– Это просто спор за внимание Карла. Тебя он им дарит, а Эллегона – нет.

Он направил указующий перст на Лу Рикетти, который сидел, опершись на ствол высокого клена, и о чем-то размышлял, скрестив руки на синей рабочей куртке.

– Тридцать седьмой Закон Словотского: «Кому-то нужно меньше внимания, кому-то – больше. Кое-кто жаждет получать все. Это зависит от…»

– Тревога! – Гном Ахира, устроившийся на вершине засохшего дуба, встряхнул головой. – Все – к оружию! Лу, возьми мой арбалет. Карл – на коня. Живей! К святилищу скачут всадники – галопом. Похоже, на нас сейчас нападут.

Говоря это, Ахира споро, хоть и неуклюже, спускался с дерева, цепляясь толстыми пальцами за шершавую кору – искать удобные ветки было некогда.

Карл, отшвырнул кружку, вскочил на ноги и, привычно проверяя, на месте ли меч, помчался через луг к своей гнедой – кобыла лениво паслась посреди поляны, переборчиво выбирая травинки повкусней. Если только Ахира не ошибся, времени седлать ее уже нет. На бегу сдернув с ветки уздечку, Карл просунул мундштук между зубов лошади, взнуздал ее и затянул узду за ушами. Собрав поводья в левой руке, правой он ухватился за гриву, вскочил на спину кобылы и быстро выпрямился. Потом стегнул гнедую поводьями, одновременно ударив пятками по бокам. Что за дьявольщина там происходит, подумал он.

«Мне видно немного лучше, и я мог бы…»

«Тогда смотри быстрей. На нас, кажется, нападают».

«И ничего подобного. Там происходит совсем другое…»

Эллегон открыл Карлу свой разум.

Изогнув длинную шею, Эллегон из-за скального выступа смотрел на Элрудову пустошь. Вдали, поднимая клубы пыли, мчалась по растрескавшейся земле пятерка всадников.

Дракон сосредоточился на них; всадники будто стали ближе. Все пятеро – мерзкие людишки верхом на лошадях. Возможно – вкусных лошадях.

Трое группкой преследовали четвертого, обнаженного по пояс и донельзя худого, с металлическим ошейником, на котором болтался обрывок цепи. Пятый всадник, одетый, как и остальные преследователи, в зеленую тунику и такие же леггинсы, галопом мчался наперерез.

«Спасибо, Эллегон, – мысленно поблагодарил Карл. – Пятый избрал иную, чем его приятели, тактику: пытается перехватить раба прежде, чем тот доберется до земель святилища».

«И перехватит: конь у него лучше, чем у тех четверых».

– Андреа, – распорядился Ахира, – в засаду! Спрячься в кустах и, когда они приблизятся, срази всех, кого сможешь, сонным заклятием. Потом разберемся, кто и что. Пока же я просто хочу…

– Нет, – возразил Карл, осаживая гнедую рядом с гномом. – Они не по наши души. Это четверо солдат, и гонятся они за беглым рабом. Они не собираются приближаться сюда. Энди, как далеко действует твое заклятие?

Она беспомощно махнула рукой:

– Две, ну, может, три сотни футов. Самое большее. «Эллегон, есть там у кого-нибудь луки? Ты не обратил внимание, так что и я не знаю».

«У двоих есть. Карл, нам надо поговорить…»

«Позже». Он повернулся к Андреа:

– Это без толку. Тебя подстрелят прежде, чем ты сможешь до них дотянуться. Ими займемся мы с Эллегоном. – «Взлетай и помоги мне».

Лошадь была только у Карла; если солдаты и их жертва окажутся не слишком далеко, он сможет какое-то время сдерживать врага – пока не подойдут остальные.

Карл, конечно, был весьма высокого мнения о своем мастерстве воина, но один против четверых или даже больше – это было все-таки немного слишком, как бы умело этот один ни обращался с мечом. А вот с Эллегоном над головой драка, возможно, вообще бы не понадобилась: поджариться в драконьем огне никому неохота.

«Нет».

«Что?»

«По-моему, я ясно выразился. Нет, я не взлечу. У них луки. Я боюсь».

Капризничаем. Чешуя Эллегона потверже, чем лучшая сталь. Ничем, кроме магии, дракона не взять.

Но на споры времени нет.

– Эллегон выбыл – я приторможу их один. Присоединяйтесь ко мне как сможете!

Андреа вцепилась в его штаны:

– Подожди. У меня есть…

– Некогда. Ты меня не слушала? Там беглый раб. Держись подальше – я не хочу волноваться, цела ты или нет. – Он выдернул штанину из ее пальцев.

Не обращая внимания на крики Ахиры, он пустил кобылу рысью. Лучше бы, конечно, вынестись на Пустошь галопом – но Карл не привык ездить без седла; лучше приехать чуть позже, зато без риска свалиться с лошади.

Он потрусил вниз по склону к прогалу в деревьях. За ними, тронутая алым светом заходящего солнца, простерлась суровая, режущая глаза равнина – Элрудова пустошь. Давным-давно землю, что ныне звалась Пустошью, покрывала густая сочная зелень – такая же, как на лесистом островке, окружившем Святилище Целящей Длани. Тысячу лет назад ее выжег смертный поединок двух магов – и теперь до самого горизонта простирался океан мертвой, растрескавшейся под солнцем земли.

В четверть мили впереди по этому океану катилась волна пыли. Перед ней одинокий всадник, оторвавшись от троих преследователей едва на сто ярдов, понукал своего коня, чтобы обойти четвертого, скакавшего к нему сбоку.

Четверо на одного. Ненавижу, когда на одного – четверо! Но тут уж ничего не поделаешь, придется потерпеть, по крайности какое-то время: Уолтеру, Ахире и Рикетти понадобится добрых пять минут, чтобы добежать. Карлу необходимо сдержать на это время четверых воинов. Пятиминутная схватка на мечах может обернуться вечностью.

«Но, опять же, – отдаленно прозвучал в его голове голос дракона, – ты ведь можешь попробовать просто поговорить с ними. Может, и выйдет».

«На что спорим?» – Карл ударил кобылу пятками.

Когда он приблизился к беглецу, тот повернул свою лошадь прочь. Полуобнаженный, худой, все лицо в шрамах, пот прочертил бороздки на загорелой, покрытой пылью груди… Он отчаянно вцепился в поводья сучковатыми пальцами, а обрывки цепи дребезжали что-то бестактно-веселое.

– Н'вар! – крикнул Карл на эрендра. – Не убегай! Т'рар аммали! Я друг!

Без толку. Человек, очевидно, решил, что Карл заодно с другими: одежды воина были такими же, как у преследователей. Для раба это, должно быть, выглядело ловушкой: словно еще один всадник возник перед ним, чтобы отсечь его от спасительных земель святилища – а до них оставалось всего несколько сот ярдов. Тихий стон сорвался с его губ, когда он резко повернул, под прямым углом пересекая путь Карла.

И тут, будто он только того и ждал, четвертый всадник привстал в стременах. Ременные путы с грузами на концах, кружась, со свистом рассекли воздух и обвились вокруг задних ног коня беглеца. Заржав от боли и страха, тот рухнул; всадник вылетел из седла, кубарем покатился по земле – и застыл недвижим.

Времени осматривать упавшего не было. Если он мертв – помощь ему не нужна; если ранен – возможно, сумеет протянуть до подхода Словотского, Ахиры и Рикетти. Они скоро будут, и наверняка – с целительным бальзамом.

Карл обнажил меч.

– Спокойно, – прошептал он на ухо гнедой, собирая поводья в левый кулак. – Просто постой спокойно.

Воин ждал четверых солдат.

Кони их замедлили бег, и Карл бросил быстрый взгляд на их оружие. Все четверо – мечники, мечи у всех – широкие и короткие, такие обычны для областей Эрена. С ними Карл, может, и справится, он ведь верхом. Его рыжая кобыла была крупной и сильной; возможно, ему удастся заставить ее танцевать вокруг этих загнанных бедолаг – и тогда его более длинный клинок соберет свою жатву.

Но у двоих к седлам приторочены арбалеты. Это плохо.

Очень плохо.

Но… Арбалеты? Если у них есть арбалеты, почему же они не стреляли?

«Дурень. Мертвый… стоит… немного…» – Мысленный голос Эллегона был едва слышен: Карл находился почти за гранью досягаемости дракона. И самое плохое – в его фразах, если он не сосредоточивался, возникали прогалы.

Верно, подумал воин, удивляясь, что дракон слышит его. Он повернулся к врагам.