— а вы причем?-

— а я дура старая верила, что дочь еще спасти можно, вот и пошла к нему с повинной головою. Все говорю, для тебя сделаю и любую службу сослужу. Только ты уж не откажи старой, верни дочь, а коли нет ее в живых, так ты мне хоть место укажи где она захоронена чтобы было где цветочки приложить. А он выслушал меня, да и говорит, мол сейчас о судьбе ее рано говорить. Вот послужи мне, а я зачту дочери твоей. Вот с той поры уж почти десять лет я и служу ему на мелких поручениях. Где информацию добыть о белых магах, я ведь часто там, в их городе то бываю. Вот и слушаю, о чем люди говорят, а потом и доклад делаю. — Я внимательно вгляделась в лицо женщины, и теперь смогла понять почему ее лицо показалось мне таким знакомым. Я неоднократно подавала этой женщине, то хлеба, то монетку покрупнее, пока находилась в своем городе. Только теперь меня стала беспокоить мысль о том, что нигде кроме как у штабов я ее не видела, а ей просто надобности в этом не было. Меня ужаснула внезапно пришедшая мысль, о том, сколько еще таких вот невольных шпионов следит за нами.

— когда же конец вашей службе?

— как только он меня отпустит. — Вытерла слезы она. — Да разве ж такое возможно. — она подняла на меня заплаканные глаза: — да ты не подумай на меня, не выдам я. — И опережая мой удивленный взгляд, продолжила: — я ведь сразу тебя узнала, еще когда первый раз увидела, и все думала рассказать али нет? Да потом, грешным делом решила, что ежели ты ему ко двору придешься, то я к тебе за помощью и приду, а не поможешь тогда и правду открою. А теперь вижу, добрая ты, на Марьянку мою дюже похожа, вот если б ты помочь могла?

— я сделаю все, что в моих силах. — Женщина обняла меня как родную.

— дай бог тебе добра, да и помощи тебе в делах твоих. Ты если сможешь за Марьянку-то мою ему тоже отомсти. — Я киваю ей в ответ и провожаю взглядом ее сгорбленную, еще всхлипывающую фигурку до края леса. Конечно, я постараюсь помочь этой женщине, однако сначала работа. Я поднимаюсь и иду в особняк.

— ну как погуляла — Люц как всегда лучезарно улыбается мне и протягивает руку я, улыбаясь в ответ, беру его под руку и мы вместе входим в столовую

— кто была эта женщина? — как бы невзначай интересуюсь я

— какая? — изображает удивление он

— ну, та, что выбежала отсюда в слезах? — с наивнейшим видом спрашиваю я — она выглядела такой несчастной — я соблазнительно потягиваюсь, такой маневр всегда срабатывает, если ты имеешь дело с мужчиной такого типа. Он клюет на мою уловку и его глазки загораются.

— да так одна из селянок, почему она тебя заинтересовала? — его голос становиться хриплым

— ну — надуваю губки я — мне стало ее так жалко, а о чем она тебя просила? — я облизываю чуть пересохшие от волнения губы, он снова ведется на мою игру и заметно оживляется

— да так пустячная просьба она хочет свободы — я удивленно распахиваю глазки

— и в чем проблема, отпусти ее или она дорого стоит? я могу купить ее у тебя, если это проблема — он колеблется около минуты

— что ты можешь мне за нее предложить? — я пожимаю плечами

— вряд ли она стоит дорого, сколько ты хочешь за нее? — он лукаво мне улыбается и его черные глаза вспыхивают

— даже не знаю — ласково произносит он — располагаешь ли ты необходимой суммой

— я могу отработать ее долг — тут же нахожусь я, мне становиться не по себе от его похотливого пристального взгляда, но я тут же беру себя в руки

— как? — его правая бровь вопросительно поднимается — что именно ты можешь мне предложить?

— а, что делала эта женщина? — продолжая разыгрывать наивную дурочку, продолжаю я — то же самое, могу делать и я

— не думаешь же ты что я пригласил тебя погостить в моем доме для того чтобы смотреть как ты моешь здесь пол усмехнулся он — думаю мы придумаем систему расчетов взаимовыгодную и приятную для нас обоих.

— если вы намекаете на совместное проживание с вами в качестве вашей любовницы — оскорбилась я — то вы ошибаетесь, я не так воспитана и прошу вас, дать мне слово, что вы не попытаетесь завладеть мною насильно.

— я и собой-то владею не в совершенстве — усмехнулся он — однако, какого вы мнения обо мне. Что же я по вашему такой злодей — он плотоядно мне улыбнулся, так что у меня мурашки побежали по коже.

— чтож докажите мне что это не так и я возможно вынуждена буду пересмотреть свои правила — я макнула палец в желе и облизала его. Люц запустил пальцы в волосы и слегка потянул, его дыхание участилось не сильно, но мне и этого было достаточно.

— так вы дадите мне слово?

— конечно — уже почти не думая о произносимом, произнес он: — все что захочешь

— тогда — я медленно поднялась и направилась к нему плавной размеренной походкой. Около него я остановилась, и слегка наклонилась к нему, так чтобы ему хорошо был виден вырез на моем платье. Люц оправдал мои ожидания на все сто процентов и уставился как завороженный. Я так же медленно вытащила из-за пазухи платья чистый лист бумаги и перо

— как много сюрпризов таиться за женским корсетом — рассмеялся он

— ты и не представляешь — прошептала я, чуть прикусив нижнюю губу, он заерзал на своем высоком стуле и, разложив на столе, предложенные мной письменные принадлежности, вопросительно посмотрел на меня.

— если вас не затруднит, — Я наклоняюсь к столу, и мои груди едва не выпрыгивают из тугого корсета: — вот здесь, — я тыкаю пальчиком в лист, и плавно веду его по строке — пожалуйста, напишите на этом листе вольную для этой бедной женщины и пожалуйста, вот здесь: — мой пальчик опускается ниже почти к самому краю, и мне почти пришлось лечь на стол: — допишите где искать могилку ее бедной дочери. — мой голос становиться чуть хриплым, и он ведется, теперь главное не упустить его. Он, почти не отрывая взгляда от меня, быстро что-то пишет. Затем, так же завороженно глядя на мою грудь протягивает мне лист. Я сажусь на стол рядом с ним, и внимательно читаю написанное бросая на него пылкие, полные обещания взгляды из под ресниц. Смысл написанного верен, и я свернув лист убираю его туда, откуда извлекла. Люц глубоко вздыхает. Я же прохожу на свое место и снова сажусь на стул. Наконец, его слуги поспешно приносят ужин. На отсутствие аппетита я никогда особо не жаловалась, в этот же вечер я ела как никогда много, так как понимала, что в последующие несколько дней меня никто кормить не будет. Полностью удовлетворив потребности своего желудка, я наивно извинилась и попросила его разрешения подняться к себе, он молча кивнул и я ретировалась. Так как дел у меня намечалось еще много. Вернувшись в отведенные мне покои, я первым делом переоделась, в более удобные для меня, черные трикотажные брюки и такую же черную кофточку. Куртку я заранее приготовив повесила на спинку кровати. На голову одного из украшавших ее ангелочков. Затем, самое важное, я извлекла из корсета клинок, тонкий и узкий без каких-либо украшений и наворотов. Просто тонкое лезвие и короткая рукоятка из чистейшего, освященного в церкви серебра. Я неторопливо начитываю на него заклинание на уничтожение черного мага. Немного напрягает, что универсального заклинания нет, каждый раз читая его, необходимо точно знать имя мага, данное ему его родителями. В этом-то и состоит основная проблема, так как многие из них годами пользуются псевдонимами. Наконец, все сделано и я прячу клинок в узкий рукав кофточки. Серебро приятно холодит кожу, не давая мыслям отвлечься. Сажусь на край кровати. Вот эту часть я не люблю больше всего. Ожидание и так не относиться к моим лучшим качествам, а сидеть и ждать свою жертву неприятно вдвойне. Наконец, за дверью раздаются торопливые шаги, и я в мгновение заскакиваю на кровать. Располагаюсь на ней в самой соблазнительной позе. Дверь медленно открывается, и в комнату входит Люц.

— ну, наконец — не сдерживаю радости я — я уж думала, что ты сегодня не придешь

— какого ты плохого мнения обо мне. — широко улыбается он. — Я не мог отказать тебе в такой просьбе.

Он медленно подходит к кровати и наклоняется ко мне для поцелуя. Встать в этот момент так, чтобы достать свое оружие и не пораниться самой, не представляется возможным, и отвечаю на его поцелуй. Он притягивает меня к себе, и я выгнув спину послушно подвигаюсь вплотную к нему.