— расскажите о себе, о подробнее — оживает один из мужчин, поправляя галстук.
— что именно вас интересует? — оборачиваюсь я к нему — детство юношество последние годы? ограничьте период или вы хотите услышать мою подробную биографию?
— язвите?! — удивляется он.
— пытаюсь соответствовать — парирую я — так о чем именно я должна подробно поведать?
— мне она уже нравится. — Раздался приятный мужской голос за моей спиной. Я немного повернула голову в его сторону, и краем глаза уловила мужчину лет пятидесяти, красивый подтянутый, ростом около метра восьмидесяти. — Вы с ней около пяти минут разговариваете, а она вам еще ничего про себя не рассказала. — Его рука ложится на мое плечо, заставляя меня опуститься на стул. — Не волнуйтесь, милая, сейчас во всем разберемся. — Он прошел и занял место рядом с ректором.
— все-таки — снова подал голос молодой — меня смущает отсутствие подготовки. Да, не стану спорить у нее есть кое, какие задатки, но ведь их еще нужно развить, а это снова время и вложения у нас этого в обрез. Я сомневаюсь… — но договорить ему не дали все тот же мужчина, появившийся из-за моей спины, улыбнулся мне и оборвал его речь.
— значит так, дискутировать можно бесконечно долго. Мы возьмем ее на испытательный срок, и что-то подсказывает мне, что она нас не подведет. Ну, а если с ней тоже что-либо пойдет не так — он вздохнул — система отработана, стираем память и возвращаем на прежнее место работы.
— вот это то и беспокоит — продолжил молодой.
— у нас нет выбора, и вы это знаете не хуже меня. Нам нужна девушка и мы не можем позволить себе потерять еще хоть одного агента.
— а разве она…
— Сережа — вздыхает мужчина — мы все с тобой обсудили,
— но Он — мой педагог многозначительно помолчал: — сам выбрал ее. — Мне не было понятно, кто же такой этот самый неизвестный мне он. Но по реакции, которую произвело одно упоминание о нем, я поняла, что этот кто-то видимо очень важный.
— да, девочка, безусловно, талантлива — согласился мужчина — и с этим не поспоришь, но если мы сначала возьмём ее в штат потом столько заморочек, а так, ну не прошла и не прошла. Кто будет проверять? И нам проще и ей придется стереть не все, а лишь самую неприятную часть. Милая, — он повернулся ко мне: — с завтрашнего дня, вы будете проходить тренировку с нашими инструкторами, дополнительно к вашим занятиям. Поэтому, настоятельно прошу не пытаться распланировать ваши вечера. Для общественности, у вас будет своя легенда. Завтра утром Сергей Иванович вам ее передаст, и, кстати, от его занятий я вас так же освобождать, не намерен. Может, еще узнаете что-либо новое и полезное. Всем спасибо, все свободны.
Он взмахнул рукой и все, кроме ректора и моего учителя исчезли. — чтож — пожал плечами ректор: — Мы сделали для тебя все что могли, теперь уж прояви себя. — Он вдруг подошел и порывисто обнял меня, как родную: — не знаю, что тебе посоветовать? — вздохнул он, все еще не отпуская меня: — то ли наплевать на все, и жить своей жизнью, а то ли выложиться на все сто и получить настоящие приключения. Но в любом случае, после всего ты будешь жалеть, по собственному опыту знаю. Так что, ты подумай хорошенько сама, и поговорим об этом утром. — После этого он вытолкнул меня за дверь и запер ее за мной.
Так с легкой руки своего преподавателя я стала частью группы из пятнадцати, таких же, как я новичков. Несколько последующих месяцев обучения нам предстоял кошмар на яву, о чем преподаватели не преминули заявить сразу. Девиз нашего тренера: — «умри, но сделай!» некоторые члены нашей группы умудрились исполнить практически буквально. Именно на этом отрезке из нашей группы «отсеялись» первые пять человек, посчитав, что даже самая интересная работа таких мучений не стоит. Хотя, правильнее сказать так посчитали только четверо, пятый отсеявшийся вообще вряд ли мог думать, находясь в коме, после полученной травмы. Но кто знает…
Честно говоря, и сейчас, по прошествии трех с небольшим месяцев. Каждое утро, открывая глаза, по громогласному требованию нашего тренера, мне приходиться перебарывать чувство зависти к ушедшим, и подавив в себе жгучее желание, последовать их примеру, выходить на ненавистную тренировку. Первым сомнительным удовольствием, встречающим меня каждый день, не зависимо от погодных условий, у тренера значится пробежка по пяти километровой трассе. Это сейчас, трасса дается мне уже не так тяжело как первые дни. А тогда, мне даже вспоминать страшно об этом. Это сейчас, я, практически не сбиваясь с дыхания, отмеряю шагами бетонную дорожку вокруг полигона. Более того, я даже могу повторить про себя особо замудренные заклинания, или новые виды нежити, готовясь к занятию. А вот тот, самый первый раз я, наверное, никогда не смогу забыть! Даже при моей спортивной подготовке, которую я получила, работая в органах и которой гордилась, я едва не свалилась на дорожку, примерно на пятой минуте бега (то есть, миновав где-то треть дистанции) конечно к моей радости многие «умерли» раньше, но тренера и такой результат не удовлетворил. Легкие мои горели огнем, и отчаянно кололо в боку. Тренер же осмотрел нас привычным для нас сейчас, презрительным взглядом, и сказал, что даст каждому из нас еще только один шанс исправить ситуацию самостоятельно, и если мы ей не воспользуемся примет свои меры. К слову, меры им действительно были приняты. Лично я, имела честь ознакомиться с ними уже через день, когда пробежав дистанцию в полтора раза короче первой задыхаясь, опустилась на дорожку. Тренер спокойным голосом попросил меня продолжить движение и взмахом руки материализовал передо мной быка. Обычного, деревенского «бычару», конечно, во избежание несчастного случая он позволил зверю разгоняться только до определенной скорости, о чем мне и было сообщено, однако, бодрости мне это добавило не шуточно. Тем более что рога у зверюшки были приличные и в холке он был едва ли ниже меня. В общем, я значительно улучшила свой результат. Итак, сначала пробежка, затем основные занятия вместе со всей моей группой, а вот далее, начиналось самое интересное — как выяснилось, таланта к колдовству у меня нет, хотя все тот же тренер заявил: «что возможно после смерти, если меня, конечно, посчитают нужным оживить…». Он вообще оптимист! С колдовством все же вышли из положения: меня напоили каким-то отваром, аккумулирующим силы, и прочли заклинание закрепления и на целый год я самый настоящий маг со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вытекло их, к слову сказать, великое множество. Мой первый урок по чародейству я, наверное, запомню на всю оставшуюся жизнь. Мы всей группой (все шестеро оставшихся) пришли к обозначенному кабинету, немного удивившись толстой металлической двери, наподобие тех, которые ставят в больницах в рентген кабинетах. Так вот, мы как водится, пошутили на эту тему, один из нас даже заявил что: «при колдовстве, видимо, выделяется радиация, как бы нам отсюда зелеными не уйти». Типун ему на язык, размером с мою голову. Ушли мы, по большей части, действительно зеленоватые. Педагог на такового походила мало, перед нами предстала, или вернее сказать предстало существо, когда-то ранее бывшее женщиной. Ростом около двух метров в высоту и около полутора в ширину. Угрюмая грузная тетка, окинула нас злобным взглядом сразу же «высветив» из нас самых симпатичных. Судя по ее недоброму взгляду, они автоматически перешли в разряд особо раздражающих.
— здравствуйте! — громко поздоровался с ней один из двоих оставшихся мужчин, чем заслужил еще один ее неодобрительный взгляд.
— Занимайте места — бросила она, кивнув нам на свободные парты. Столы оказались живописно прожжены в некоторых местах, а у моего, так вообще один край был обгоревшим.
— Я же говорил, у них здесь ядерные испытания проходят — улыбнулся мой сосед, по столу кивнув на край — как бы после занятий у нас рожки не повырастали.
— Меня зовут Варвара Андреевна. Правила у меня такие — негромко, но отчетливо произнесла наша «Учительница» — на занятиях не болтать, слушать внимательно, заклинания заучивать назубок. Выходить из аудитории после начала занятий до самого конца нельзя, делайте все свои дела заранее. Опаздывать нельзя. После начала занятия в кабинет входить нельзя. К занятию быть готовыми всегда, поблажек никому не будет. Позерства терпеть не стану. Повторять правила тоже.
