Он, как и предыдущие несколько дней подряд водит меня по местам, где я якобы любила гулять. Еще раз осматриваю мостовую набережной, перевожу взгляд на воду, это место мне смутно знакомо, и он рядом со мной внутри появляется стойкое ощущение дежа вю. Я была здесь раньше и именно рядом с ним, но больше информации память выдать отказывается, не смотря на мои настойчивые требования.

— пошли на карусели покатаемся — предлагает он, по-детски лукаво прикрыв один глаз. Я соглашаюсь и послушно занимаю место рядом с ним в очереди в кассу. В одной моей руке зажато фисташковое мороженное, за предплечье другой крепко держится он. Рядом со мной стоит мамашка с двумя детьми, и если один удобно расположившись на ее руке, пытается дотянуться до меня ножкой, то второй беспрестанно скачет, вокруг стоящих в очереди, вызывая раздражение, и паля по всем, из оглушено вопящего пистолета. Наконец мамаша тоже не выдерживает и резко поворачивается к отпрыску, в этот момент на лице ее младшенького застывает маска удовлетворения, и он самозабвенно пинает меня по руке с мороженным. Не ожидавшая от него такой прыти я тут же выпускаю мороженное и оно, сделав кульбит, плюхается мне на руку. Мой спутник, мгновенно отреагировав, вынимает из кармана платок и вытирает им мороженное с моей руки. Меня словно поразило молнией. Я словно со стороны вижу его, склонившегося над моей рукой. Чувствую, как мне тяжело дышать, из-за чего-то сдавившего мою грудь, снова ощущение холода и короткая вспышка боли. Память снова и снова проигрывает для меня короткий миг воспоминания, не пуская дальше.

— ты в порядке — улыбается он, заметив мое замешательство. Я киваю:

— просто немного задумалась. — В его глазах появляется сомнение, но он ничего больше не говорит. Мы покупаем билеты и садимся в вагончик паровозика. Однако мне так и не удается переключить свой мозг, и я продолжаю напряженно терзать свою память, на предмет остатков показанного мне обрывка. Наш вагончик поднимается на гору и я, глянув вниз, внезапно вижу себя на подъемнике в лыжном костюме на моих ногах лыжи, а рядом все так же мой спутник. Меня охватывает смутное чувство, словно я должна что-то сделать, вот только не помню что именно. Вагончик медленно поднялся на вершину замер и вдруг рухнул вниз на скорости. Сидящие за нами девушки завизжали во весь голос. А я охваченная ужасом высоты смотрела на то, как быстро приближается земля и в моей голове, словно кинофильм проносилась вся моя жизнь мгновение за мгновением. Возвращая мне все, до единого утерянные мной воспоминания. Словно заслон упал, и в мозг хлынули образы и чувства, когда то увиденные и пережитые мной. Я повернулась и внимательно посмотрела на сидящего рядом человека. Один его долгий взгляд на меня и мы оба все поняли. Я нервно дернулась на сиденье прижатая к нему надежным креплением. Он лишь улыбнулся мне краешком губ и подмигнул.

— расслабься — услышала я его спокойный голос — никто не знает, что мы с тобой здесь нас никто не увидит, так что не напрягайся, тебе не идет.

— зачем ты привез меня сюда? — выдавила я из себя

— ну, — он подмигнул мне — ты боишься высоты, а твой доктор сказал, что только сильные эмоции помогут вернуть память. Я у тебя видимо, достаточно сильных эмоций вызвать не смог и потом, ты надежно пристегнута к сиденью рядом со мной и значит, мы сможем обсудить некоторые вопросы, и при этом ты не причинишь вреда ни мне, ни себе.

— нам нечего обсуждать — разозлилась я — ударив ладонями по креплению.

— я так не думаю — решительно выдавил он — должен сказать, что у нас есть темы для обсуждения и одна из них наше с тобой будущее…

— о как раз это я вижу достаточно ясно — перебила я его — как только у меня появиться такая возможность я убью тебя и вернусь домой.

— я не мешаю тебе вернуться домой — спокойно выдыхает он — никогда не мешал

— даже когда хотел убить?

— я не хотел тебя убить, так было нужно.

— чтож, мне нужно то же самое от тебя — бросаю я ему в лицо. Меня вдруг охватывает злость на него на себя да впрочем, на весь мир сделавший нас невольно врагами. Я снова принимаюсь на крепление, на сиденье и к моему удивлению оно поддается

— ты с ума сошла — восклицает он глядя на мои манипуляции, однако он так же надежно пристегнут и ничего не может сделать — ты же убьешься!

— а разве не это твоя цель? — удивленно вскидываю бровь я. Ловко поднимаясь на сиденье, наконец, отстегнув защиту. Он легко щелкает пальцами, и его защита сама собой отстегивается к моему немалому удивлению, совсем вылетело из головы кто он такой

— сядь на место — угрожающе шепчет он и в его глазах разгорается яростное пламя

— и не подумаю — выдыхаю я, под изумленный вздох пассажиров, перепрыгивая на соседний вагончик.

— я в последний раз говорю, сядь на место, пока не убилась. Иначе — грозно произносит он, встав во весь рост в вагончике. В это мгновение, кажется, небо начинает затягиваться тучами.

— иначе что? — улыбаюсь я, ему остановившись на миг на последнем вагончике и уже приготовившись прыгнуть

— иначе я догоню тебя и сам убью — яростно рычит он и легко переходит от вагончика к вагончику по направлению ко мне. Я поднимаю голову и мне становиться вдруг легко и свободно. Небо затянуто черными тучами, и кое-где сквозь них уже пробиваются первые молнии. Значит, наши были правы, он превосходно владеет стихиями, я поворачиваюсь к нему, и, послав воздушный поцелуй, отцепляюсь от вагончика. Вслед мне несется его яростный рык, но меня это уже не волнует, я привычно отключаю все чувства только холодный расчет, метр за метром я карабкаюсь по креплениям аттракциона вниз. К спасительной земле. Мне немало усложняют задачу, внезапно поднявшийся ветер, и моросящий противный дождь. — Не устала? — участливо интересуются у меня над головой, я поднимаю глаза и вижу его. По пляшущему в его глазах пламени я понимаю он находиться в крайней степени ярости.

— сил надрать твою черную задницу хватит — так же злюсь я

— помочь спуститься и доказать степень твоего заблуждения? — ядовито улыбается он

— мне не нужно твоя помощь, хотя впрочем, если уж решил помочь убейся сам лиши меня проблем? — попросила я, вызвав еще большую бурю негодования. Он срывается с места и с проворством обезьяны спускается за мной. Я прекрасно понимаю, чем мне может грозить еще одна встреча с ним, и потому я прибавляю сил. Неимоверно тяжело перехватываться за мокрый металл руки все время норовят соскользнуть и правая моя рука срываться, но я в долю секунды успеваю схватиться левой за крепление

— не сходи с ума — не выдерживает он — ты сорвешься, давай спустимся и поговорим

— не получиться — я подтягиваюсь на одной руке и, превозмогая усталость, продолжаю движенье. К моему не малому удивлению, он вдруг замирает на месте

— не торопись я не стану следовать за тобой — решительно произносит он

— очень благородно! — патетично восклицаю я — чем обязана

— ты нужна мне живая — обреченно произносит он. Дальше я не слушаю, мое сердце, так обрадовано заколотившееся от его слов, заставило меня поторопиться, чтобы не уступить его уговорам. Однако свое слово он сдержал. Спустившись, я подняла глаза и увидела его, все так же на одном из креплений аттракциона, он не спеша продолжал спускаться. Мне это, в общем, было уже не важно, я поплотнее закуталась в промокшую кофту и легкой трусцой понеслась по не знакомым улицам. Да мне, в общем- то и не нужно было знать этих улиц, прямо передо мной на дороге мерцало еле видной полоской заклинание поиска. Холодный ветер навевал итак замерзшей мне грустные мысли, почему то очень захотелось плакать. Наверное повторюсь если произнесу это еще раз, но именно в этот момент уставшая и продрогшая я больше всего ненавидела ни того кто пытался убить меня а именно уклад этого мира. Я чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете, меня угораздило влюбиться в человека, которого я должна убить. От обиды и жалости к самой себе я разревелась. Так увлекшись жалостью к себе, я не сразу заметила, что уже в третий раз прохожу мимо нужной мне двери. Решилась, вытерла слезы и постучала. Дверь мне открыли не сразу, зато, когда она, наконец, открылась, на меня уставились два узких заспанных глаза.