденно собирался вновь повернуться, чтобы не спровоцировать очередной конфликт, с которым, возможно, не сумел бы справиться, неожиданное волнение у входа спасло его от этой необходимости. Большинство присутствующих столпи-

лись возле одного из последних вошедших.

В помещении появился генерал Абсалом Трэскотт. Неважно, насколько сильно Никки перестроил свои войска – Трэскотт оставался генералом. Тяжелый взгляд и строгое лицо озирали собравшихся, срывая со всех маски и заглядывая в самое нутро.

Он наблюдал, как генерал Трэскотт промаршировал на середину командного центра. Он миновал Карсона едва ли не с презрительной миной. Андрей застыл, увидев, как Карсон отвел взгляд и уставился в пол. Хотя Николай и произвел Трэскотта в ранг командующиего генерала всех сил Второго Исхода, последний не захотел отказаться от своих притязаний на командование дивизией имени Эрвина Роммеля. При этом Карсон командовал 149-м дивизионом уже много лет. Андрей понимал, что это значит для его друга. Хотя ему иногда и удавалось при случае противостоять брату, после пары-тройки разговоров с Трэскоттом он чувствовал себя выжатым и выброшенным на обочину, словно отслужившая свое половая тряпка. Трэскотт был человеком, изучившим свое ремесло у ног великого генерала.

Тебе недостаточно своих забот, Андрей? Тебе обязательно нужно везде сунуть свой нос? Карсон доволен. Меньше всего он желает устраивать провокации. Тем более – сейчас, когда чихнуть не успеешь – окажешься на свалке. Такое давление… такое сильное давление…

Трэскотт достиг внешней стены помещения и застыл по стойке «вольно». Напряжение рас-ло. Воины короткими фразами и скупыми жестами обменивались соображениями о том, что могли означать объявления, сделанные Николаем. Андрей попытался успокоиться, но молчание Даны было громче тысячи голосов.

Наконец, появился Николай, один. Все взгляды устремились к нему. Часть присутствующих воинов пошли даже на то, чтобы снять свои знаки различия, но все они еще носили оливковую униформу Сил Обороны Звёздной Лиги.

Николай был одет в простой белый комбинезон, на воротнике которого была укреплена почему-то окрашенная красным Звезда Камерона – символ Звёздной Лиги. С того места, где стоял Андрей, было сложно разглядеть подробности, но ему показалось, что длинный луч был повернут не направо, как обычно, а вниз. Николай выглядел, как ледяная статуя в летнем лесу. Андрей с трудом оторвался от него и попытался оценить реакцию присутствующих. Он замер, увидев, что глаза всех, кто стоял вокруг, словно прикованные, взирали на их предводителя.

Нет, не на предводителя. На гуру. Он вытер вспотевшие ладони о форменные брюки, не задумываясь о возможных пятнах. Он знал: сняв эту униформу сегодня вечером, он не наденет её больше никогда. В нем волной поднималось сожаление.

Отец был субъектом культа личности, Николай. Но он никогда этого не хотел и не поддерживал. Ты его целенаправленно построил сам. Ты манипулировал событиями, пока не осталось никакой иной возможности. Но что теперь, Никки? Что произойдет, когда ты умрешь? Ни один культ не переживает смерти своего пророка.

Николай прошел сквозь толпу к цоколю, не отвечая ни на одно из многочисленных воинских приветствий, сопровождавших его по пути. Он кивнул Дженнифер Уинсон, потом повернулся и оглядел каждого воина, прежде, чем взять слово.

– Воины, – начал он тихим голосом, добиваясь полной тишины. – Я собрал вас сегодня здесь, чтобы сделать следующий шаг. Лучше, чем любые войска в истории, вы выдержали испытания, выделившие из массы эти элитные кадры. С этого момента вам больше не нужны никакие тесты, чтобы доказать право называться воинами.

Вы есть моя армия.

Он медленно прошелся по помещению, оглядывая каждого из присутствующих с дикой гордостью отца, глядящего на своих возмужавших потомков.

– Однако, – продолжил он, завершив круг, – теперь для вас также пришло время окончатель но отбросить внешность Сил Обороны Звёздной Лиги и принять новый образ. Но делаем мы это не по злобе и не из желания очернить доброе имя СОЗЛ. Мы делаем это потому, что больше нет никакой Звёздной Лиги. Мы делаем это потому, что без новой Звёздной Лиги, в рамках ко торой только и могут существовать СОЗЛ, мы принимаем новое имя и определяем новую цель.

Мы, воины, станем теперь кланами. Задачей СОЗЛ была защита Звёздной Лиги. Наша задача – вернуться на миры Пентагона и начать оттуда строительство нового общества, которое получит возможность и будет готово использовать всю свою волю, всю силу для осуществления Мечты великого генерала: в нужный момент вернуться во Внутреннюю Сферу и воссоздать Звёздную Лигу, которую они разрушили.

Энергия, сконцентрированная в помещении, буквально потрескивала в воздухе. Сила. Самоотверженно сть.

Даже Андрей ощутил мощь этого послания. Оно было усилено знанием о его брате и о том, что произойдет, если мечта Николая рассыплется в прах. Собравшиеся воины требовали от него сделать эту цель его собственной. Принять этот образ. Эту готовность следовать за их предводителем, куда бы он их ни повел.

– Мои кланы, – в конце концов, продолжал Николай, усиливая нажим, – пришло время для серии новых испытаний. Мы не будем больше проверять ваши воинские умения – их вы продемонстрировали уже сотни раз. Нет, теперь пришел час доказать вашу готовность к этой метаморфозе.

Он указал на голостол, который засветился, в то время как все остальное помещение накрыла тьма, так что Николая окутал мистический свет.

Я чувствую соблазн, Никки. Я слишком хорошо знаю, что все это срежиссировано до мельчайшей детали. Может быть, ты и веришь во все, что говоришь, но ты ничего не делаешь без планирования. Разве ты не говорил это сам? Разве ты не говоришь этого всегда? Каждое действие, каждое движение – возможность манипуляции – так же, как ты годами манипулируешь мной. Черт подери, я должен был бы давно уже к этому привыкнуть… но не привыкну никак.

– Двадцать кланов по сорок воинов в каждом. Я прослеживал ваш путь через все тесты и решил, кто из вас какому клану будет принадлежать. Каждый клан получит участок земли се вернее Катюша-сити – это пространство отныне будет называться Земля Свободы. Там, на этой новой территории, вы начнете все с начала. Вы примете животное, давшее имя вашему клану, в качестве тотема, вы свыкнитесь с ним. В процессе работы над возведением ваших клановых построек вы сделаете ваш клан единым, новым целым. И мы, все вместе, возведем централь ный большой Зал ханов. Когда мы закончим, двадцать кланов станут новым единством, боль шим, чем сумма его составляющих.

Он указал открытыми ладонями на голостол и отступил в сторону.

– Подойдите и взгляните в глаза своей судьбе.

Толпа непроизвольно качнулась вперед. Дана ухватила Андрея за руку и потащила за собой, лихорадочно торопясь отыскать свое имя.

Отвратительный, повизгивающий страх вполз в его сознание и охватил его с головы до пят. Он опять услышал рык этой проклятой кошки, осознал, что провалился. Он чувствовал, как этот провал окутывает его стыдом и знал, что это увидят все. Хуже того – это поймет Дана.

Голопроекция сияла перед ними, словно огромная белая скала, сотканная из бесконечных возможностей, распространялась во все стороны, в то время как сотни глаз обшаривали её и сотни голосов взбудораженно обсуждали общее будущее.