— так — инструктор осмотрел наши нестройные ряды, или вернее один ряд, состоящий из пяти человек, кстати говоря, именно я в нашем ряду и была нестройной остальные стояли, словно по струнке. — Так — глядя в упор на меня — повторил он — я вижу со строевой подготовкой не все так гладко? Чтож, будем учиться. Для начала — он кивнул на меня — ты строевым шагом пройдешь туда-сюда по плацу трижды, а потом поговорим, исполнять. — Привыкшая за время обучения в доли секунды понимать команды старших я кинулась исполнять приказ и должна заметить, что занималась в своей жизни и более приятными вещами, чем марширование. Особенно мне не удавалась бесконечно тянуть носок под углом, который был необходим для полного удовлетворения инструктора. То ли действительно у меня имелись врожденные недостатки в строении, как предполагал инструктор, то ли это явилось, как он выразился следствием противоестественной связи моей матушки и цитирую дословно: «кривоногого гамадрила с полным отсутствием мозговой активности» удовлетворение полным все как — то не выходило. Потому что, пройдя по плацу трижды мне по желанию все того же инструктора пришлось повторить как он сказал: «на бис». Повторение на бис повторялось еще около трех часов после чего ног я почти уже не чувствовала, вернее сказать каждый раз как только я тянула носок ногу от колена до кончика пальцев прошибало судорогой. Я все равно терпеливо продолжала терзать свое тело, уже усвоив, как любят инструктора «ломать» человека лишний раз, доказывая ему, на что он способен. Видимо сильное природное упорство продолжало толкать меня по не единожды за этот день, проклятому мной бетонному пути. Очередная судорога ноги заставила меня споткнуться, отчего шаг снова получился не ровным. Ругаюсь про себя матом, однако превозмогая боль, продолжаю движение.
— на месте стой. — Слышу я за спиной окрик инструктора и замираю на месте. Ноги гудят от боли и усталости, из груди вырывается непроизвольный выдох, и я послушно замираю на непослушных ногах. — Вам бы столько умения, сколько у вас упорства — улыбается мне инструктор на секунду, но его лицо вновь становиться бесстрастным: — продолжите маршировать на следующей неделе. — громко произносит он, и мне с большим трудом, удается спрятать улыбку на усталом лице. — Вы — он кивает на меня: — В лазарет, у вас повреждены связки на правой ноге. Остальные по плацу бегом марш! — он поворачивается к остальным и больше не обращает на меня внимание. Я делаю шаг в сторону и понимаю, что стоять еще смогу, но вот добраться самой до лазарета почти невыполнимо. Снова шаг, превозмогая боль от сведенной болью лодыжки, еще. Организм отчаянно сопротивляется, и я уже решаюсь сдаться:
— я не могу идти — тихо произношу я в спину инструктору. Он мгновенно оглядывается, мерит меня презрительным взглядом и просит повторить. Я, глотая слезы от боли и жалости к самой себе послушно повторяю и прошу выделить мне человека проводить меня до лазарета. За что он снова осматривает меня с головы до ног, но к взгляду уже подмешивается изрядная доля омерзения:
— Не заставляйте меня верить, что я ошибся на ваш счет. — медленно и четко произносит он: — я дам вам последний шанс, вы идете в лазарет или, я даю вам провожатого и вы возвращаетесь домой.
Я окидываю взглядом плац, бегущих мимо меня людей, с которыми я провела уже столько времени и мне жутко не хочется все это оставлять, а с другой стороны, меня начинает охватывать жалость к себе самой. Мгновение я думаю, и, заметив искру презрения в глазах уже было повернувшего голову инструктора, я решаюсь. На нетвердых ногах я разворачиваюсь, и шаг за шагом медленно и болезненно продвигаюсь к зданию лазарета. Каждый мой шаг, дается мне невероятным усилием воли и мускул. Из глаз, помимо моего желания струятся слезы, но куда больнее морально для меня еще раз увидеть полный презрения взгляд инструктора, итак изо дня в день прозрачно намекавшего мне, что я ни на что не способна. Я уже дохожу до края плаца, и вдруг мне в спину ударяет мягкой волной усыпляющее заклинание, отголосок чужой магии стремительно проносится по венам, и чьи-то сильные руки подхватывают меня почти у самой земли. Мир вокруг меня заволакивает густая чернота, и я пропадаю в ней так и не успев увидеть лица своего спасителя. Очнулась я, как и следовало ожидать в больничной палате, чтож, мысленно поздравляю я себя, это уже становиться привычкой. Мои перетянутые эластичным бинтом ноги подняты чуть выше, чем я сама. Поворачиваю голову, на тумбочке у кровати лежит пакет с фруктами и стоит одинокая бутылка сока, к которой скотчем прикреплена записка. «Поздравляю, с успешной сдачей экзамена!!!» читаю я буквы, выведенные красивым ровным почерком, но эти буквы в тот момент мало что говорят мне. Мысленно благодарю пославшего ее мне и жадно выпиваю почти половину бутылки.
— интересно — уже привычно рассуждаю я сама с собой — это означает, что я снова нашла приключения на свою многострадальную филейную часть? Вроде как экзамен мне еще только предстоит сдать. И если я не ошибаюсь, то до его сдачи у меня еще есть почти полмесяца. Хотя какая разница — успокаиваю себя — если я дошла до того что разговариваю сама с собой, то мне уже наверное ничего не страшно.
К экзамену я готовилась с волнением, так хотелось после перенесенных мук закончить свою учебу с положительной оценкой. Спала, как водиться плохо, даже самой удивительно, в последний раз я так волновалась перед госами в институте. К экзаменам из нашей группы было допущено только трое, кстати, именно мы и решили пойти первыми. К моему величайшему изумлению, перед тем как мне войти в аудиторию, где собственно и проходил экзамен всегда неизменно строгий тренер даже по-отечески обнял меня и, сверкая грустными глазами, произнес фразу, которая после этого стала моим девизом — «ничего невозможного нет, есть только недостаточно сильное желание». По обыкновению он, конечно, добавил: «ты, конечно, всего лишь слабая девушка, но если не сделаешь всего, на что ты способна, просто вышиби себе мозги на заднем дворе!». Я кивнула ему и почти смело шагнула в аудиторию. Экзамен состоял из стандартных трех частей, первая представляла собой проверку теоретических знаний. А потому я, спокойно подойдя к столу, вытянула билет, и даже не прочитав вопроса села на место перед лицом комиссии. Вопросы мне достались не сложные. Что-то из теории возникновения нашего мира и правила применения магии. Второй вопрос предполагал наличие у меня знаний о лечебной магии и случаях ее применения. Самым сложным оказался третий вопрос, согласно которому, я должна была предъявить милейшей публике свои возможности в области применения способностей к флирту. Я сумрачно окинула взглядом комиссию, состоящую из троих: два почтенных старца, которые по моим подсчетам старше меня, не менее чем на две, а то и три тысячи лет (ну как скажите строить глазки и зазывно улыбаться человеку который уже заведомо глядя на девушку ничего кроме разочарования не испытывает) и женщина, хотя лучше бы ее наверное совсем не было. Ибо в данном случае, нашу половину человечества представляла Варвара Андреевна, или «грымза» как звали ее мы. По-прежнему, злобно косящаяся в сторону любой более или менее привлекательной выпускницы. В моей памяти еще свежи воспоминания о том, как она заставила одну из знакомых мне девушек умыться от чрезмерно, на ее взгляд, нанесенной косметики и, получив отказ, еще на полгода запечатлела той ярко-красные губы, и щеки, а вдобавок наградила несмываемыми тенями яркого зеленого цвета. Надо сказать, что красоты это несчастной конечно не добавило. Я внутренне содрогнулась, вспомнив ядовитую улыбочку этой же преподавательницы, когда я по просьбе измученной моющими средствами жертвы, обратилась с просьбой снять заклятье. В общем именно к этой женщине я питала мене всего чувство доверия. Скорее я боялась ее как огня.
— приступайте — наконец кивнул мне один из старцев, миролюбиво сложив руки на стол перед собой. Я зажмурилась, принимая решение, все-таки, как говорил мой преподаватель флирт это не только соблазнение, а скорее, способ понравиться человеку. Я окинула взглядом публику, ну все! Сейчас буду вам нравиться, спасайся, кто может! Для начала, я решила понравиться каждому члену комиссии в отдельности, поэтому извлекла из памяти заклинание на заветное желание (тайно подсмотренное мною в записной книге учителя по флирту) и тихонько активировала его. Первые несколько минут истекли, а мы, все так же, сидели выжидающе глядя друг на друга. Я матерно ругнулась про себя и повторила заклинание. Спустя еще три цикла матерных ругательств и активации заклинания в аудитории воцарился Хаос. Началось все с задних рядов, один из сдающих экзамен вдруг вскочил с места, и рванул к выходу, на ходу крича благодарности за оценку и что-то еще, что именно я не разобрала, так как сидящий слева от меня преподаватель вдруг уснул. Смачно разлегся на трансформировавшемся в кровать стуле и захрапел. Остальные с удивлением посмотрели на него, но тут же отвлеклись на появившуюся в центре аудитории девушку в одетом наспех свадебном платье и букетом цветов в правой руке. Учитывая наличие в левой ее руке сковороды со шкворчащем на нем блином, для нее это стало не меньшим сюрпризом, чем для нас. Она испуганно огляделась:
