— Нет, Фрэнк, я прошу вас о большем: чтобы это сделали именно вы и как молено скорее. Это очень валено.
Директор заглянул ему в глаза и поспешно кивнул.
— Хорошо-хорошо, я займусь этим.
Фрэнк сделал копию записи с пленки священника, и Каррас вернулся в свою комнату. На полу за дверью он нашел записку. В ней сообщалось, что документы из клиники уже доставлены.
Каррас расписался за пакет. Вернувшись в комнату, он немедленно принялся за чтение и вскоре убедился, что напрасно ездил в институт.
«...предполагается навязчивая идея вины с последующим истерико-сомнамбулическим...»
Но сомнения все-таки остались. Все зависит от того, как объяснять эти явления. А пятна на коже у Риган? Каррас закрыл лицо руками. То, о чем рассказывала Крис, действительно упоминалось в бумагах. Но там также указывалось, что у Риган сверхчувствительная кожа и она вполне могла сама нарисовать эти буквы, проводя по груди пальцем незадолго до того, как замечали их появление букв. Обычная дерматография.
Она сама это делала. Каррас был убежден в этом. Как только Риган стянули ремнями руки, таинственные буквы больше ни разу не появлялись.
Обман. Сознательный или подсознательный, но все равно обман.
Священник взглянул на телефон. Может, позвонить Фрэнку? Он снял трубку. Абонент не отвечал, и Каррас продиктовал на автоответчик просьбу, чтобы Фрэнк ему перезвонил. Измученный и уставший, он медленно поднялся и побрел в ванную.
«...Изгоняющий дьявола должен убедиться п том, что не осталось признаков...»
Дэмьен взглянул на свое отражение в зеркале. Может быть, он что-то упустил? Что? Запах квашеной капусты. Каррас повернулся, снял с вешалки полотенце и вытер лицо. Самовнушение, вспомнил он. К тому же люди с психическими заболеваниями умеют так воздействовать на свой организм, что от тела начинают исходить самые различные запахи.
Удары... Ящик, открывающийся и закрывающийся сам по себе. Телекинез? Но может ли это быть? «Неужели вы верите в эту чепуху?» Мысли путались и разбегались. Слишком устал. Тем не менее Каррас продолжал думать о Риган.
Он направился в университетскую библиотеку, нашел нужный журнал и прочитал статью немецкого психиатра Ганса Бендера об исследовании явлений парапсихологии.
Сомнений нет, решил Каррас, закончив чтение: психокинез существует, в его пользу говорят авторитетные документы, случаи, которые удалось заснять на пленку, и случаи в психиатрических клиниках. Но ни в одном из них даже не упоминалось об одержимости бесами. Предполагалось, что телекинез достигается за счет энергии мозга, высвобожденной подсознательно и (что особенно произвело на Карраса впечатление) встречающейся у подростков в моменты чрезвычайно высокого внутреннего напряжения, расстройства или озлобленности.
Каррас потер усталые глаза, еще раз просмотрел выдержки с описанием симптомов, тщательно обдумывая каждый из них. «Что же пропущено? — удивлялся он.— Что? »
И тут же с отчаянием осознал, что ответом было жестокое слово: ничего.
Каррас вернул журнал и направился к дому миссис Макнил. Уилли открыла ему дверь и провела в кабинет.
Крис, облокотившись на стойку бара и подперев руками голову, стояла спиной к священнику.
— Здравствуйте, святой отец.
В ее голосе сквозило отчаяние. Обеспокоенный священник подошел к актрисе.
— Вам плохо? — тихо спросил он.
— Нет, мне хорошо.
Эту фразу она почти выдавила из себя. Каррас нахмурился. Крис закрыла лицо руками. Руки дрожали.
— Что вы делали? — спросила Крис.
— Я читал больничные записи.— Каррас подождал Она не отвечала. Тогда он заговорил снова: — Я считаю... Поймите, лично мое мнение таково, что Риган сейчас помогут психиатры и соответствующее лечение.
Крис медленно покачивала головой.
— Где ее отец? — спросил священник.
— В Европе,— чуть слышно прошептала Крис.
—- Вы сообщили ему, что случилось?
Крис столько раз порывалась рассказать ему обо всем. Может быть, это несчастье снова их сблизило бы. Но Говард и священники... Это невозможно. Ради Риган Крис решила ничего ему не говорить.
— Нет,— тихо ответила она.
— Мне кажется, будет лучше, если он приедет сюда.
— Послушайте, нет ничего лучше, чем то, что далеко от нас! — неожиданно взорвалась Крис.— И нет никого лучше, чем тот, кто убирается от нас ко всем чертям!
— Я думаю, стоит послать за ним.
— Зачем?
— Это может...
— Я просила вас выгнать дьявола, а не тащить сюда еще одного! — истерично закричала Крис. Лицо ее страдальчески сморщилось.— Что же вдруг случилось со всеми священниками?
— Послушайте...
— На кой черт мне здесь Говард?
— Мы можем поговорить об этом...
— Так поговорите об этом сейчас! На кой черт здесь нужен Говард? Какой от него толк?
— Есть сильные подозрения, что расстройство Риган как раз началось с ее чувства вины по поводу...
— По поводу чего?
— Это может быть...
— Развод? Этот бред я уже слышала от психиатров!
— Видите ли...
— Риган виновата, потому что она убила Бэрка Дэкнингса! — завизжала Крис, со всей силой сдавив руками виски.— Она убила его! Риган убила его, и теперь ее пытаются убрать! Ее посадят в тюрьму! О Боже мой. Боже мой...
Крис зарыдала и пошатнулась. Каррас подхватил ее и проводил до дивана.
— Успокойтесь,— тихо повторял он,— успокойтесь.
— Нет, они все равно ее уберут! — всхлипывала женщина.— Все равно... они... ее... О-о-о! Боже мой!.. Боже мой!
— Ну-ну, успокойтесь, пожалуйста.
Каррас усадил Крис на диван, помог лечь, а сам присел на край дивана и взял ее ладони в свои руки.
Он думал о Киндермане. О Дэннингсе. Об этих слезах. Нет, все это нереально.
— Успокойтесь, все в порядке... не переживайте так... успокойтесь...
Вскоре всхлипывания прекратились, и Крис, приподнявшись, села. Каррас принес ей воды и пачку бумажных салфеток, найденных им на полке в баре. Потом снова присел рядом с Крис.
— Я рада,— проговорила она, сморкаясь.— Боже, как я рада, что наконец-то рассказала об этом.
Карраса одолело смятение. Чем спокойней становилась Крис, тем сильнее он сам начинал волноваться. Необъяснимая и гнетущая тяжесть навалилась на священника. Он весь напрягся изнутри. «Нет! Молчи! Не говори больше ничего!»
— Может быть, вы хотите мне еще что-то сказать? — тихо вымолвил Каррас.
Крис кивнула, глубоко вздохнула и вытерла глаза. Очень сбивчиво и отрывочно она рассказала о Киндермане, о книге, о своей уверенности в том, что Дэннингс заходил к Риган в спальню, о невероятной силе Риган и о том, как она увидела повернувшееся к ней на сто восемьдесят градусов лицо Дэннингса.
Наконец она замолчала и замерла в ожидании реакции священника. Некоторое время Каррас обдумывал услышанное. Наконец тихо проговорил:
— Вы же не знаете наверняка, что это именно ее рук дело.
— Но голова повернулась и уставилась на меня,— воскликнула Крис.
— Вы сами довольно сильно ударились головой о стену,— возразил Каррас.— К тому же находились в шоковом состоянии. Вам это показалось.
— Она сама сказала мне об этом,— настаивала Крис безжизненным голосом.
— А Риган не рассказала вам, как именно она это проделала? — после недолгой паузы поинтересовался Каррас.
Крис отрицательно покачала головой.
— Нет, не говорила.
— Тогда ее слова ничего не значат,— заверил Каррас.— Это все ерунда, раз Риган не рассказала вам все подробности, знать которые может только убийца.
Крис с сомнением пожала плечами.
— Я не знаю,— промолвила она.— Не знаю, правильно ли я поступила. Я считаю, что это сделала Риган и что она может убить еще кого-нибудь. Я не знаю...— Крис замолчала.— Святой отец, что же мне делать?
Ощущение тяжести, обрушившейся на него, становилось все отчетливей и острей, и Каррас внезапно осознал, что эта тяжесть никогда больше его не оставит. Он уперся локтями в колени и прикрыл глаза.
