Хельгерт перекатился через солдата, укрылся за его спиной и выхватил у него из рук пистолет:

— Лежи спокойно, а не то получишь пулю в затылок!

Тот оцепенел от неожиданности и страха.

«Если сейчас танки пойдут сюда, то мне крышка», — лихорадочно думал Хельгерт.

— Быстро поднимись, пусть танкисты увидят, что ты здесь! — крикнул он гитлеровцу и для пущей важности ткнул его дулом пистолета в бок. Гитлеровец застонал от боли, но приподнялся.

И в тот же миг раздался выстрел и взрыв: снаряд противотанковой пушки прямым попаданием настиг «пантеру». Густой чёрный дым обволок корпус гитлеровской самоходки.

Немецкий танк, стоявший рядом, повернул башню в направлении пушки и выстрелил из орудия, а потом, развернувшись, быстро скрылся между домами.

Хейдеман вбежал во двор. Рядом засвистели пули, и он залёг. Осмотревшись, пополз по-пластунски. «Максим» своим уверенным треском подбадривал его.

— Что ты с ним канителишься? — спросил Хельгерта Хейдеман, оказавшись рядом с Фрицем.

— Он успел взорвать дом. А там майор остался!

Хейдеман бросил на обер-ефрейтора злой взгляд, по сдержался.

— Отведи его к нашим пулемётчикам, а я буду искать майора.

Советские сапёры бежали через сады, гоня гитлеровцев с площади.

Майора нашли в левом углу взорванного здания. Его спасла толстая балка, которая нависла над ним и помешала кирпичам завалить его.

Солдаты осторожно подняли майора. У него оказалось раздробленным левое плечо.

— Ещё бы чуть-чуть — и баста, — проговорил Тарасенко, стараясь, чтобы голос не выдал его волнения, и глядя на ногу, которая тоже оказалась повреждённой.

— Где ещё у вас болит, товарищ командир?

— Сейчас всё тело болит. Врать не стану… — И добавил несколько крепких выражений. Заметив обер-ефрейтора, он вопросительно посмотрел на Хельгерта.

— Я не успел помешать ему: это он взорвал дом.

Прибыла санитарная машина. Майора Тарасенко бережно уложили на носилки.

— Передайте Михайлову, чтобы он пока оставался за меня. А Сосновскому скажите, пусть пришлёт вам нового командира. Спасибо вам за всё. И поскорее заканчивайте эту войну. Мы с вами обязательно где-нибудь встретимся после войны. В Москве или в Крыму. Тогда и поговорим не спеша, нам есть что вспомнить.

Носилки перенесли в машину.

— Тогда уж я буду чисто выбрит! — крикнул майор уже из машины. — Тогда у нас будет много времени, товарищи… — Захлопнувшаяся дверь машины помешала расслышать конец фразы майора.

— Мы обязательно должны дойти до самого Берлина! — твёрдо сказал Хельгерт.

— Мы будем воевать и за себя, и за него! — Руди Бендер смотрел вслед санитарной машине, пока она не скрылась из виду.